Расколотое королевство - Людмила Георгиевна Головина Страница 30

по ту сторону туннеля. Они убеждены, что во всех теперешних бедах виноваты те, кто ходит в Затуннелье. Оттуда они принесли зло. Люди молчат, потому что помнят: за вражду полагается изгнание. За убийство — немедленная смерть убийцы. Поэтому терпят нас со Скимом. Но на помощь можно не рассчитывать. Теперь вы понимаете, почему вам надо как можно реже попадаться на глаза местным жителям. Я понимаю, вам хочется всё рассмотреть, но наберитесь терпения. Дело — прежде всего. Если всё закончится благополучно, и мы победим, у вас будет сколько угодно времени полюбоваться на наш мир.

Да, это звучало разумно, и Софи кивнула, соглашаясь с доводами Амигуса.

14. Разные события. Всё хуже и хуже

На следующий день, когда с утра Амигус собрался идти к Пророчице, Софи стала просить, чтобы он взял её собой.

— Не думаю, что это будет правильно, — строго сказал Амигус. — На это есть две причины. Путь неблизкий. Наверняка нам встретится много народа. И все тебя увидят. Как знать, нет ли среди них таких, которые общаются со злыми силами, затаившимися во дворце. И второе. Я понимаю, что в тебе течёт королевская кровь, но всё равно, Пророчица здесь — самая главная. Она сначала должна дать разрешение на встречу с тобой. Не обижайся. Ты пока не до конца понимаешь опасность нашего положения и сложность задачи, которая стоит перед нами. Я и сам переживаю, что такое испытание свалилось на детские плечи…

— Я не ребёнок! — перебила старика Софи.

— На детские плечи, — утвердительно повторил Амигус. — Но какой из этого выход? Достать половинку кольца из медальона можешь только ты. Допустим, ты это сделаешь и передашь обломок мне. Ты ведь понимаешь, что, оставшись без защиты медальона, половинка кольца сразу станет видна нашим врагам. Думаю, в ближайшую ночь мы все лишимся жизни Разумеется, перед этим мы постараемся успеть переправит вас в Затуннелье. Но сможете ли вы жить спокойно, если будете знать, что мы со Скимом погибли? А следом за нами будет обречено всё население нашего королевства. И когда здесь воцарится абсолютное зло, оно неминуемо выплеснется в ваш мир. Хочешь ли ты таких последствий? Не лучше ли собрать все наши силы, всё мужество и постараться победить? Другого пути у нас нет. Очень прошу, до моего возвращения не делать ничего, о чём потом можно пожалеть.

Амигус никогда раньше не выглядел таким суровым, и Софи притихла.

Разговор в этот день не клеился, ни о чём не хотелось беседовать, все мысли крутились вокруг предстоящего им дела, но ничего разумного никто придумать не мог.

В середине следующего дня возвратился Амигус. Он поведал, что Пророчице уже известно, что принцесса София находится в королевстве, и что половинку кольца она принесла с собой. Но, честно говоря, толку от этого было мало. Как завладеть второй половинкой? Ответить на этот вопрос Пророчица не смогла. Сказала только, что через два дня после появления в королевстве принцессы Софии, во дворце вновь объявился их враг. А отсюда следует: враг узнал, что принцесса уже здесь. И это означает, что Софи в большой опасности. Пророчица надеется, что злая сила, кем бы она ни была, не решится бродить по королевству днём, опасаясь быть обнаруженной. В тёмное время суток, пообещала Пророчица, она приложит все усилия, чтобы сохранять обитателей их домика от всякого зла. Но только этого домика: охранять всё королевство не под силу даже самой Пророчице.

— Что же делать, — вздохнул Амигус. — Придется мне завтра с утра пораньше направиться во дворец. Много лет не переступал я его порога, печальные воспоминания об исчезновении обоих королей, королевы Эмелины и моей дорогой Виктории отвращают меня от этого места. Дурные предчувствия, ожидание беды томят мою душу. Но что делать, другого пути у нас нет. Конечно, надо посетить дворец в светлое время. Но это ни от чего не спасает: ведь большинство людей исчезло днём…

Амигус ушёл утром следующего дня. Как можно передать волнение, с которым все ждали его возвращения. Через сутки Амигус не вернулся.

— Ничего, — успокаивал сам себя и девочек Ским. — Дедуля, наверное, заночевал в укрытии. Сегодня он вернётся.

День прошёл в тревоге и бесплодных ожиданиях. Потом ещё один. И ещё.

Как-то Янка куда-то отлучилась, и Софи со Скимом остались вдвоём. Он явно что-то хотел сказать, но колебался.

Наконец он решился.

— Софи, я бы не стал сейчас этого говорить, время такое… трудное Но я должен. Это для меня очень важно. Особенно сейчас.

Видно было, что он собирается с духом. Потом Ским торжественно произнёс:

— Принцесса София! Я прошу у тебя руки твоей фрейлины Янины. Я её люблю и хочу связать с ней свою судьбу, что бы ни ждало нас впереди!

Софи онемела от удивления. Наконец, к ней вернулся дар речи:

— Ским, я не понимаю… Почему ты просишь руки Янки у меня, а не у неё самой? Ну или у её родителей? Я-то тут при чём? И потом, Янке, по-моему, ещё рано об этом думать. И у дедушки ты спрашивал? А потом, Янка сама об этом что думает?

Выпалив все эти вопросы, Софи замолчала. Тогда заговорил Ским.

— Ты здесь самая главная, Софи, хотя, может быть, пока и не понимаешь этого. Янка твоя фрейлина, значит, ты можешь решить её судьбу, как старшая по положению. У родителей Яны я сейчас, конечно, не могу попросить её руки, но, если мы победим, обязательно это сделаю. Дедушке я пока ничего не говорил, но, думаю, он и сам всё увидел. Я ему обязательно всё расскажу, когда он вернётся. Лишь бы вернулся! Янке я тоже пока ничего не говорил. Потому что, если ты будешь против, зачем я стану к ней приставать с такими вопросами. А что касается возраста — так я хочу пока только обручиться с ней, а когда она достигнет нужного возраста, тогда скрепим наш союз. Понимаешь, Софи, возможно, нам предстоит что-то смертельно опасное. И что бы ни случилось, я хочу встретить испытания женихом самой прекрасной на свете девушки.

— Ским, я, конечно, не против, но давай так: пусть решит сама Янка. В нашем мире уже давно девушки сами решают свою судьбу.

В это время вернулась Янка и сразу заметила смущение Софи и Скима.

— Что случилось? — заволновалась она.

— Янка, понимаешь, какое тут дело: Ским попросил у меня твоей руки.

Янка густо покраснела и потупилась.

— Я сказала ему, — продолжала Софи, — что я не против, но не считаю себя в праве