Bill Browder - Red Notice (Russian Edition). Страница 35

С теплотой о наших встречах,

Билл

Признаться честно, я не очень-то рассчитывал на успех этой затеи, хотя книга действительно произвела на меня сильное впечатление. Отправляя экземпляр Елене, я боялся, что она воспримет это как-то иначе, мол, я троянским подарком пытаюсь проникнуть в ее сердце.

Прошла неделя. Вестей от Елены не было, и я уже уверовал, что ситуация непоправима, как вдруг, еще через неделю, Светлана, наклонившись через рабочий стол, сообщила:

— Билл, вам звонок от Елены Молоковой.

Сердце участило стук. Я поднял трубку.

— Да?

— Здравствуй, Билл.

— Здравствуй, Елена. Ты... ты получила от меня книгу?

— Да.

— И как? Нашлось у тебя время прочитать?

— Да. — Ее голос звучал мягче, чем раньше. Я не мог утверждать наверняка, но, казалось, вуаль непроницаемости приподнята.

— Понравилась?

Она вздохнула:

— Очень. Я только что закончила читать, и книга действительно тронула меня до глубины души. Спасибо тебе.

— Я очень рад. То есть, я хочу сказать, пожалуйста. Не за что.

— А еще я была удивлена...

Теперь ее тон слегка изменился, и в голосе появились теплые нотки, приоткрыв личное пространство, которое раньше оставалось для меня недоступным.

— Да? Чему же?

— Ну, я совершенно не представляла, что ты такой чуткий человек.

Я почувствовал ее улыбку.

— Да ладно, я не знаю, настолько ли я чуткий.

В разговоре возникла пауза.

— А скажи, ты... не поужинаешь со мной еще раз?

— Да.

Через несколько дней мы встретились в «Марио». Это был дорогой итальянский ресторан, некоторые посетители походили на мафиози, но там отменно готовили самые разные и очень вкусные блюда итальянской кухни. Я пришел первым и занял позицию у барной стойки, а когда метрдотель подвел Елену, подумал, что он ошибся, так изумительно она преобразилась. Светлые волосы, раньше собранные в тугой пучок, мягкими локонами ниспадали с плеч. Помада красного оттенка выразительно очерчивала линию губ, а черное платье было более облегающим и стильным, чем все костюмы, в которых мне доводилось ее видеть. Она была не просто красивой, а необычайно притягательной. Похоже, для нее это было первое настоящее свидание со мной.

Мы сели за столик. На этот раз мы не касались олигархов, корпоративного управления или работы, а рассказывали друг другу о себе и своей семье, о мечтах и планах — о том, что говорят двое, когда хотят узнать друг друга поближе. Это был прекрасный вечер. Когда настало время прощаться, я притянул ее к себе за талию и поцеловал. Елена не противилась и ответила на мой поцелуй.

После этого мы каждый день говорили по телефону. Я был бы рад видеться с ней каждый день, но Елене удавалось выкроить на меня время только раз в неделю, а то и реже. Так продолжалось три месяца: вкусные ужины, интересные беседы и страстный поцелуй на прощанье. Мне хотелось большего, казалось, что и ей тоже, но я никак не мог придумать, как сделать следующий шаг. Тогда я решил, что нужно поступить стремительно, но романтично.

Приближались майские праздники, когда многие уходят в отпуск на десять дней. Я позвонил Елене во второй половине дня и спросил:

— Как ты смотришь на то, чтобы слетать со мной в Париж?

Она замялась. Разумеется, я был далеко не первым мужчиной, желавшим умчать ее на край света, и мы оба понимали, что произойдет, если она согласится.

— Мне нужно подумать, Билл, — сказала она после небольшой паузы.

Перезвонила она минут через десять.

— Я буду рада поехать с тобой, если мне дадут визу.

Я был окрылен согласием, но немало взволнован из-за визового вопроса. Молодым и незамужним русским девушкам было очень сложно получить визу западной страны. Требовались горы сопроводительных документов, доказывающих, что подательница заявления не намеревается остаться на Западе. Мало того, заявление могли рассматривать несколько недель, а до праздников оставалось всего четыре дня.

Елена обзвонила несколько турагентств. К счастью, одно как раз организовывало тур в Париж, и сотрудница агентства вот-вот собиралась нести тридцать паспортов в посольство Франции. Если Елена успеет вовремя подготовить документы, был шанс быстро получить визу. Елена постаралась, и — о, чудо! — ей дали визу на следующий день. Не прошло и недели после моего предложения, как мы сидели рядом в салоне самолета «Эр Франс», вылетающего в Париж.

