Морозов. Истинный маг - Максим Мамаев Страница 35

— Ни к чему оправдываться передо мной, — сказал я, поцеловав её. — Я всё понимаю. Мне и самому было бы обидно, если бы все мои усилия прошлой ночи ушли впустую. Знаешь… Я бы рекомендовал тебе отправить её временно домой, на пару-тройку месяцев, чтобы она там отошла от всего, что с ней приключилось. Это нужно и для её безопасности, пока я со всем здесь не разберусь: за ней всё ещё могут вернуться. Я заметил, тут вообще какой-то бардак творится.

— Пусть только попробуют. — сухо сказала Лена, а её волосы стали приобретать медный цвет, мне даже стало казаться, что локоны её стали подниматься в воздух. — И тогда они познают все последствия моего гнева!

— Не стоит пока делать опрометчивых поступков, Лен, — успокоил её я. — У меня нет сомнений, что ты вполне способна поднять на уши и всю крепость. Я постараюсь прощупать почву, узнать, что об этом знает армия и моё начальство. Дай, для начала, мне попробовать разобраться с этим вопросом, ладно?

— Хорошо, Миш, — сказала Лена, немного успокоившись. — Но не тяни с этим. Что насчёт отправки Насти домой: она не согласится. Ты плохо её знаешь. Что бы с ней ни случилось, она не отступится, потому что всю жизнь мечтала о возможности служить, вместо того, чтобы быть служанкой в поместье.

— Понятно. — ответил я, поднимаясь с постели. — Впрочем, у меня нет сомнений в том, что ты сумеешь обеспечить ей достойную защиту, но если что нужно будет, ты всегда можешь обратиться ко мне. Кстати, у тебя нет чего-нибудь от головы?

— Опять голова болит? — спросила она.

— Не болит, гудит немного, — ответил я, собравшись натянуть штаны, — Возможно, потому что я вчера часто пользовался безмолвной речью, практики мало.

— Средство на тумбочке, — сказала Лена. — Я ожидала, что так будет, и всё заранее подготовила. Я бы и так тебя исцелила, но характер твоих болей таков, что моё исцеление только усилит мигрень. Ты слишком быстро растёшь в уровне своих сил, и вот результат: твоё тело попросту не успевает свыкнуться с такими нагрузками. И вообще я бы рекомендовала тебе повременить с применением стимуляторов, пусть сперва тело освоится.

— Я это осознаю, — сказал я, прошёл к тумбочке, взял флакон, и отпил немного содержимого, после чего поставил его на место. — Но события, с которыми я сталкиваюсь в последнее время не оставляют мне особого выбора. Кстати, ты подготовила стимуляторы? Я их заберу.

— Они в прихожей, у выхода, там заберёшь, ответила Лена, повернувшись на кровати ко мне, открыв прекрасные, соблазнительные ножки из под задравшегося платья. — И куда это ты одеваешься? — она насупила губки. — Думаешь я просто так прилегла к тебе в постель?

— Прости, сглупил, — сказал ей я, с улыбкой, отбросил штаны на кресло, и прыгнул в постель рядом с ней, после чего притянул её к себе. — Сейчас исправлюсь.

* * *

Перекусив у Лены, я направился к себе в казармы. Стоит отдать должное её служанке: пусть моё впечатление о ней, поначалу, сложилось плохое, она успела выстирать мою одежду охотника, и вычистить ботинки так, что от той вони, которая исходила от меня, не осталось и следа. Вот только, по мере приближения к казармам, я понимал, что нужно как-то проскочить внутрь, не привлекая внимание. Придется снова применять сокрытие охотника.

Я подобрался к зданию через переулки, искал варианты, где меньше людей, применил сокрытие охотника, аккуратно открыл себе окно, через сплетённое заклятие, и запрыгнул на второй этаж прямо с земли, пока никто не видит, после чего задёрнул занавески и только тогда снял с себя сокрытие. Стоит, всё — таки свои окна, как минимум, запечатать охранной печатью, а не то, ночью кто заберётся, так же без труда, как это сделал сейчас я, потому я сплёл заклятие печати, начертив нужный рисунок с символами, после чего печать засветилась и исчезла из виду.

Гудение в голове давно прошло, применение магии никак в голове не отзывается, но Лена права, с этим и правда надо что-то делать, и у меня уже есть идеи на этот счёт. Но сейчас стоят другие задачи, стоит понять с чего начать. Для начала поговорю со своей ротой, может выясню что.

Я быстро переоделся, глянул на себя в зеркало, навёл последние штрихи, приведя в порядок взъерошенные после душа у Лены волосы, и вышел из своей квартиры.

Помнится, тут в роте четыре сержанта служат. Здесь угрозы более явные, чем в Тюменцево, и роты по численности больше. По тем же причинам здесь сержант не может быть замом роты. Каждый сержант командует своим взводом, в этой роте их, понятное дело, четыре. Как с этим дела обстоят в остальных ротах я ещё не узнавал, возможно у них всё иначе. Наверняка кто-то из них в казарме сейчас ошивается, загляну, пожалуй, туда.

Когда я спустился, наткнулся на прапора.

— Здравия желаю, ваше благородие, — сказал прапорщик, поприветствовав меня по форме. — Что-то вы давно не выходили из своих покоев, вам нездоровилось?

— Да, приболел немного, — сказал я в ответ. — Напомни, как там тебя звать?

— Василий, ваше благородие, — сказал прапор.

— Просьба у меня к тебе есть, — я достал пару монет из кошеля и вручил ему в ладони. — Если кто будет ошиваться у моей квартиры, спрашивать меня стучать ко мне — обо всём мне докладывай, это важно.

— Будет сделано, ваше благородие. — ответил прапорщик.

— Ну, бывай, Вась, — сказал я, — Вечером, может, вернусь.

— Хорошей вам службы, ваше благородие, — услышал я за спиной, когда уже вышел с офицерского корпуса.

Поначалу я думал расспросить своих взводных командиров. Но, сейчас, когда отвлекся на прапора и прикидывал, фанатик он или нет, я тут понял, что это так себе затея, расспрашивать об этом армейцев. И ежу понятно, что в моей роте могут быть чернолицые, не говоря уже о том, что кто-то сверху весь этот бардак покрывает, может даже комендант. Настя, все-таки офицер, более того, её так же, как и меня, называют ветераном