Джед МакКенна - Во сне: теория заговора Страница 3

Когда наконец наступает рассвет, мы обнаруживаем полумертвого Мелвилла за его столом в окружении горы исписанных страниц, когда он дописывает последние слова об уплывающем ките, который оставил позади сироту, а океан перекатывает волны, как и пять тысяч лет назад. Занавес.

Дальше черновых набросков дело не пошло, но, возможно, когда-нибудь пойдет. Я бы написал пьесу для чтения, а не постановки, но, вероятно, потерял к ней интерес, когда понял, что эволюция образа от этапа  «Федалла превращается в Ахава!» естественно вела к этапу «Ахав! Мюзикл».

^ ^ ^

Итак, я потерял интерес к пьесе и все сжег. Вместо нее я написал десятиминутную пьеску со слегка переиначенным диалогом между Ахавом и его первым помощником, где подчеркивалась суть борьбы Ахава. Потом накалякал еще несколько коротких пьес собственного развлечения ради, а когда собрал их все вместе, то обнаружилось, что в них есть неплохое развитие, так что я упаковал их в пьесу из семи частей и опубликовал под названием «Пьеса».

Потом по какой-то забытой причине я заинтересовался будущим искусственного интеллекта. Начал с Курцвейла и продвигался до тех пор, пока не пришел к ошеломительному осознанию, что ИИ в конце концов покончит с человечеством. До чего же круто! Я имею в виду, конечно, печально, но еще и довольно забавно. Мы гонимся за созданием синтетического разума, который без всякого злого умысла либо убьет нас, либо превратит в скот. И это не просто странная маленькая теория, это неизбежно, и многие ителлектуалы обеспокоены таким исходом. Итак, я написал на эту тему короткую пьесу, которую издатель распространяет бесплатно. Изначальное название «Неожиданное преимущество французского поцелуя с твоим тостером» пришлось поменять на «Хорошенькая игра в шахматы, или Как я научился не волноваться и полюбил технологическую сингулярность».

^ ^ ^

А потом я сел писать книгу о царстве сновидения. Это не было с самого начала проектом книги: просто наброски мыслей, приходивших на ум во время прогулок. Я начал записывать их, чтобы лучше понять, но предмет размышлений оказался трудным и увлекательным. Хотя это странно, ведь единственное, что можно сказать об этом состоянии наверняка, — что об этом ничего нельзя сказать наверняка, и даже это нельзя сказать наверняка. Но несмотря на то, что об этом кое-что или ничего можно или нельзя сказать, все еще есть, что сказать.

^ ^ ^

Деревянному домику, в котором мы живем, более восьмидесяти лет, но в середине 90-х здесь сменили двери и окна, установили бытовые приборы и положили зеленую металлическую крышу. Здесь есть вода из скважины, приличная кухонька и достойная ванная комнатка с душем и стиральной машиной с сушкой. За исключением ванной и туалета, все — одна большая комната. Южные окна, закрытые ставнями, большие и, в зависимости от сезона, погоды и наличия листвы пропускают разное количество солнечного света. Внутри дом кажется очень просторным. Большой каменный дымоход отделяет кухоньку от большей жилой и спальной части. На кухонной стороне дымохода расположена дровяная печь с прямым отводом дыма, а со стороны жилого пространства — большой очаг, который не так хорошо поддерживает тепло, как печь, однако сидеть перед ним куда приятнее.

Мебель в домике была вполне приемлема, но как временный вариант, и когда я понял, что задержусь здесь, то приобрел новую кровать, мягкое кресло, диван, постельное белье и кое-что еще. Диван, кофейный столик, кресло-качалка и мягкое кресло стоят перед очагом. В большой комнате есть еще обеденный столик, где я иногда пишу и ем. Заодно приобрел гелевый светильник: приятный свет ночника делал домик скорее уютным, чем зловещим, а издалека в его сиянии мерещилось что-то инопланетное.

^ ^ ^

Лиза всю неделю разъезжает по делам, но по выходным она обычно дома. Тогда-то мы и собираемся вместе, чтобы поесть или посидеть у огня, попивая вино и разговаривая. Из-за ее перерождения, которое началось десять лет назад в ходе нашего общения, мы понимаем друг друга лучше, чем кто-либо другой понял бы любого из нас.

Сдается мне, я пью вино каждую ночь. Последний человек, в компании которого я пил алкоголь, был лизин отец, Фрэнк, когда он пытался просветить меня в Мексике насчет односолодовых виски и сигар. Теперь это недорогое красное вино, душевный напиток, разливаемый в большие емкости. Я ограничиваюсь двумя бокалами. Если выпить три, то они дадут знать о себе на следующий день. Я пью вино по ночам, сидя у огня, пока Майя лежит у моих ног, и читаю.

