Неизв. - Дай Андрей Поводырь в опале. Страница 38

Ого! Вот это да! Открытие за открытием! Думал, популярная в Америке игра, еще до Сибири не добралась - нашлись партнеры. Всегда считал, что "черная масть", "воры в законе" и блатные авторитеты изобретение следователей НКВД, и встречаю одного такого у себя в Томске.

Карты аккуратными кучками ложатся напротив. По пять штук.

Анте, - бросаю на середину стола жетон на десять копеек. За двадцать можно столицу на извозчике из конца в конец пересечь...

Купец с "Ивановым" не отстают. Торгуемся. Первый круг торгов выигрывает, как ни странно - Попов. Почему-то мне казалось, что он правила-то узнал только сейчас, от человека с наколками на пальце. А он, оказывается, довольно агрессивно играет...

Поднимаем карты. Две дамы, две девятки и тройка. Идеальная комбинация для того, чтоб "пугнуть" соседей по столу. Но я не стал этого делать. Решил играть, как у нас это называлось - своего. Это когда игрок до определенного момента только следует за раскладом. Есть комбинация - играет, а нет, так нет. И ни какого блефа!

Добавляю фишек на стол, скидываю, как и Иванов, три карты. Купец - две. Он уже поменял. В моем размене всякая ерунда - тройка, валет и король. Минуту смотрю на это собрание недоразумений, и прячу все свое "имущество" в кулаке.

Торгуемся вяло. Вор - а ни у кого больше наколок на руке быть и не может - явно не хочет выигрывать, а у нас с купцом карты не позволяют. Эх, дорого бы я дал, чтоб рассмотреть, что именно там у него нарисовано. Откуда знаю, Герочка? Трудное детство, рабочая окраина, блатная романтика... Да и кто в мое время этого не знал?!

Сравнялись с Поповым. Он выиграл - два туза. Сгреб карты и банк со стола. Смотрю на него, привыкаю к его жестам, мимике. Резкий. Даже - порывистый. Думает и решения принимает быстро, и тут же действует. А вот "Иванов" - расслаблен. Вял. Только глаза щурит. То ли, от плохого зрения, то ли манера такая. Но он явно не шулер. Или, как еще сейчас говорят - "рыцарь". И играет не ради выигрыша, как и я, впрочем.

Купец ловко разбрасывает карты по кучкам. Снова делаем ставки. Я отпиваю глоточек коньяку, Роман Андреевич кончиками ногтей барабанит по картам. Чуть бы сильнее и на мягком картоне останутся отметины - для чутких пальцев карточного каталы - такие знаки, как открытая книга. Десяток конов одной колодой и он всю ее "прочитает".

А вы, Герман Густавович, простите великодушно, по какой части? - вору скучно. Его время еще не пришло. - Вот, знаете ли, смотрю на вас, и признать не могу...

Служу, - чуть-чуть пожал плечами. Понимай, мол, как хочешь. Осанка у нас с Морицем - кое-кому из военных на зависть. - А вы? Если не секрет.

Отчего же секрет? - добрые лучики в уголках глаз. Забавляется. Упивается своей тайной. - Я, милостивый государь, по финансовой части. Александра Степановича не спрашиваете? Никак признали?

Нет, не признал. Я в этих краях человек новый. Сегодня только прибыл из Санкт-Петербурга. Бывали там?

Да-да, конечно, - сразу верю. Бывал. И что-то у него со столицей связано. Неприятность какая-то. Уж не прячется ли он у меня в Томске от кого-нибудь? - А сюда же как? В этот, так сказать, салон?

Скучно, - признался честно. - Велел кучеру, тот и привез.

Это оно да, - хороший у Попова голос. Зычный. С таким на рынке одно удовольствие товар расхваливать. - К госпоже Бутковской ныне стало модно ездить.

А ведь нашего Александра Степановича в Сибири всякий знает. У него ведь в области сибирских киргизов и рудники и заводы. И вот увлечение этакое, невинное, - и "Иванов" вдруг добавил по-французски, - Ну вы меня понимаете.

Понимаю, - отвечаю на том же языке. - У самого так же. Люблю, время от времени, посидеть...

I absolutely agree, - ого! Это уже английский. Вор-полиглот? Или что-то в этом мире пошло не так, и колоть портаки стало модно и среди аристократов?

Ну, нет, Роман Андреевич. Этого языка я не ведаю...

Торговлю снова взял Попов. Смотрим карты. Стрит без одной. Или если поменять две - флэш. Для стрита нужна десятка. Их в колоде четыре. А одной масти - тринадцать. Вероятность больше. Скидываю две. И! Ура!

Опять целую минуту заставляю себя разглядывать карты, и прячу. У меня четвертая сверху комбинация. Из тех, что реально возможны для второго кона - а то, что во время игры вероятность "собирания" вырастает, знают все настоящие покерманы - опасаться стоит только фул. Ну, быть может - каре.

По ощущениям у вора что-то небольшое. Вроде тройки. У Попова - получше. И скидывал он одну. Стрит или фул? Или... Господи! Весна же! Обострение! Что у него?!

