Сказка про Серого Охотника - Liziel Страница 3

Он рвал всё на клочья, последние тряпки. Остались лишь перья – как память о том, что к роду причислен, и жизнь славно прожил, о том, что когда-то знал волю в степи.

О том, что края те родными зовутся. О том, что семья была в клане большом.

И всё. И осталось оружье, как память когда-то былого себя.

Нет терри, годами назад дома сдан медальон.

“Никто я отныне. А может и лучше…. Нет смысла быть кем-то пред волей богов”.

Шепнуло в тумане. Скользнули вниз гребни. Охотник напрягся, да вскинул копье.

Но тени исчезли, лишь вслед посмеявшись. Но всплыли из зарослей дальних кустов.

Шутили, гоняли, цепляли лохмотья, играли со страхом, коварно смеясь…

Грозили когтями…

“Я вас не боюсь!”

В ответ лишь усмешки.

“Ну, коль не боишься - возьмись докажи. Зачем тебе, странник, оружие в мире, где смерти понятие стерлось давно”.

Охотник подумал, взглянул на копье. Словам серых тварей он мало поверил. Но с болью решился – была не была!

И с силой могучей копье обломил.

А древко оставил.

“Пусть посохом будет - дорога длинна впереди и темна”.

Наверх он взбирался и тварей видал. Диковинных, разных, опасных и очень - но не было страха в Охотнике том. Он вверх все стремился, а твари играли, не трогая странника даже потом.

Вот серые птицы с глазами заката. Они покружили и ринулись прочь. Охотник следил вслед за ними, да полно. Чего тратить время, коль их не достать.

Но птицы вернулись, клевать попытались. Мужчина бесстрашно отбился и вновь.

“Как вы надоели! - воскликнул Охотник. - Чего вы пристали?!”

“А вдруг будет кровь?”

“Но крови в нем нет!”

“Ну, ладно, а воздух?”

“И воздуха нет!”

“Тогда просто так! Покуда он злится, ведь это забавно. Смотреть как он бьется скрываясь от нас”.

“Вам значит забавно? - спросил вновь Охотник. – Ну, ладно, раз так, я тогда помолчу. Не буду я биться. Скучайте, пытайтесь, я к вам равнодушен, я вам –– не игра”.

И дальше пошел, не подняв больше палки.

Покинули птицы Охотника вновь, смеялись лишь вслед да свистели вовсю. Но странник не злобен, он просто забылся, не ведая страха и гнева теперь.

“Иначе вернутся, - был в этом уверен. - Не те, так другие. А так тишина”.

Присел он на камень, устав с непривычки, как вышла вдруг тень из-за мраморных скал:

“Чем дольше сидишь ты - тем меньше всё силы. Покуда сидишь - ты всё тратишь, вот так. Так чем бесполезно растрачивать силы - пойди, да ступи в мою пасть просто так”.

“Ты видно глупа, бело-тень, неразумна. Зачем мне идти по желанию в пасть? Коль я так дошел, вот конец уже скоро, а ты мне вещаешь… умри просто так!”

“Ну что же сиди, а, быть может, приляг? Сейчас ты устал, вот почти хочешь спать. Давай же, немного, поддайся сей лени, забудь о вершине! Там пусто, а тут….”

“Не дразни”.

“Но послушай….”

“Ты мне надоела. Пойду я, пожалуй, и, правда, теперь. Мне сон неуместен, покуда от боли за жизнь невиновную воет душа”.

“Как знаешь…” - и тень растворилась. Сегодня она была вновь голодна.

Ступает всё выше Охотник и выше… Несет ему вьюга злой снег на глаза. Не видно ни света, ни почвы, ни неба. Одна лишь белесая чистая мгла.

...шипенье!

Откуда?

И справа и слева. А может не так? А может то ветер в ушах завывает? А, может, и снег веет, тихо шурша.

Шипенье сильнее. Опять и опять. Близ ступней проползая….

“Смельчак”.

“Глупый”.

“Храбрый”.

“Наивный…”

“Но он же дошел”.

“Не великая слава”.

“Живой”.

“Ненадолго…”

- Ну, кто вы, стихии?

“Ты молвил о болях, что душу едят”.

“Тебе мы поможем, но ты так наивен”.

“Чего же ты хочешь?”

- Просить у горы….

“У камня не просят!” - стегнула хвостом.

“У Духа - возможно. Но он высоко”.

“А сил в тебе мало.. Как жаль. Рано сгинул…”

- Я жив!

“ И, пока еще, –– да…”

- Спасите, стихии, дозвольте пройти.

“Но сам ты идешь. И мы не мешаем”.

- Как больно…И холодно. Это всё снег…