Поганое поле. Том второй. Возвращение - Александр Цзи Страница 33

Этим злоупотребляют религиозные ПоПовцы, которые очень навязчивы в плане распространения своей идеологии. Но если бы в нашей стране были запрещены все виды насилия, то в итоге мы пришли бы к тоталитаризму с его единой идеологией. И тогда единственным и самым мощным источником психического и физического насилия стало бы государство. В Республике Росс нет единой идеологии, потому что нет государства с его монополией на насилие. Понятно?

– Это либертарианство, – буркнула Кира.

– Возможно, – легко согласился Габриэль. – Хотя мы считаем себя феодалами. Все, что есть в Росс, принадлежит частным лицам. Секции находятся во владении Сюзеренов, которые выдают ярлыки на владение входящих в Секции феодов нижним кастам. В сущности, от того, чем ты владеешь, и определяется кастовая принадлежность.

Меня в настоящий момент меньше всего интересовала социальная структура Республики Росс. Я раздумывал над словами Габриэля о том, что я ему зачем-то понадобился и что все произошедшее в моей жизни не было случайностью. И что я ничего не контролирую. А кто контролирует? Получается, Габриэль и ему подобные манипулировали мной? Но как? Организовав глюк, который стер мне память, а потом заставил сбежать из Вечной Сиберии? Но зачем я им понадобился? Вряд ли ради нейрочипа и допартов – все это барахло и без того производится в Росс.

Почему Габриэль намерен рассказать о моей роли только в Республике? Не потому ли, что тогда я уже никуда не денусь? И не пора ли мне делать ноги?

Я рассудил, что бежать не имеет смысла. У меня нет цели, кроме фантастической идеи-фикс о возвращении Витьки. В Росс я могу узнать как можно больше о тайнах Поганого поля. Не исключено также, что жить в Республике лучше, чем где бы то ни было.

– Мы были в Князьграде, – внезапно заговорил я, припомнив один любопытный нюанс, в свое время оставшийся без ответа. – Не в том, что сейчас является столицей Вечной Сиберии, а заброшенном городе. Это первая столица Сиберии. Он был очень продвинут... то есть высокотехнологичен. Там даже тротуары двигались!

– Движущиеся тротуары, – улыбнулся росс. – Верно, была такая мода в древней урбанистике. Но сейчас это почти пошлость.

– Неважно! Это круто! Но в то же время жилые квартиры спланированы как под копирку. Вы знаете, почему? У вас тоже так?

– Нет, конечно, – поморщился росс. – Наши хаты все индивидуальны... Хотя их можно сгруппировать по категориям. Экохаты, Тек-хаты, Облачные хаты и прочее. Даже в этом поезде все хаты... кажется, на северном наречии это называется купе... разные. Что касается заброшенного Князьграда, то он построен россами... То есть не совсем россами, а теми, кто основал наше государство. Тогда еще не было Республики Росс в том виде, в каком она существует ныне. Сиберийцы заказали себе столицу у нас, чтобы производить впечатление на весь мир. Но тоталитарное общество не любит индивидуальности. Индивидуальность пугает вертикальную власть. Поэтому внутри зданий все было сконструировано предельно шаблонно. Чтобы жители не забывали, что они лишь кирпичики могущественной державы, а не отдельные личности со своими неповторимыми особенностями.

– Князьград построен россами? – поразился я. – Но зачем вы им построили столицу?

– Во-первых, когда я говорю про россов, – сказал Габриэль, – я имею в виду не всех россов. И не государство – государства у нас нет как такового, помните? В Секции Тек есть отдельные феоды, которые взялись за строительство столицы северной страны со своими... хм... странностями. Это их право.

– Что они получили взамен?

– Ты мыслишь как человек из эпохи позднего капитализма, – фыркнул Габриэль. – Мы называем это время Эрой Золотого Тельца. Или короче – Эрой Тельца. Тогда все измерялось деньгами, причем ни к чему не прикрепленными, исключительно виртуальными. Хотя в принципе ты прав. Сиберийцы предоставляли строителям из Росс определенные услуги... Но это длинная история. Возможно, я расскажу об этом позже.

Кира набрала воздух, чтобы задать какой-то вопрос, но чернильница на столе вдруг испустила вверх перевернутый конус света, в котором повис трехмерный причудливый знак. Я бы не смог описать его при всем желании. Что-то вычурное, ажурное, как мицелий гриба в 3D. Одновременно на пергаменте побежали строки “шрифта Брайля” – сплошные точки, группирующиеся в необычные символы.

Габриэль уставился сначала на знак, потом – на символы.

– У меня дела, – объявил он. – Пройдите в свою хату... то есть купе. Симбот проведет вас. Там есть еда и все необходимое.

Сразу после этих слов в деревянной стене, которая на самом деле была никакая не деревянная, хоть и пахла свежеструганной древесиной, проявился шестиугольный дверной проем. В проеме маячила черная фигура безликого симбота.

Росс потерял к нам интерес, читая послание на пергаменте, а мы с Кирой молча поднялись и вышли в коридор.

***

“Наше” с Кирой купе оказалось не “экохатой”, а обителью минималиста. Стены, пол, потолок из шершавого серого материала, ни картин, ни украшений; круглый стол на тонкой ножке, два стула; в соседнем помещении “спальня” с двумя кроватями по обе стороны узкого прохода.

Как мы довольно быстро выяснили, холодильник был встроен в стену. В стене же находилась микроволновка. Я ухитрился подключить ее, наобум тыкая на пупырышки “шрифта Брайля”.

Метод тыка – наше всё!

Если на меня все технологические изыски произвели не слишком большое впечатление, то за Кирой было занятно наблюдать. Она несколько раз открыла и закрыла дверцу холодильника, глубоко задвинув туда лицо и, вероятно, восторгаясь ощущением холода. Выражение лица у нее при этом было восхищенно-недоверчивое.

Одно дело – читать о чем-либо в книгах, а совсем другое – испытывать на своей шкуре.

Впервые за все время общения с Кирой я в полной мере осознал, что она, по сути, дикарка. Просто очень начитанная, что само по себе разрывает все шаблоны.

Также мне подумалось, что квест-камеры послужили бы целям образования. Это отличный способ быстрого и безболезненного обучения. Я вот полежал в маслянистой жидкости и узнал тысячу, если не миллион, нюансов жизни той эпохи. И книг никаких не надо читать, и документальных фильмов смотреть.

Одна стена в нашем купе также была прозрачная до пояса. Поезд продолжал нестись с невообразимой скоростью, иногда перепрыгивая через реки, а иногда пролетая сквозь тоннели в горах. Никакие звуки снаружи не проникали внутрь, поэтому казалось, будто мы смотрим кино, в котором отключили звук.

Разобравшись с микроволновкой и холодильником, я некоторое время позалипал перед этим немым кино.

Высушенные желтые степи