Georgia Carre - The Russian Don #1 Страница 30

— Это для меня? — спрашивает она наконец.

— Да, — говорю я с ухмылкой, и она визжит от восторга, открыв крышку, совершенно не обращая внимания на посетителей, которые смотрят на нас, вопит чуть ли не во все горло:

— Боже мой! Боже мой! Они такие шикарные.

Я улыбаюсь, поскольку предполагала, что у нее будет именно такая реакция на Джимми Чу. Она достает туфли из коробки, и тут же надевает.

— Ух ты! — говорит она, вставая, вертя нагой, чтобы полюбоваться на туфли. Затем проходится по проходу между столиками и возвращается ко мне.

— Спасибо, — тараторит она. — Они выглядят очень дорого.

— Ну, — говорю я. — Помнишь, я говорила тебе о личном стилисте? Она нашла источник в Гонконге, и в Великобритании тебе это обойдется по мизерной цене.

Ее глаза чуть не выскакивают из орбит.

— Ты взяла у нее адрес посставщика? — задыхается она.

Я улыбаюсь ей.

— Ты думаешь, я тупая? Конечно, взяла.

Она наклоняется вперед ближе ко мне.

— У них есть сайт?

— Еще нет. Думаю, в данный момент она просто делает это втихаря, чтобы не платить налоги. Но у меня есть ее номер телефона.

— Ну, давай, — говорит она.

Я пишу ей номер телефона.

На телефон Стеллы приходит от меня смс-ка, она вдруг говорит:

— Я скучаю по тебе, знаешь ли, Далия, даже больше, чем предполагала.

— Я тоже, — сразу же отвечаю я, потому что так оно и есть. Я действительно скучаю по мисс Стелле, нашему смеху и легкому трепу.

Она смотрит на меня, словно собирается заплакать.

— Я скоро уже вернусь, вот увидишь, — беспечно обещаю я. У меня даже не возникает мысли, что я так не сделать и больше никогда не буду жить с ней, что моя жизнь может стать похожей на полный хаос, погрузившуюся в полную тьму, которую я даже не могла себе вообразить.

Мы заказываем ланч, и она обрушивает на меня настоящую бомбу.

— Я иду на свидание завтра вечером.

— Вау! С кем? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— С обычным парнем. Он меня не очень интересует, но с чего-то же мне надо начинать.

Я протягиваю руку и сжимаю ее.

— Я горжусь тобой. Ты сказала себе, что должна отвыкнуть от Зейна, и начала действовать.

— Да, — говорит она без особого энтузиазма.

— Послушай, точно это не твой парень, но главное мысль, что ты сказала себе, что снова можешь встречаться и двигаться вперед, это как водитель такси, снова садящийся за руль. И сейчас кто-то может махнуть тебе.

Она наклоняет голову, прикусив нижнюю губу, потом жалобно смотрит на меня.

— Как у тебя с Зейном?

Мне хочется ей сказать — сожалею, что так обернулось с ней, но понимаю, что она не хочет, чтобы я ее жалела. Кроме того, очень скоро я вернусь в нашу квартиру, когда Зейн найдет себе новую игрушку на следующий месяц.

— Все в порядке, — тихо отвечаю я.

— И какие отношения между вами? — спрашивает она тоном, который говорит мне, что она отчаянно хочет узнать, с одной стороны, а с другой — ненавидит себя за то, что оказывается настолько слабой, желая знать.

И я решаю быть с ней честной. Тогда я не говорила всего ей, потому что пыталась защитить ее чувства.

— Секс такой, которого я раньше никогда не испытывала, словно не от мира сего, но, если честно, не знаю, что и думать, подруга. Он иногда такой страстный по отношению ко мне, а иногда совершенно ледяной. Каждый раз, когда мне кажется, что наши отношения движутся вперед, он выбивает всю почву у меня из-под ног.

— Почему?

— Мне кажется, что он полон решимости сохранить нашу договоренность, оставив ее обезличенной.

Она хмурится и кивает.

— Понятно.

— Да, — я вздыхаю.

Она смотрит на меня недоверчиво.

— Ох, черт побери! Ты влюбилась в него, не так ли?

Я смотрю на нее с грустью.

— Я ничего не могу с этим поделать, Стэлла. Я притворяюсь, что все хорошо, но чуть ли не пугаюсь до смерти, думая, что будет после этого месяца, когда он закончится. У меня такое чувство, как будто я нахожусь в лифте м оторвавшимися тросами, и я просто падаю вниз и ничего не могу с этим поделать.

* * *

https://vk.com/video58320812_456239087?list=a29a3a68215142de9a

Этим вечером я долго занимаюсь своим макияжем и прической, застегиваю молнию на длинном до пола, красном, с высоким воротом платье и осматриваю себя в зеркало. Мои волосы прекрасно уложены, а в ушах очаровательные серьги. Молли проделала прекрасную работу.

