Сергей Зайцев - Метро 2033. Темная мишень Страница 35

- Максим, что там с псом? Жить будет?

- Будет, товарищ комиссар, - озабоченно кивнул негр, ласково потрепав Карацюпу по загривку и заработав признательный взгляд пса. - Рана не опасная, хотя и неприятная.

Пес жалобно заскулил, вполне согласный с его заявлением.

- Ты его околдовал, что ли, Сотников, - задумчиво обронил комиссар, на что Димка лишь недоуменно пожал плечами. - Никогда он к чужим так не ластился. Ладно, на чем мы прервались? Да, на смене. Сходи уже, поторопи их…

- Смены не будет.

От знакомого голоса, так неожиданно раздавшегося за спиной, Димка чуть не подпрыгнул. Обернулся. Ну точно, капитан Леденцов собственной персоной! Стоит, прямой как столб, смотрит холодным змеиным взглядом, на губах насмешливая улыбочка, по обезображенным щекам при любых движениях лицевых мышц изгибаются пиявки рубцов.

Но главное не это.

Леденцов пришел не один, рядом с ним маячили двое бойцов из личной охраны, в солидной экипировке, а за ними, шагах в десяти…

Димка радостно заулыбался, позабыв обо всех проблемах.

Наташка! Федор! Что может быть важнее такой встречи! Так вот почему его беспокойство улеглось - не из-за встряски после столкновения с химерой, а потому, что Наташка действительно была рядом, только он об этом еще не знал!

***

«День» на Павелецкой-радиальной сегодня так и не наступил.

Леденцов объявил карантин по случаю нападения химер и запретил открывать решетки. А всю команду комиссара Русакова абсолютно бесцеремонным образом выпер со станции обратно на Автозаводскую. Когда два таких властных человека, как Леденцов и Русаков, вдруг не сходятся в точке зрения, то атмосфера опасно накаляется, в результате едва не произошла стычка. Но, во-первых, свою роль сыграло то, что станция, пусть и не совсем официально, находилась под патронажем Ганзы, а значит власти у Леденцова здесь больше. Во-вторых, было заметно, что комиссар и сам не прочь убраться, просто не привык уступать сразу.

Так что и после шести станция осталась пустой и заброшенной.

Полчаса спустя походная палатка, скатку с которой охранники Леденцова предусмотрительно притащили с собой, пялилась чужеродным оранжевым бельмом из темноты грязной платформы. У палатки было собственное матерчатое дно, что за неимение стульев позволяло расположиться прямо на полу, но капитан все же распорядился экспроприировать ящики от блокпоста, обустроить хоть как-то. Охранники остались снаружи, Фёдор рвался поучаствовать в «посиделках», но капитан и его бесцеремонно выставил на платформу, приказав ближе, чем на двадцать шагов, не подходить. Посреди палатки между ящиков поставили еще один, на него водрузили свечку, рядом расстелили скатерку с едой: Леденцов и это предусмотрел - то, что сталкеры вернутся с задания голодными. По обстоятельности приготовлений Димка уже смекнул, что разговор с капитаном предстоит непростой. Правда, кусок в горло сейчас все равно не лез, парень чувствовал небывалый прилив сил и с удовольствием обнимал девушку за талию, буквально впитывая в себя успокаивающее, манящее тепло ее ладного тела. По-настоящему, конечно, уединиться не светит - тонкие стены палатки пропускают любые нескромные звуки. В их гнездышке на Таганской гораздо вольготнее, но мечтать, как говорится, не вредно, а пока бери то, что дают. Да и обстановка на станции мрачная, не располагающая к любовным экспромтам.

Не говоря уже о маячившей напротив роже Леденцова, при взгляде на которую любое желание отобьет.

- Вот что, соколы мои ясные, дела у нас обстоят не лучшим образом, - многообещающе начал капитан. - Как я ни надеялся, а члены совета Ганзы о вас не забыли. В связи с чем я предпринял некоторые шаги по урегулированию ситуации. И чтобы вы не маячили перед глазами важных шишек и не дразнили их своими смурными физиономиями, посидите в палатке до вечера под надежной охраной.

- Настолько все плохо? - Димка скептически хмыкнул. К плохим новостям за последнее время ему было не привыкать.

- Хуже чем ты думаешь. - Леденцов окинул обоих подопечных тяжелым взглядом. - За вами снова начата охота. Неофициально. С виду договор Ганзы с Бауманкой в силе, а за кулисами… Ни в Полисе, ни в самой Ганзе уже долго нет новых «образцов», медики недовольны.

- Образцы им, значит, подавай. Живые люди для них всего лишь образцы. Выходит, слово Ганзы ничего не стоит? А как же ваше личное обещание о защите, Виктор Викторович?