Желая произвести впечатление на Елену, я снял номер в отеле «Ле Бристоль», одном из самых шикарных отелей не только во Франции, но и во всем мире. Носильщики в белоснежных перчатках взяли наши компактные сумки и проводили нас в номер. Старинные бра на стенах, дорогие ковры в коридорах, кресла эпохи Людовика XV — я то и дело посматривал на Елену, любопытствуя, как она отреагирует на весь этот роскошный антураж. Но на ее лице, независимо от настроения, всегда играла легкая улыбка. Когда носильщик открыл дверь в номер, зрелище превзошло все мои ожидания, а я на своем веку повидал немало гостиничных номеров. Я дал чаевые, пробормотал слова благодарности (увы, мой французский оставлял желать лучшего) и повернулся к Елене.

Ее все это, похоже, не впечатлило, во всяком случае она этого не показала.

— Давай пройдемся, — предложила Елена.

Мы освежились и спустились к авеню Матиньон. Париж создан для неторопливых прогулок, и мы долго бродили, болтая о пустяках. Время от времени мы держались за руки, но недостаточно долго, чтобы с уверенностью утверждать, будто я завоевал ее сердце. Между тем над городом сгущались тучи, и когда мы подошли к Елисейским Полям, чувствовалось, что их вот-вот прорвет.

— Пахнет грозой, — заметила Елена.

— Точно.

Мы устроились под зонтиком ближайшего кафе. Официант принес теплый хлеб, я заказал бутылку бордо. Мы ели мидии в белом вине и картофель фри из большого блюда. Дождь все не начинался. Я заказал крем-брюле и чай в чугунных чайничках. Только подали десерт, как на землю упали первые крупные капли. Через несколько секунд они уже звонко барабанили по нашему зонтику. Зонтик был небольшой, я придвинул свой стул поближе и обнял Елену, защищая от дождя. Мы смеялись, как дети, глядя, как небеса разверзлись и вокруг нас завертелись и понеслись потоки воды. Елена перебралась ко мне на колени, и мы сидели так, крепко обнявшись, посреди дождя.

В этот миг мы уже знали, что принадлежим друг другу.

[1] «Вторники с Морри» (Tuesdays with Morrie, 1997) — документальный бестселлер американского писателя Митча Элбома в форме диалогов умирающего профессора и его бывшего студента о смысле жизни и смерти.

17.

Расследования воровства

Удивительно, как преображает человека влюбленность. Вернувшись вдвоем с Еленой в Москву, я почувствовал необычайный прилив сил и был готов горы свернуть.

Моя ключевая задача в то время — остановить колоссальные хищения в компаниях, акции которых приобретал фонд. Фонд Hermitage уже потерял девяносто процентов стоимости инвестиционного портфеля из-за дефолта в России, а теперь олигархи растаскивали оставшиеся десять процентов. Если ничего не предпринять, то фонд останется ни с чем.

Воровство происходило повсеместно, начиная от банковской сферы и заканчивая природными ресурсами. Особенно преуспел в этом газовый гигант «Газпром».

По объему добычи газа и масштабу «Газпром» был одной из важнейших компаний мира. Но рыночная стоимость «Газпрома» составляла всего двенадцать миллиардов долларов. Это меньше, чем стоимость какой-нибудь средненькой нефтегазовой компании в Америке.

По уровню запасов углеводородного сырья «Газпром» превосходил «ЭксонМобил» в восемь раз и «Бритиш Петролеум» — в двенадцать, а это крупнейшие нефтяные компании в мире. Но цена акций «Газпрома» в пересчете на баррель запасов была на 99,7 процента меньше цены акций тех компаний.

Почему же они стоили так дешево? Ответ напрашивался сам собой: большинство инвесторов на рынке полагало, что 99,7 процента активов «Газпрома» разворовано. Но как можно украсть буквально всё, что принадлежит одной из крупнейших компаний в мире? Никто не знал наверняка, но все принимали это как данность.

Несмотря на размах коррупции в стране, я не мог поверить, что руководство «Газпрома» подчистую обобрало свою компанию. Если бы я мог как-то доказать, что рынок ошибается, то появилась бы возможность на этом заработать. Я должен был изучить компанию и разобраться в том, что происходит на самом деле. Другими словами, нужно было расследовать механизмы воровства.

Но как к этому подойти? В Стэнфордском университете этому не учат. Руководство «Газпрома» спросить об этом я не мог. К аналитикам крупнейших международных инвестиционных банков я тоже не мог обратиться: их волновали только собственные гонорары. Они преданно смотрели в рот руководству «Газпрома» и никогда открыто не признали бы, что прямо под носом происходит самое возмутительное воровство.