Nataly - Михаил Абрамович Мильштейн Страница 31

Возглавивший группу ученых-ядерщиков (всего около 100 че­ловек), знаменитую сегодня «Лабораторию-2», Игорь Курчатов утверждал в этой связи: «Нельзя упускать время. Победа будет за нами, но мы должны заботиться и о будущей безопасности на­шей страны». О том, что Кремль придавал вопросу создания атомной бомбы приоритетное и первостепенное значение, свиде­тельствует, например, тот факт, что руководитель проекта И. Курчатов был осенью 1943 года избран действительным членом Академии наук СССР. Однако было известно, что до этого его дважды «прокатывали», а «Лаборатория-2», хотя формально и осталась в составе Академии наук, на деле стала подчиняться непосредственно Совету Народных Комиссаров.

Надо сказать, что сроки выполнения атомного проекта опре­делялись не только ходом работ в Москве, в Курчатовской лабо­ратории, но и положением дел у наших конкурентов. Работы над «проектом Манхэттен» были строго засекречены, но уже в 1944 году нашей разведке удалось собрать достаточно сведений об ус­пехах и проблемах американцев. Другой задачей, поставленной перед внешней разведкой, стала «охота» за передовыми техно­логиями, которыми в то время располагали наши союзники по ан­тигитлеровской коалиции.

СССР нужно было укреплять свою обороноспособность, чтобы не отстать в уже начинающейся гонке вооружений от других стран. Советская атомная бомба должна была показать всему миру военную мощь и неустрашимость Советского Союза, стать демонстрацией достижений социалистической общественной сис­темы. Можно также сказать, что советский ядерный проект стал наглядным примером служения передовой науки политическому режиму.

Не стоит все же преувеличивать в этом случае значение идео­логического фактора. Хотя восприятие внешнего мира Кремлем действительно вполне походило на психологию осажденной кре­пости, нельзя было не признать, что во все времена любые разведки мира, осуществляя свою деятельность, не проводили боль­шого различия между противниками и союзниками. Как гласит из­вестное выражение, приписываемое сегодня различным полити­кам прошлого от Пальмерстона до Черчилля, «у государств нет постоянных друзей и противников, а есть постоянные интересы», и это, видимо, еще в большей мере относится к такому специфи­ческому инструменту государства, как разведка. Крупный амери­канский политик и разведчик Аллен Даллес, много лет возглав­лявший Центральное разведывательное управление США (1953-1961 гг.), писал о главной задаче любой разведки следующее: «Желание заранее получить информацию, несомненно, уходит корнями в инстинкт самосохранения». А когда речь идет о самом существовании государства, естественно, все остальные сообра­жения на сей счет утрачивают свою значимость.

В этой связи правомерно, на наш взгляд, поставить вопрос, а не предохранило ли мир создание атомного оружия от самоунич­тожения в серии мировых войн. Ведь только в течение первой по­ловины уходящего XX века человечество пережило два ужасней­ших мировых побоища, искромсавших и разрушивших экономиче­ские базы и социальные структуры многих стран, отобравших де­сятки миллионов человеческих жизней, искалечивших сотни мил­лионов человеческих судеб. И вполне возможно, что таких войн во второй половине столетия удалось избежать, потому что раз­витие науки привело к созданию принципиально нового вида ору­жия небывалой разрушительной мощи, сама угроза применения которого сдерживала потенциального агрессора, заставляла его всерьез подумать о неминуемом и страшном возмездии. Новых больших войн, к счастью, не состоялось. Не состоялись они не только потому, что в мире появилось атомное оружие, но прежде всего потому, что это оружие почти одновременно появилось в военных арсеналах двух государств-антиподов, двух главных по­литических, военных и идеологических противников - Соединен­ных Штатов Америки и Советского Союза. Создание советского атомного потенциала определило судьбу страны и мира на многие десятилетия. Гарантированная стабильность - это то, что обеспечивало нам ядерное оружие в течение прошедших пятидесяти лет. Признания и благодарности за это заслуживают как наши знаменитые ученые, техники и рабочие, непосредственно занятые в атомном проекте, так и советские разведчики. Можно сказать, что усилия наших сотрудников спецслужб и многих из тех амери­канцев, снабжавших их ценной информацией, достигли цели, ко­торую они ставили перед собой.