- Нам обоим казалось, что жизнь наладилась! - Девушка с тревогой уставилась на Леденцова. - И что же нам делать теперь?!

- Я два месяца по вашим заданиям вкалывал, жизнью рисковал, и что в итоге? Вот такую я благодарность заслужил? - Димка гневно сузил глаза. - А Наташа? Все это время в госпитале торчит, срань за больными убирает, старается изо всех сил, учится на медика… А ее эти скоты, которые называются врачами, по-прежнему считают подопытной крысой?

Шрам нарочито невозмутимо достал из нагрудного кармана серебряный портсигар, выщелкнул папиросу. Поднес огонек от газовой зажигалки. Хмыкнул, так и не прикурив.

- Чуть не забыл, вы же оба некурящие. Правильно, нечего себя всякой дрянью травить. Да и дымить в палатке глупо…

Димка дернулся, собираясь послать Шрама куда подальше вместе с его сигаретами. Но особист, видя нетерпение, осадил сталкера успокаивающим жестом:

- Не торопись с обвинениями, Дмитрий Михайлович, не торопись. И ты, девочка, голос не повышай. Даже на пустой станции найдутся нежелательные уши, а голосок у тебя звонкий, далеко разносится. Вот что я вам скажу, голубки, чтобы не оставлять между нами неясностей. Я - всего лишь глава особого отдела Таганской, а Совет Ганзы - это множество людей, где у каждого свое мнение на проблему ЦД и, соответственно, свои интересы. Не забывай, что именно я убедил большинство из Совета создать группу под своим руководством и тем самым сделал вас неприкасаемыми. Но многие по-прежнему считают, что «санитаров» нужно уничтожать - ради безопасности остального метро. А кое-кто не против и эксперименты продолжить. Но дело даже не в этом, все гораздо сложнее.

- А в чем же тогда дело? - тихо спросила Наташа.

- Как бы вам объяснить, не вдаваясь в излишние подробности и не выдавая государственных секретов… - Шрам снова задумался. - Скажем так. Есть люди… Большие люди, вы их не знаете, и вряд ли когда увидите… Когда погиб Панкратов, они были против моего назначения на его должность. Их было меньшинство, и их мнение при голосовании роли не сыграло, влиятельных друзей в Ганзе у меня хватает. Но прошло почти два месяца, как ты совершенно верно заметил, Дмитрий Михайлович, и многое изменилось. И вот это весьма влиятельное меньшинство затеяло свою игру.

Шрам презрительно усмехнулся.

Сотникова вдруг неприятно резануло сходство капитана Леденцова с его бывшим начальником - Панкратовым. Димка все еще ненавидел мертвеца всей душой, за то, что им с Наташкой пришлось испытать по его вине, за гибель семьи «санитаров». И яд этой ненависти не растворялся в повседневности, только крепчал, словно сама душа была им отравлена бесповоротно. Шрам же все чаще становился холодным, надменным и безапелляционным, он давно уже не советовал, не предлагал - просто диктовал волю. Похоже, такая должность, как у него, любого под себя прогнет, заставит соответствовать.

- Эти люди придумали, как обойти решение Совета и дискредитировать меня, подорвать авторитет, - продолжал Леденцов. - Собрались выдвинуть взамен своего человека. И договорились они вот о чем - тайно передать вашу неразлучную парочку в Полис. Нет предмета спора - нет договора, и нет неугодного особиста, не сумевшего уберечь «санитаров» и доказать их полезность, но подвергшего метро риску заражения. А Полис, получив ваши тушки, поделится результатами исследований с нашими яйцеголовыми. От меня, естественно, всю эту закулисную возню тщательно скрывают, по крайней мере, им так кажется.

- И для этого понадобилось нас изолировать? - с недоумением уточнила Наташа. - Я-то думала, действительно какая-то работа предстоит, только и всего.

- Сумку ты таскаешь не зря, - снова усмехнулся Шрам, - бойца на платформе ты уже обработала. Считай, доброе дело сделала. К тому же любое прикрытие должно быть правдоподобным. Я не могу тушить пожар с канистрой бензина в руках, детишки. Пока вы на Таганке, у меня руки связаны. Вот поэтому и понадобилась отвлекающая операция. Посидите здесь, вдали от политики, а я пока порешаю наши вопросы на свой лад. Как станет безопасно - я вас отсюда заберу. Нам повезло, что химеры решили здесь поужинать - карантин только на руку.

- Здесь люди погибли, Виктор Викторович, а вы все шутите, - неприязненно заметил Димка.

- Не строй из себя белого и пушистого, Сотников. Ты далеко не такой ангелочек, каким хочешь выглядеть. Тебе что по людям, что по тварям стрелять - рука не дрогнет. А заварушка на станции действительно очень кстати. Уважительный предлог, чтобы прикрыть собственную операцию.