Вадим Полищук - Лейтенант Магу-2 Страница 39

— Зачем? Солнце еще не село, вдруг кто-нибудь поедет, придется открывать.

— Откроем, — пообещал Езгерд, — но не просто так.

Напарник задумался. За ворота, закрытые раньше положенного срока по головке не погладят. Как бы не пришлось задержаться на этом посту на неопределенно долгое время. Но, кто об этом узнает? А деньги нужны.

— Давай закроем, — согласился стражник.

Вдвоем закрыть ворота не так просто. Сначала одну тяжелую, обитую железом створку, потом вторую. В качестве запора использовался массивный брус, но возиться с тяжеленной деревяшкой не хотелось, и Езгерд сунул в проушины ворот свое копье.

— Ты жди, вдруг кто-нибудь поедет, а я пока в караулке посижу. Ты тоже приходи, как стемнеет, брус на место поставим.

Напарник недовольно скривился, ему тоже хотелось в караулке посидеть, а не в воротах торчать. Однако, из них двоих старший стражник — Езгерд, пришлось подчиниться.

Не успел Езгерд пристроиться на жесткую каменную лавку, как снаружи донесся скрип подъезжавшей арбы, ловушка сработала. Старший стражник не стал торопливо выскакивать наружу, а дождался напарника.

— Там опять этот гончар.

Сердце Езгерда радостно встрепенулось. Раз гончар возвращается с рынка, значит, при деньгах. Натянув на рожу недовольное выражение, старший стражник отправился поправлять свое благосостояние. Гончар, однако, просто так с деньгами расставаться не захотел.

— Почему закрыли ворота? Солнце еще высоко!

— Какое высоко? — возмутился Езгерд. — Вот-вот сядет.

— Все равно вы обязаны выпустить меня, солнце еще не село!

— Мы? Обязаны?

Второй стражник выразительно положил руку на рукоять сабли. Сообразив, что сказал явную глупость, гончар поспешил смягчить суровые сердца городских стражей. От двух монет Езгерд презрительно отвернулся. Третью — проигнорировал, но на четвертой сдался. Можно было содрать и больше, но опытный стражник свою меру знал. Вытащив копье, он сделал знак напарнику.

— Открываем!

Прежде, чем дать команду на отход, Алекс еще раз глянул за угол. Выглянул, и обомлел — створка ворот гостеприимно открывалась. Двое стражников деловито распахнули одну створку, потом взялись за вторую.

Несколько секунд лейтенант пристально рассматривал место действия, пытаясь углядеть ловушку. Когда же в проеме ворот появилась арба, он понял, что под его опасениями нет оснований.

— Вперед! В атаку!

Скрипучая арба покинула пределы города, и Езгерд с напарником уже хотели начать закрывать ворота, как вдруг со стороны дороги донесся топот множества ног в обуви. Езгерд обернулся, и обомлел — в каких-то двух десятках шагов от них в лучах закатного солнца блестели руоссийские штыки. И было их очень много.

Напарник Езгерда считался тугодумом, но в этой ситуации среагировал первым. Тонко заверещав, стражник сиганул в крепостной ров. Ров давно не чистили, и в последние годы он сильно обмелел и зарос. К тому же на дне громоздились кучи всякого мусора, особенно возле ворот. Мусор беглеца и подвел. Он споткнулся и растянулся во весь рост, не переставая верещать, а едва встал на четвереньки, как сверху на него обрушился руоссийский солдат, тут же приколовший бедолагу штыком. Визг мгновенно прервался. Все это случилось за считаные мгновения, пока сам Езгерд изумленно замер, завороженный ужасным блеском руоссийской стали.

Смерть напарника послужила толчком к началу действий Езгерда. Старший стражник стремительно упал на колени, а затем ткнулся лбом в каменную плиту, лежавшую у ворот. И не прогадал, сапоги солдат прогремели мимо. Потом с двух сторон стражника крепко схватили за руки и подняли. Перед ним стоял молодой офицер с револьвером в руке. С Езгерда сорвали саблю, вытащили из-за пояса кинжал, кошелек не тронули.

Офицер что-то спросил. Сопровождавший его мужчина, судя по одежде и произношению чистейший гохарец, перевел.

