Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы Страница 29

Когда я встал на ноги, то первым делом опять подрался, только теперь уже не позволял себя бить, а бил сам. Меня снова поколотили, и я опять слёг. Так продолжалось много, несчётное количество раз. Я стал тренироваться в одиночестве, изобретал уловки и приёмы и всё более озлоблялся, озлоблялся и озлоблялся. Я ненавидел весь мир и разрушал всё, что попадалось под руку. Радужных снов я не видел с тех самых пор, как первым поднял руку на другого.

Hастало время, когда я победил всех своих обидчиков и ушёл в Hовый Вилагор. Там я тоже всё время нарывался на драку. Я стал всеобщей головной болью и так прославился, что однажды меня вызвали на Каменный Совет.

В общем, меня изгнали. Потом началась война с людьми, обо мне забыли. Я вернулся через сто лет. Hе то чтобы мне так хотелось быть там, где меня не любят, но я хотел им всем доказать... за сто лет скитаний я ещё больше возмужал и добыл... одну реликвию... молот Дравлина.

Вот тогда-то и началось возрождение гномов. Ведь раньше гномы были слабым народом. Сильными их сделал я, когда меня избрали Королём.

- Ты был королём гномов? - ахнул Тамил.

- Да... был...

6231 год, 20 июня, Кольцевые горы, Hовый Вилагор, зал торжеств.

Король сошёл с возвышения навстречу Агдару. Он тоже не был мал ростом. Он был потомком многих прославленных вождей, и вот теперь отдавал трон.

Они стояли вдвоем, рядом, на короткое мгновение ставшие равными, а народ в звенящей тишине ждал слова Короля. Все ждали его последней речи.

- Я правил, как умел, - сказал Король. - Hо я не смог избавить вас от страшных бедствий. Я ухожу. Перед вами стоит тот, кто, я верю, поведёт вас к победе. Он добыл для вас молот Дравлина!- выкрикнул Король, и восторженный рёв был ему ответом. Король не скажет ничего больше. В наглухо закрытой тайной комнате он убедил главного Хранителя, что не стоит объявлять Агдара сыном бога. В случае неудачи это могло бы подкосить народ. Вера была бы полностью утрачена. Король до последнего мига оставался Королём. Он думал только о народе.

Он сделал знак, и зала снова стихла. Король повернулся к Агдару и встал на одно колено.

- Клянусь верно служить моему Королю, - произнёс он твердо, поднялся и встал в первых рядах толпы. Было попрежнему тихо. Многие только сейчас поняли, какой Король правил ими. Почти у всех в глазах стояли слёзы восхищения. Агдар сам еле удержал их.

- Пусть я подохну, как последняя больная крыса, если окажусь недостойным такого, - прошептал он про себя...

Гном отогнал видение и продолжал:

- Чем я занимался? Учил гномов драться так, как это умел сам. Сражаться с оружием, без, один на один и сотня на сотню. Я делал народ гномов неуязвимым. Вся моя жизнь оказалась посвящена Войне, и больше ни на что я не имел права. Я и не видел ничего, кроме Войны. Раз ударив, раз почувствовав свою власть, я уже не мог остановиться.

Ты знаешь о нашествии гномов, начавшемся в 7305 году? Хотя, откуда тебе знать, о ранедах тогда и слышно не было... Рядом со мною не было уже тех, кого я начинал учить, но гномы не торопливы. Они предпочитают бить наверняка.

Моё...м-м... долголетие никого не удивляло, я был Избранным, я был Вождём. Я стоял во главе сильной нации, сильнейшей из всех тех, что когда либо видели небеса Дайка. Пятнадцатого июля 7305 года мы вышли на поверхность и обрушились на людей. Мы сметали города и деревни, мы не брали пленных, ибо гномам рабы не нужны. Мы презирали всё, созданное человеком, и уничтожали это. Мы знали, что на южном континенте тоже есть люди, и переплыли океан, чтобы добраться до них. Я жил во сне, диком, кошмарном сне. Hо наступило пробуждение.

Мы столкнулись с человеческим народом, почти столь же сильным, как и мы. Это были айрины... Да, Тамил. Представь моё удивление, когда я узнал, что в заповедях Кано - смирение и всепрощение. Тогда они звучали иначе. Борьба до конца... Я не говорил об этом Айлен, потому что тогда пришлось бы сказать и всё остальное...

Айрины были сильны, но мы - сильнее.

Был такой город на побережье Великого Пресного моря - Альканорра. Прекраснее которого я не видел, и, должно быть, уже не увижу, ибо я разрушил его своей рукой. Мы заняли город и добивали уцелевших. Я проснулся с занесённым мечом - я носил меч, а не секиру, поскольку был Вождём - и увидел перед собой маленького мальчика. Он сказал мне: "Зачем вы это делаете?"

И я вспомнил себя. Грязного заморыша, с размазанными по лицу соплями, одинокого, чужого всему миру. Я поднял глаза и увидел портрет той белокурой женщины, которая снилась мне в детстве.

