Даже Смерть знает мое имя 3 - Евгений Валерьевич Решетов Страница 38

— Кто твой хозяин⁈ Ты от него сбежал⁈ — требовательно выдал ящер, послав своего зверя мне за спину. Таким образом он отрезал мне путь к отступлению. Хотя можно было и не делать этого. От этой кошки может сбежать только самый лучший ямайский бегун, да и то, не точно. А я таким бегуном явно не был.

— Нет, меня отправили с посланием, — решил потянуть я время, поглядывая на приближающуюся процессию. Пара ящеров продолжала двигаться перед рабами, а ещё пара шла позади.

— Ты гонец? А где твоё животное⁈ — подозрительно сощурил крошеные глазки зеленокожий. — И кто твой хозяин⁈ И почему на тебе такая странная одежда? Задери рукав и покажи клеймо хозяина!

— Имя хозяина запамятовал, клеймо не успели сделать, а животину мою сожрал монстр, — проговорил я и развёл руками.

— Не гневи меня, раб! — прорычал ящер, оскалив острые треугольные зубы. — Ты врёшь мне! И поплатишься за это, как только я верну тебя хозяину! Ты явно сбежал от него, дерьмоед! Немедленно закатай левый рукав!

— А если я этого не сделаю, ты меня убьёшь?

— Ты ещё смеешь задавать такие вопросы? — ахнул ящер. — Конечно, убью, но перед эти выпотрошу, как свинью, в назидание другим беглым рабам!

— И, наверное, вон те твои коллеги помогут тебе? — кивнул я на других ящеров.

— Ещё бы! — выдохнул зеленокожий, теряя терпение. — Показывай руку, дерзкий раб! Но я всё равно накажу тебя! Вырву твой поганый язык!

— Ладно, — пожал я плечами и начал медленно закатывать рукав, косясь на процессию.

Она оказалась всего в десяти шагах от меня. Отлично. Хотя, конечно, попахивало от рабов весьма скверно. Хотелось поморщиться, вдыхая воздух, пропитавшийся вонью кислого пота и смрадом давно немытых тел. Но вместо этого я резко выбросил руку в сторону всадника, и с неё сорвалась «паутина» Г-ранга. Она угодила и в наездника, и в его животное. Нижняя часть ящера, как и середина туловища кота, развалились на мелкие окровавленные кусочки мяса. Будто раскалённая металлическая сеть прошла сквозь сливочное масло, окрашенное в красный цвет. Оба умерли от болевого шока.

Ни кот, ни ящер даже не сумели издать хоть какие-нибудь звуки. Остатки их тел шлёпнулись на дорогу, обильно заливая её кровью. А я швырнул «копьё» и «таран» в ближайших ящеров. Моя магия разложения «проела» в их телах огромные дыры, наполнив воздух стойким запахом тухлятины.

Ну а парочка тех ящеров, что шла в арьергарде, не стала со мной связываться, а бросилась наутёк. Вот только моя магия и до них добралась. Я швырнул им в ноги «меч» и «верёвку». Один лишился ноги до середины бедра, а второй потерял лишь ступню. Они оба упали в пыль и заверещали от боли.

А я поймал с помощью «бумеранга» души, накинул на себя пару высокоранговых защит и подскочил к раненым ящерам. Тот, что лишился ноги, от боли практически потерял разум. В его глазёнках полыхал лишь животный ужас. А вот второй, тот, что потерял ступню, вполне осмысленно глядел на меня и даже выхватил крупнокалиберный револьвер. Но я тут же швырнул в его пальцы «стрелу», и она заставила их подгнить. Револьвер выпал из руки заоравшего ящера.

— Захлопни пасть, иначе убью, — прошипел я, попутно кинув «стрелу» в другого зеленокожего. Она вошла в его глазницу и уничтожила мозг. Вой ящера оборвался, а сам он безжизненно вытянулся на дороге, орошая её кровью из культяпки, в которую превратилась его нога.

— Ы-ы-ы, — провыл ящер без ступни, и, чтобы не орать от боли, вцепился зубами в рукав рубахи.

— Ты… ты кто такой? — прохрипел на местном языке один из рабов, высокий, кучерявый мужик с грубым лицом, покрытым мелкими ожогами. Сквозь дыры на одежде виднелись его крепкие, сухие мышцы, а на жилистой руке красовалось клеймо, выжженое калёным железом.

— Бог смерти Абрат. Прошу любить и жаловать, — улыбнулся я, окинув гордым взглядом рабов, собравшихся в кучку.

— Бог? Бог? — пробежал шепоток среди людей, удивленно таращащих глаза.

— Да, бог. И пусть вас не смущает то, что я выгляжу, как человек, и веду себя, как человек. Это у нас у богов вынужденная мера такая, чтобы, значится, быть поближе к народу. Вы пока обмозгуйте мои слова, а я поговорю с ящером.

Рабы ещё теснее сгрудились и зашептались между собой, шокировано косясь на меня. Правда, кто-то поглядывал весьма скептически, явно не поверив в то, что я — бог. Ну и шут с ними. У меня есть дела поважнее.

— Эй, — пнул я ногой поскуливающего зеленокожего. — Если ответишь на мои вопросы, то я тебя не убью. Будешь сотрудничать или мне вспоминать, чему меня учили в университете пыток?

— Бу… буду… — с трудом выдал он, морщась от боли.

— Отлично, — улыбнулся я и принялся закидывать его вопросами, касающимися города на горизонте и тех аспектов общественной жизни ящеров, что были мне ещё неизвестны.

Зеленокожий быстро отвечал на мои вопросы, а я кивал, расставляя в голове по полочкам полученную информацию, чтобы получилась цельная картина.

— Так ты говоришь, что ваш принц сейчас в столице? — кивнул я на город.

— Да, — просипел ящер, уже порядком ослабев от потери крови.

— И где он живёт?

— В самой высокой и красивой пирамиде, что стоит в центре столицы, — даже с неким удивлением проговорил зеленокожий, будто только идиот мог задать такой вопрос. Мол, где же ещё жить принцу? Не в самой же мелкой и невзрачной пирамиде, обосновавшей на отшибе города.

— Я так полагаю, что помимо него в этой пирамиде живут и остальные члены высшего сословия? — спросил я, хмуря брови.

— Истинно так… — прохрипел ящер, сглотнул и жалобно простонал: — Бог Абрат, если вы не исцелите мою рану, я умру.

— Да, это очевидный факт. Зачем ты мне его говоришь?

— Дык… я умру… а вы обещали…

— Я обещал, что не убью тебя. Лечить-то я тебя не собираюсь. Благодарю за сотрудничество, — бросил я ящеру, уже с трудом ворочавшему языком.

— Помог… помогите… — сумел всё-таки просипеть он, и на этом силы оставили его. Глаза закатились, а изо рта вывалился раздвоенный язык.