Торгуемся. Купец азартно, мы с вором как бы нехотя. Да и то, "Иванов" сравнительно быстро пасует, оставляя соперничать нас с Поповым. Подравняли ставки на трех с полтиной рублях. Открываем. Весна. У купца пара - семерки и тройки.

Экая битва умов, - делано восторгается Роман Андреевич. - Вот за что люблю эту игру! Психическая сила и упорство! И вера в собственные силы.

Один известный мне господин... - двигаю выигрыш к бокалу с коньяком. Беру колоду. - Мы прежде часто игрывали с ним за одним столом... Так он утверждал, будто бы покер, как ни странно, это вовсе не карточная игра, хотя и играется с помощью обычной колоды.

А что же это? Простите? - купец не слишком разговорчив, но тут заинтересовался. И отвел глаза от моих рук.

Он говаривал, что ежели взглянуть шире, то покер - это игра инвестиций и управления рисками.

Что-то в этом есть, - кивает Попов. - Никогда не думал этак-то вот. Удивлялся еще, отчего это в Бостоне чуть не всякий промышленник в сию игру увлечен...

А вы не в банке ли изволите служить, Герман Густавович? - вор тоже заинтересован. Только совершенно другим. - Ходят слухи, в Томске отделение Государственного банка откроют вскорости. Так уж вы, знаете ли, про инвестиции и риски привычно вымолвили...

Смеюсь, и тянусь за коньяком. Успеваю заметить, с какой завистью следит за моей рукой Александр Степанович. Зову прислугу, заказываю всем по бокалу. Гера шепчет в ухо, что, мол, если вызвать Карину, так и платить не придется. Скупердяй он и есть скупердяй. Копеек пожалел.

Нет, милейший Роман Андреевич. Никакого к Госбанку отношения не имею. Но в инвестициях действительно, волею судеб, разбираюсь.

Сейчас многие... - купец недоговаривает. Занят напитком. Но я его понимаю. Он абсолютно прав. Обе столицы с ума сходят по акциям и биржевой игре. Аристократы кинулись вкладывать деньги в ценные бумаги. Очень уж завлекательной кажется идея, ничего не делая, получать прибыль.

И куда бы вы рекомендовали, Герман Густавович? Позвольте догадаюсь... Неужто и вас привлекли идеи туземного молодого губернатора? Сейчас, как изволил выразиться наш Александр Степанович, многие внимательно следят за Его превосходительством. Но это какие же деньжищи нужны! А вот что делать нам, у кого капиталы изрядно скромнее?

Англия, - опускаю глаза на его перстень. - Мне достоверно известно, что там непременно найдется куда инвестировать. Даже смешно, ей-богу. Акции эти - всего лишь бумага, отпечатанная типографским способом. А под нее в Англии и кредиты дают, и акции продают в их залог...

Очень интересно, - "Иванов" убирает руки со стола. - Вы наверняка и банки знаете, кто этаким безрассудным делом занят?

Конечно, знал. И радостно об этом сообщил. Overend, Gurney & Co. Один из крупнейших банков Британской Империи. Мне младший Асташев о нем все уши прожужжал. Какие они молодцы, рассказывал. Мол, как это они хитро придумали, когда под залог уже имеющихся акций, кредиты в Английском банке брали и новые акции покупали. Так, мол, всю страну скупить можно. Я гвардейского ротмистра тогда вот о чем подумать попросил: а что будет, если пирамида из кредитов рухнет? Вот допустим на миг, что случился кризис. Стоимость акций упала или Британия в серьезную войну ввязалась, и стоимость денег резко выросла. Частные держатели счетов в этом непомерно раздутом банке пришли за своими деньгами, и выяснили, что богатств никаких не существует. Только тонна макулатуры, купленная под обеспечение другой макулатурой. Мало что ли таких случаев на моей памяти в той, прошлой жизни было? Один ипотечный кризис в первое десятилетие двадцать первого века чего стоит.

И потом еще размышлял. Думалось мне, что вот нужно мне и паровозы и станки всевозможные в Европе покупать. Они, гады, и не откажут. Только цены заломят такие, что дорога моя в два раза сразу в цене подскочит. А вот как было бы чудно, если бы в один прекрасный момент, эти их товары вдруг обесценились. И ведь сделать-то это совсем не сложно. Законов, всерьез регулирующих хождение ценных бумаг, еще как таковых ни в одной стране нет. Что стоит напечатать пару тысяч бумажек в типографии, и толкнуть потихоньку. Это ведь неминуемо доверие к бумагам подорвет. А там и до кризиса недалеко...

Только знаете что, любезный мой Роман Андреевич! - заканчивая делиться своими размышлениями, попросил я. - Вы, как в Лондоне окажетесь... Ну, вдруг оказия какая-нибудь, или еще что... Вы вспомните о своем знакомце из славного города Томска. Пришлите мне депешу телеграфом. Так, мол, и так. Привет вам, Герман Густавович из столицы Великобритании... Прямо на городской почтамт и пришлите. Тут уж, поди, передадут.