Дельта. Вернувшийся из будущего - Борис Романовский Страница 3

Я сел и вытащил из кармана смартфон. Сперва позвоню деду.

Но это оказалось не так просто сделать. В каждой стране свои основные мессенджеры, которые не пересекаются между собой. В Азиатском Содружестве — РеЧат, на Руси — Канонъ, в Европейском Союзе — Фэйсбокс. Это не значит, что связь между странами отсутствует, — совсем нет. Но эту связь обеспечивают СМИ каждой страны, трактуя любое мировое событие по-своему. Девяносто девять процентов граждан могут только верить тому, что говорят с экранов их телевизоров. И так — в каждой стране.

Для регистрации в любом мессенджере требуется паспорт. У меня есть гражданство Руси, но я не собираюсь его использовать. Нужна анонимная связь. Борис Уральский — известная личность, за ним следят. Причём не только свои.

В прошлой жизни я, работая аналитиком в армии Руси, очень подробно изучил все существующие мессенджеры. Поэтому, хоть у меня сейчас не так развит головной мозг и нет ассистента, я смог обойти защиту Канона и зарегистрироваться анонимно.

А вот создать виртуальный канал связи, который невозможно отследить, оказалось сложнее. Я многое забыл, и мне пришлось до самого вечера ковыряться в сети.

Наконец — я позвонил.

На экране появилась иконка коричневой книги, на которой значилось название: Канонъ.

Пошли гудки. Я прислушался. Вроде за дверью никого нет. Да и кому вообще интересен шестнадцатилетний я? Разве что Мейли попытается что-то вынюхать.

Дед не брал долго. Только через минут пять иконка книги сменилась на его хмурое лицо.

— Это ещё кто?! Что за шутки?!

Я невольно расплылся в улыбке. Чуть полноватое усатое лицо деда вызвало во мне невероятную теплоту и нежность. В глазах защипало.

— Владислав? — раздался удивлённый возглас. — Ты, что ли? Чего звонишь?!

— Привет, — я глубоко вдохнул и взял себя в руки. — Есть разговор.

— Случилось что-то? — лицо деда стало встревоженным. — Тебя обижают китаёзы поганые?! Да я этим бомжам… Давай я ребят пошлю, они взорвут там всё и тебя обратно заберут, домой.

— Нет, всё хорошо. Я звоню по другому делу.

Мой дед никогда не отличался вежливостью. И всегда в лицо говорил всё, что думает.

— Слушаю тебя, — дед стал серьёзнее.

Я на пару секунд задумался. А потом начал:

— Узнал кое-что. Отца подслушал.

— И что? — дед нахмурился.

— В смерти твоих сыновей виноваты не другие Князья. Это всё дело Азиатского Содружества и Европейского Союза. Муж мамы, Олег Вавилонский, тоже из-за них погиб.

Наступила тишина. Не знаю, правильно ли я сделал, вывалив такое на деда. План “Олимп” в прошлой жизни был обнародован Индией через десять лет относительно сегодняшней даты. И последствия огласки были страшными. Азиатское Содружество, ослабленное Индо-Азиатским Конфликтом, перестало существовать как единое государство. С Европой, которая в то время уже откололась от Америки, произошло то же самое.

— Ты говоришь серьёзные вещи, — наконец, произнёс дед.

— Да. Может, я что-то перепутал. Только прошу, никому про это не говори, ладно?

Дед медленно кивнул. Глаза его задумчиво блестели.

— И ещё кое-что. Начни скупать гелий-три в жидкой форме. Скупай сколько сможешь, чем больше — тем лучше. Но так, чтобы не вызывать подозрения.

— Владислав, — дед нахмурился. — Что происходит?

— Ты мне веришь?

Лицо Бориса ожесточилось. Он прикрыл глаза и кивнул.

— Кому мне ещё верить? Только ты и твоя мать остались…

— Тогда скупай гелий-три. Скоро, дней через пять, его цена взлетит в десятки раз. И можешь маме тоже намекнуть, но не упоминай меня.

— Ты изменился. Речь, поведение, взгляд — ты не тот Владислав, которого я помню.

Я замешкался. А затем решился. Если не откроюсь деду — то кому?

— Я тебе всё расскажу через неделю. Кое-что произошло, но пока мне нельзя ничего говорить.

Дед сейчас не поверит. А вот через неделю — там и не в такое начнёшь верить.

Борис Уральский несколько минут молчал, иногда задумчиво трогая свои усы.

— Тебе скинуть денег? Чтобы не бомжевал, — через пару минут спросил он.

— Да, могут пригодиться, — кивнул я, испытав облегчение. Обожаю деда.

— Тогда поговорим через неделю. Гелий-три, говоришь… — дед почесал лоб и отключился. Не прощаясь. Как всегда.

Я поскрёб щёку. Вроде неплохо поговорили. Теперь — мама. Но с ней лучше связаться по-другому. Я уткнулся в гаджет и через полчаса нашёл в сети неплохое приложение, которое исказит мой голос, скроет лицо под маской и изменит фон. Теперь — можно звонить.

Роза Вавилонская взяла трубку сразу. Но видео не включила.

— Кто? — раздался её строгий голос.

— Неважно, — холодно ответил я. — На царевича Валентина готовится нападение. Послезавтра, когда он будет обедать в “Жемчужине”, на него нападут.

— Кто ты? — голос матери стал напряжённее.

— Я же сказал — неважно. Если хочешь преумножить свой капитал — скупай жидкий гелий-три. Через пять дней его цена взлетит в десятки раз.

Я отключился. Мама обязательно попытается предотвратить смерть царевича, даже если не поверит. А когда мои слова подтвердятся — начнёт скупать гелий-три.

В прошлой жизни свойства гелия-три стали известны лишь через пять лет — в две тысячи сто семьдесят пятом году. Первой ценность жидкого гелия-три обнаружила Индия и, конечно, тайно использовала его. Впоследствии это привело к Индо-Азиатскому Конфликту, который продлился пять лет. В этой жизни я гораздо раньше распространю информацию о гелии-три и предотвращу бессмысленную войну, на которой погибло столько родных мне людей…

Я набрал отца, используя всё то же скрывающее приложение.

Отец взял трубку спустя минуту, тоже не включая видеорежим.

— Кто? — сурово спросил он.

— Тебе нельзя лететь в Европейский Союз в ближайшую неделю. Отложи поездку. Ки Джоу собирается разорвать ваш контракт из-за болезни дочери. Твой управляющий, Фэнг Сяо, уже работает с ним.

Отец слушал, не перебивая. Я ему сообщал детали, о которых не узнал бы никто посторонний. Особенно об управляющем.

— Фэнг Сяо уже подготовил новый контракт, обратись в Пекинский Банк, сам убедишься. И ещё. Скупай гелий-три, через пять дней он подорожает в десятки раз.

Я отключился. Если мой план сработает и отец не полетит в Европейский Союз, наша