Я выгляжу просто отлично.

Зейн ведет меня на концерт Yo-Yo Ma. Не уверена, буду ли я наслаждаться выступлением, потому что не особо люблю классическую музыку. На самом деле, я слышала о Yo-Yo Ma всего лишь потому, что у меня был претензионный парень, у которого в виде рингтона на телефоне стола Прилюдия Баха номер 1. Сначала мне показалась она заунывной, но через некоторое время очень понравилась.

Я спускаюсь по лестнице, Зейн ждет меня внизу, сексуальный и невероятно красивый в черном смокинге. Он не на минуту не отрывается от моих глаз. Я делаю последний шаг, и останавливаюсь на расстоянии шести дюймов от него.

— С каждым днем ты становишься все лучше и краше, — тихо говорит он.

Я чувствую мелкую дрожь от удовольствия, усмехаюсь:

— Я собиралась сказать тебе тоже самое.

Он улыбается.

— На самом деле, — признаюсь я, — не совсем фанатка классической музыки, и мало что о ней знаю. И не уверена, что буду наслаждаться ею сегодня вечером.

Он проходится по моей щеке тыльной стороной ладони.

— Любая музыка красива и хороша, но только классическая — является пищей для души, Далия.

У меня от удивления становятся глаза огромными. Я даже не знаю, что ответить на столь глубокомысленное заявление мужчине, который прилагает максимум усилий, чтобы не раскрыть себя.

* * *

Зал грандиозный и величественный, заполнен разодетыми мужчинами и женщинами. Мы следует за Ноем по изогнутой лестнице. Ной открывает дверь, и я вхожу в ложу на балконе, в которой стоит только два кресла.

— Не хотела бы ты выпить перед началом концерта? — спрашивает Зейн.

Я отрицательно качаю головой и сажусь в кресло, Ной встает позади меня.

Как только мы оба садимся, Ной выходит, по-видимому, оставаясь за дверью.

Я с любопытством оглядываюсь вокруг, рассматривая людей внизу, и на других балконах, в партере и на галерке, куда бы я села, если бы покупала сама билет на концерт. Сцена пока пустая черно-матовая.

Вдруг наступает тишина, свет гаснет, в оркестровой яме загорается мягкое освещение. Теперь становятся видны музыканты. Наконец, Yo-Yo Ma выходит на сцену. Маленький невзрачного вида японец в очках, несущий виолончель, почти с него ростом. Он вежливо кланяется зрителям. Публика восторженно хлопает, оркестр в благоговении замирает.

Yo-Yo Ma садится на стул по середине сцены.

Весь зал замирает на несколько секунд, музыканты напряженно подняли смычки. Дирижер делает взмах рукой, и первые ноты наполняют воздух. Я знаю это музыкальное произведение, на самом деле, оно мне даже очень нравится. Это тема Саюри из фильма «Мемуары гейши». Я поворачиваюсь, собираясь об этом сказать Зейну, но замираю от удивления.

Зейн всем телом подался вперед, пристально наблюдая за сценой, словно он не просто слушает музыку, а поглощает ее всеми порами кожи, и это настолько явно ощущается, словно действительно: «Классическая музыка — это пища для души».

Я разворачиваюсь к сцене, точно также подаюсь вперед, мне хочется попробовать, смогу ли я так же страстно наслаждаться классической музыкой. Буквально через несколько минут, я вдруг ловлю себя на мысли, что классическая музыка проникает полностью в меня, такого не совершает ни одна музыка, которая заставляет меня двигаться в такт с ней, а эта заставляет мой дух парить. Причем настолько сильно, что у меня возникает такое чувство, словно я покинула этот концертный зал.

Потом Зейн ведет меня в тихий ресторан. Там довольно-таки хорошо его знают, поэтому зарезервировали столик для нас в укромном уголке.

— Это было прекрасно, — говорю я.

— Хорошо. Я рад, что тебе понравилось, — отвечает он, но слова звучат так, словно он даже не задумывается, о чем говорит. Дальше течет разговор несколько высокопарный и странный.

— Все хорошо? — спрашиваю я.

— Да, у меня очень много работы, если ты закончила, нам следует уйти, — говорит он.

Мы почти не разговариваем в машине, и когда входим в дом, Зейн поворачивается ко мне в фойе.

— Ложитесь спать и не жди меня. У меня много работы.

— Хорошо, спокойной ночи, — отвечаю я.

Я даже не успеваю его поцеловать на прощание, он отворачивается и шагает в свой кабинет. Я иду вверх по лестнице, чувствуя себя рассерженной и одновременно растерянной. Оказавшись наверху я облачаюсь в пижаму, и спускаюсь в его спальню на первом этаже. Горничная уже зажгла лампу на прикроватной тумбочке и откинула одеяло. Я направляюсь к кровати и ложусь, пялясь в потолок, как минимум час, пока наконец не засыпаю.