С тех пор, как произошли события, а которых пойдет речь, ми­нуло более полстолетия, и многое из того, что в те годы творилось в глубокой тайне и было известно очень узкому кругу лиц, через некоторое время стало достоянием гласности. Хотя есть немало оснований считать также, что многие факты до сих пор остаются под покровом секретности, которая всегда и везде сопровождает разведчиков и контрразведчиков.

С началом холодной войны главной задачей комитетов по ан­тиамериканской деятельности обеих палат конгресса США была «охота на ведьм» с целью разгрома и подавления коммунистиче­ских и всех так называемых левых организаций. Нечто подобное происходило в те годы и в Канаде. Обвинения в «подрывной ком­мунистической деятельности» были выдвинуты против большого числа государственных служащих и общественных деятелей - от министра обороны до председателей отраслевых профсоюзных комитетов. От периода «маккартизма», названного так по имени главного гонителя «красных» - американского сенатора-респуб­ликанца от штата Висконсин Джозефа Маккарти, остались многие тома докладов и стенографических отчетов (слушаний) о заседа­ниях многочисленных комитетов и комиссий. Эти анналы инкви­зиции посвящены главным образом всяческому очернению аме­риканских «левых». Но поскольку их авторы, наряду со всеми другими смертными грехами, приписывали своим жертвам как правило и сотрудничество с советской разведкой, в этих доку­ментах подчас содержатся любопытные факты, оценки и призна­ния именно в этой области.

Совершенно очевидно и естественно, что в годы Второй миро­вой войны наши разведчики немало сделали для того, чтобы добыть информацию о новейших военных технологиях за рубежом, в первую очередь в Соединенных Штатах, которые и тогда занима­ли в этой области самые передовые рубежи. Много было сделано в этой сфере работниками советской правительственной заку­почной комиссии, костяк работников которой составляли военно­служащие. Была получена и переправлена в Москву весьма цен­ная информация в области танко- и авиастроения. В одном из до­кладов комитета палаты представителей по антиамериканской деятельности, опубликованном в 1951 году, говорилось следую­щее: «Сталин имел относительно промышленности США настоль­ко же полную и подробную информацию, как и сведения, которы­ми располагало правительство самих Соединенных Штатов».

В значительной степени тому, что Москва была в курсе амери­канских технических успехов, в немалой мере способствовало от­ношение в годы войны и послевоенный период многих американ­ских граждан к Советскому Союзу. В СССР видели единственную силу, которая реально сражалась с нацизмом в Европе, и долгое время, по существу, в одиночку, потому что западные союзники не спешили с открытием второго фронта. Это побуждало многих американцев, и не только левых, передавать советским гражда­нам оборонную информацию, чтобы как-то помочь союзнику.

Необходимо отметить, что, вступая в ядерную гонку с Западом, в первую очередь, конечно же, с США, Советский Союз находил­ся в неравных условиях. До начала войны во многих странах За­пада и в Советском Союзе проводились научные исследования в ядерной области, и судьбе было угодно, чтобы после начала во­енных действий лучшие умы и специалисты оказались на стороне антигитлеровской коалиции. Политическое руководство США, Англии и Канады гораздо раньше Кремля оценило огромный воен­ный потенциал таких исследований. С середины 1940 года исче­зают открытые публикации по этой тематике, а усилия специали­стов сосредоточиваются на поисках путей создания ядерного оружия. Позже программы и ресурсы трех стран (США, Великоб­ритании и Канады) были объединены в «проекте Манхэттен», ко­торый осуществлялся в Соединенных Штатах. Работы по этому проекту стоили миллиарды долларов и были так законспирирова­ны, что о них в конгрессе США знали только два человека - пред­седатели комитетов по делам вооруженных сил.

До нападения Германии на Советский Союз в нашей стране то­же велись весьма успешные исследования в области ядерной фи­зики. Еще в 30-е годы в институтах Москвы, Ленинграда и Харь­кова были выполнены работы в этой области, признанные во всем мире. Военное значение урана уже тогда не вызывало сомнений у некоторых наших физиков. К сожалению, война прервала науч­ные исследования советских ученых. Часть экспериментальной базы оказалась либо на оккупированной немцами территории, ли­бо осталась в блокадном Ленинграде. Не было нужных матери­альных средств, страна была вынуждена бросить свои лучшие на­учные силы на совершенствование оружия, так необходимого в тот момент фронту.