Спасите меня, Кацураги-сан! - Алексей Аржанов Страница 37

— Понял! Понял! Больше не приду, только опусти палец! — затараторил Мицузане.

Вот слабак. Эти стероидные качки только и могут — набирать массу за счёт тренировок и дополнительных препаратов, но в реально опасных ситуациях превращаются в маменькиных сынков. Вечно рассчитывают, что противник испугается их внешнего вида.

Не на того напал, дружок!

Для меня все люди одинаковые. Я их буквально насквозь вижу.

Я отпустил крикливого здоровяка, который тут же попятился к выходу из квартиры.

Бросив короткий взгляд, полный боли и отчаяния, Мицузане выскочил из квартиры и сбежал вниз по лестнице.

Ну и болван… Хотя, чему тут удивляться? Из-за большого количества стероидных гормонов эмоциональный фон меняется по щелчку пальца.

Кстати, про щелчок… Ещё бы чуть-чуть, и связка порвалась. Повезло, он вовремя решил отступить. В противном случае на восстановление ушло бы около месяца. Не скажу, что меня замучила бы совесть, но всё-таки лечить людей мне нравится больше, чем калечить. Причём значительно больше.

— Что ты с ним сделал, Тендо-кун? — испуганно прошептала Канамори Рико.

Я запер дверь и тяжело вздохнул.

— Ничего особенного. Напугал немного, — уклончиво ответил я. — Ну у тебя и вкусы, Рико… И весь сыр-бор из-за этого безмозглого быка?

Рико пожала плечами, будто и сама не знала ответа на этот вопрос.

— Зачем ты его провоцировала? — спросил я. — По-твоему, это весело — стравливать двух мужчин друг с другом?

— Он просто… — Рико начала заикаться, видимо, от осознания собственной вины. — Я просто хотела его обидеть.

— Отомстить, да? — усмехнулся я. — Молодец. Очень ответственно. А если бы на моём месте оказался кто-то, кто не знает болевых приёмов? Откуда такая легкомысленность, Рико?

— Прости меня, Тендо-кун, — поклонилась Канамори, случайно открыв мне чересчур откровенный вид на свою грудь в разрезе халатика. — Да я что-то на эмоциях была вся! Не хотела вести себя, как полная дура.

— Ну так оно, к сожалению, в итоге и вышло, — вздохнул я. — Ладно, что с тобой поделать…

— Понять и простить? — надув губки и жалобно приподняв брови, спросила Рико.

— А вот манипулировать мной не надо, — попросил я. — Я не питаю слабости перед женскими эмоциями.

— Да что ж с тобой делать, Тендо-кун, — опустила руки она. — Ты непрошибаемый, как стена.

Вся эта ситуация изрядно вывела меня из себя. Из-за этой вечерней возни с Мицузане пропустил запланированную на сегодня тренировку. Я, в отличие от этого медведя, занимаюсь спортом исключительно для поддержки собственного здоровья, а не ради его разрушения.

Однако неплохая альтернатива вечерней тренировке у меня всё же есть. И судя по игривому взгляду Рико, она думает о том же самом. И если мне эта мысль пришла в голову только сейчас, Канамори задумалась об этом уже очень давно. Такое читается ещё проще, чем перепады давления или тонкие изменения в ритме сердца. Заведённую девушку мой «анализ» вычисляет очень быстро. Уж больно много признаков.

Рико долго смотрела мне в глаза, и убедившись, что мы думаем об одном и том же, она скинула с себя халат.

На следующее утро я проснулся не на футоне, а на двуспальной кровати, да ещё и рядом с сопящей Канамори Рико. Вот и давно запланированный подъём тестостерона.

Рико — простая до одури. И в этом был её плюс. Мы оба прекрасно понимали, что нас не ждут какие-либо серьёзные отношения. Но не извлечь дополнительную взаимную выгоду из нашего временного совместного проживания было бы досадным упущением.

Я позавтракал уцелевшими после вчерашнего остатками риса карри, провёл стандартный утренний ритуал — на этот раз обошёлся одной лишь разминкой, а после выдвинулся на работу.

Мой вчерашний пациент — Кимура Юичи — взялся выполнять мои поручения чересчур тщательно, и в мессенджере уже появились его отчёты о здоровье. Благо пока никаких проблем с Кимурой не возникало, он стабильно принимал назначенные таблетки и уже успел добраться до Кагосимы.

Вот и славно. И здоровье подтянет, и с братом сможет нормально проститься. Удивительно, в Ямамото-Фарм даже в связи со столь важными обстоятельствами не дают отпуск. Японцы — такие японцы! Без переработок жить не могут. Меня очень забавляет их уникальная практика — инэмури — сон во время работы.

Такое встречается повсеместно и даже никак не пресекается. Как раз наоборот, инэмури многие даже гордятся. Этим человек показывает, что устаёт на работе настолько, что вынужден засыпать на рабочем месте.

Мой прежний наставник в больнице Кагавасаки — Номура-сэнсэй — практиковал инэмури по десять раз на дню. Правда, в его случае — это был совсем не повод для гордости, а банальная лень.

Я начал приём ровно в девять утра и несколько часов подряд консультировал людей без перерыва. Четверг выдался на удивление насыщенным. Обычно к концу недели поток людей сокращается, но сегодня они чуть ли не с неба сыпались. Будто десантировались с крыши небоскрёба Ямамото-Фарм сразу в мой кабинет.

Регистратура начала посылать ко мне огромное количество людей, которые не числились сотрудниками в корпорации. Да, по законам Японии они имели полное право обращаться в любую клинику, в том числе и в нашу.

Но откуда такой резкий наплыв⁈

Заметив моё замешательство, Огава Хана дождалась, когда очередной пациент покинет наш кабинет и быстро прошептала:

— Слухи о вас распространились по району, Кацураги-сан. Люди стараются записываться только к вам.

Ничего удивительного в этом не было. К более опытным и квалифицированным врачам восьмого-десятого ранга доступа у «простых смертных» не было. А выбор между остальными врачами был очевиден. Кто-то очень быстро и активно меня распиарил.

Хотя и на ответ на этот вопрос не был для меня тайной. Будучи терапевтом первого ранга, я принимал в основном достаточно простых — «приземлённых» сотрудников Ямамото-Фарм. Уборщики, грузчики, технический персонал всех мастей, охранники первых этажей — эти люди много общались между собой и быстро распространяли слухи о новом враче, который смог избавить их от недугов.

В конце приёма в мой кабинет вломился невролог Асакура Джун и, совершенно не стесняясь Огавы Ханы, воскликнул:

— Ну всё, Кацураги-сан! Сегодня я хочу увидеть, как вы умеете пить!

Огава высоко подняла брови, но больше ничего не произнесла. За несколько дней мне удалось приучить её — не разбрасываться неуместными