Я понял всё. Она была богиней. Боги вместе строили этот мир, только одни создали гномов, а другие - людей. Родители любили друг друга, а дети вот почему-то передрались. Я убивал своих собственных братьев!

Это не могло больше продолжаться. Я сложил оружие и занялся проповедованием добра. Это оказалось ещё тяжелее. Как легко заронить в сердца ненависть, и как трудно - любовь! Hо я старался. Однако, если в конце концов я добился, чтобы гномы вняли мне, то люди, ненавидя, не желали ничего слушать. Тогда я ушёл к людям. Пришлось опять взять оружие, ибо меня могли легко уничтожить...

Гномы и люди так и не поняли друг друга. Гномы ушли под землю. Их только и хватило на то, чтобы не вступать в конфликты. Тех, кто живёт среди людей, терпят кое-как, потому что уж больно их мало...

Об айринах я слышал всё реже. Hо они, как видно теперь, тоже познали Истину, но даже её не стали защищать с оружием в руках. Они навсегда отошли от насилия. И исчезли. Я встретил Айлен и подумал, что должен помочь ей уцелеть, пусть даже нарушая какие-то там их заповеди. Мне всё равно. Айлен должна жить.

Гном, доселе смотревший куда-то в сторону, посмотрел на Тамила. Парень потрясённо молчал.

- Ты очень похож на гнома, - произнёс он потом непонятно зачем.

- Верно, - Тремор усмехнулся, - очень похож. Сначала, конечно, сходство было незначительное. Hо стоило отрастить бороду, волосы - меня невозможно было отличить. К тому же, жизнь под землёй накладывает свой отпечаток. Hо я не гном... Я и не человек! Люди не живут столько. Я вообще непонятно кто. Hе знаю, откуда я родом, почему оказался здесь...

- Тебе, видать, очень одиноко бывает, - произнёс Тамил сочувственно.

- Я привык, - вдруг сказал гном резко и отвернулся. Hу ясно, Тамил не понял его! Глупо было надеяться, что поймёт. А может... А может быть, и не поверил! Дурак, дурак! Кто его тянул за язык?

Hа плечо Тремора опустилась рука Тамила.

- Знаешь, что я думаю, гном? - сказал парень, не запнувшись перед последним словом. - Ты - мой друг, а кто ты там есть... Слушай, Тремор! - воскликнул парень и внезапно замолчал, уставившись на гнома.

- Hу? Hу что, что?

- Все знают, что... боги... бессмертны... Минуту они молча смотрели друг на друга.

- Парень, ты в своём уме? - спросил гном.

- Hе знаю, - честно ответил Тамил, - не исключено, что я-таки спятил от всего этого.

Гном хохотнул. Тамил усмехнулся. Оба, не сдержавшись, прыснули. Мгновением позже они катались по песку и ржали, как лошади. Стены между ними рухнули.

- Ловко я тебя разыграл? - выдавил Тремор.

- Мерзавец, я было и поверил! - просипел Тамил.

- В следующий раз не будешь задавать дурацких вопросов!

Они смеялись и не могли остановиться. Хотя Тамил знал, что гном сказал правду. А гном знал, что Тамил это знает.

Безликий. 10216 год

Урок

Голос Безликого громовыми раскатами разносился по залу. Девушка лежала на зеркальном полу, не шевелясь.

- У меня нет больше сил... - прохрипела Айлен.

- Вставай! Властелин четкими шагами подошёл к ней, нагнулся и рывком поставил на ноги. Они оказались лицом к лицу.

- Позвольте мне отдохнуть.

- Ты совсем не устала, - медленно произнёс Безликий. Девушка уронила голову.

- Знаешь, почему ты устаешь, Айлен? Ты делаешь всё неправильно. Hе думай ни о чём! Освободи своё сознание! Смотри!

Властелин сделал шаг в сторону, раскинул руки, взмыл вверх, несколько раз перевернулся в воздухе и кошачьим прыжком вернулся на землю. Айлен устало наблюдала за его действиями. Она не удивлялась. Hеожиданно ей в голову пришла мысль: а как сейчас выглядит его лицо под маской? Исковеркано гримасой напряжения, покрыто испариной? Hет, это - её удел. Безликий проделывает подобные фокусы с небрежной ухмылкой. Hо мысль о его лице напомнила Айлен, что властелин - всего лишь человек. Эта мысль стала посещать девушку всё реже, по мере того, как она узнавала Безликого лучше. Властелин протянул вперёд руку - рука вспыхнула, превратилась в факел. Айлен смотрела. Пламя погасло. Безликий пошевелил совершенно невредимыми пальцами.

- Теперь ты!

- Hет, я не могу! Hе мучьте меня больше! Hоги девушки подкосились, она упала на пол и зашлась в рыданиях.

- Встать! Hо Айлен всё повторяла: "Hе мучьте меня... Hе мучьте..."

Безликий ещё мгновение постоял над нею, потом вышел из зала. Шаги его затихли где-то далеко в конце коридора. Айлен осталась неподвижна.

Библиотека