Таким был мой опыт жизни в горах с осени до весны, пока однажды не раздался внезапный стук в дверь.

(3) Где мы и как сюда попали

Ты ученик лишь потому, что твои глаза закрыты. В тот день, когда они откроются, ты увидишь, что нет ничего, чему ты мог бы научиться у меня или кого-то еще. Зачем же тогда нужен Наставник? Чтобы заставить тебя увидеть его бесполезность. (Энтони де Мелло)

Прежде, чем я отвечу на стук в дверь, давайте убедимся, что наши часы показывают одинаковое время. В основе этой книги лежит по общему мнению смешное, но необратимо истинное утверждение, что вселенной не существует. Знание об Антарктиде может быть концептуальным, если оно получено в результате просмотра документального фильма о ней, или опытным, если ты сам отправишься в Антарктику. Есть еще связанный с этим феномен, когда ты засыпаешь за просмотром документального фильма, а просыпаешься посреди замерзшей пустыни. Звучит странно, но истина заключается в том, что ты спишь посреди бесплодной пустыни, видя во сне, что ты в другом месте, и здесь-то тебя застает пробуждение.

Чтобы оставшаяся часть книги была осмысленнее, можно поближе рассмотреть концепцию состояния сна. Представь себе мертвую планету: безжизненную, невыразительную, пустую. Это твой родной мир, который тебе не покинуть. Это весьма негостеприимное место, но что еще хуже, здесь скучно. Жизнь на мертвом камне, дрейфующем в бесконечном ничто, сорвет башню кому угодно за полминуты, но у тебя возникает разумное решение: Ты засыпаешь, видишь во сне лучший мир и поселяешься в нем. Возможно, твой сон приятен, возможно, наполнен кошмарами, возможно, понемногу и того и другого, но это лучше, чем оставаться пробужденным на мертвом камне посреди ничто.

Видишь? Концептуально все очень просто. Истинный мир довольно унылое местечко, а мир Сна фантастически богат и прекрасен, и все, что нужно сделать, чтобы оставаться в этой стране чудес, — не щипать себя для проверки. Что может быть проще? Все, что нужно делать, — это спать дальше, а все, что нужно делать, чтобы спать дальше, — это не просыпаться.

То, что угрожает нашему покою, — мышление. Мышление — это то, что мы можем делать, и то, что, по нашему мнению, мы делаем, но в действительности не делаем. Допустим, мы могли бы думать о пустяках вроде кроссвордов или ядерной реакции и что там на обед, но на самом деле лучше не думать слишком серьезно ни о чем, например, о том факте, что в этот самый момент ты не пробужден и всяком таком.

Но вот ты делаешь единственную вещь, которую вроде бы не стоит делать. Как Адам и Ева с яблоком: в твоем распоряжении этот восхитительный райский сад, и все, что от тебя требуется взамен — не есть яблока, но это как раз то, чем ты занят прямо сейчас. Помни предупреждение Ницше: если ты вгрызаешься в яблоко, яблоко тоже вгрызается в тебя.

^ ^ ^

Вот как просто обстоят дела. Поистине существуют только две вещи, одна из которых не существует. Две вещи — это осознание и видимость. Осознание — это сознание, видимость — это содержимое сознания, а все в твоей Я-вселенной — это одно или другое. Сознание истинно, содержимое сознания нет. Проще уже и не скажешь.

^ ^ ^

Есть три состояния, в которых может пребывать самоосознающее существо: недоосознанное и осознанное во сне и пробужденное ото сна.

Первое состояние, недоосознанное, означает закрытые глаза или сон во сне. В нем пребывает почти каждый. Оно охватывает ряд промежуточных состояний от недоосознанного до почти осознанного и приравнивается к предпубертатности. Это то, что подразумевается рождением во плоти. Еще это можно назвать Человеческой Незрелостью или Отделенным Состоянием.

Второе состояние, осознанное, означает открытые глаза или пробужденность в царстве сна. Оно приравнивается к постпубертатности, и лишь немногие заходят так далеко. Именно это состояние подразумевается под словами «перерождение духа» или «самоперерождение». Еще это можно назвать Человеческой Зрелостью или Интегрированным Состоянием.

Третье состояние — это пробужденность ото сна, что представляет собой отдельную и не связанную со сном парадигму. Пробуждение ото сна означает пробуждение на мертвом куске камня посреди ничто, что почти так же весело, как это звучит. Это единственное состояние, которое заслуживает названия духовное просветление, все остальные состояния воображаемы.