— Где остальные стражники.

— Нас было двое.

Изменник перевел ответ офицеру, тот задал следующий вопрос. Перевод занял гораздо больше времени, чем говорил руоссиец.

— Как охраняются ворота в верхний город? Те, что неподалеку от рынка.

Езгерд бросил взгляд на предателя-переводчика и соврать не рискнул.

— Как обычно, десяток гвардейцев. С заходом солнца ворота закроют.

Офицер удовлетворенно кивнул и что-то скомандовал солдатам. Езгерда подхватили и оттащили от ворот. В это время в распахнутые ворота вошло еще больше сотни руоссийцев. Стражника повернули спиной к городу и дали хорошего пинка. Не удержавшись на ногах, Езгерд носом пропахал сухую, твердую землю. Подхватившись, он юркнул в щель между двумя заборами. На этом его участие в обороне Гохары закончилось. Мелькнула правда мысль, вернуться к другим воротам и предупредить стражников о том, что враг уже в городе, но тут же исчезла. Наверняка его тут же пошлют на руоссийские штыки, а второй раз его просто так уже никто не отпустит.

Разобравшись со стражником, Магу посмотрел на солнце. Красноватый диск наполовину скрылся за горизонтом, до полного захода оставалось не больше двадцати минут и требовалось принять быстрое решение. Передние шеренги роты начали входить в город.

— Господин штаб-капитан, пленный показал, что ворота в Верхний город охраняются малыми силами, но нужно спешить, их могут закрыть в любой момент.

Размышления командира роты длились несколько секунд. Затея, конечно, рискованная, но и выгода немалая. В случае успеха, конечно. Подкупала легкость, с которой удалось захватить ворота во внешней стене. А до подхода основных сил полка оставалось не более получаса.

— Успеем?

Вопрос был адресован караванщику.

— Успеете, если будете бежать.

— Веди! Рота, бего-ом марш!

Алекс проявил инициативу и, не дожидаясь команды начальства рванул вслед за Шохадом. Следом устремились оба унтера. Вендеревскому ничего не оставалось, кроме как отдать приказ Кратному.

— Останьтесь с первым взводом, лейтенант.

С наступлением темноты, всякое движение на улицах Гохары прекращалось. Ночь — это время воров и бандитов, все добропорядочные граждане сидели по домам. Распугивая припозднившихся прохожих, три взвода первой роты топали к воротам Верхнего города. Здесь на бесшумный и бескровный захват рассчитывать не приходилось. Гвардейцы, это не городские стражники, эти от вида одной роты руоссийцев не побегут.

Десятник эмирской гвардии Салим с нетерпением ожидал заката. Скоро ворота будут закрыты, и тогда появится возможность отдохнуть от дневных забот. Выпить вина, и завалится спать, пока не придет пора проверить караульных гвардейцев. Много, очень много воинов эмира ушло в Коранд, поэтому, гвардейцам вместо них приходилось охранять ворота верхнего города, чтобы нежелательные посетители не потревожили покой уважаемых людей. Весь день нужно быть настороже, тянуться при появлении сановников и отгонять от ворот городскую рвань. То ли дело охранять эмирский дворец, где тепло зимой и прохладно в летнюю жару, есть возможность подкормиться со стола самого эмира, завести нужные знакомства, после которых некоторые гвардейцы взлетали очень высоко. Правда, многие из этих взлетевших потом становились короче ровно на одну голову, но об этом думать не хотелось.

Салим тяжело вздохнул. Все что ему светило в гвардии — место полусотника. Ну, сотника, если очень повезет.

— Уважаемый десятник, пора закрывать ворота, — почтительно напомнил начальнику один из гвардейцев.

И в самом деле, пора. Десятник сделал разрешающий жест, гвардейцы закинули винтовки за спину и взялись за створки ворот.

— Стойте, — остановил их Салим. — Что это за шум?

Гвардейцы прислушались.

— Можно подумать, что сюда мчится целое стадо верблюдов.

И тут десятника словно иглой кольнуло осознание сделанной им ошибки.

— Закрывайте! Быстрее закрывайте ворота!

Поздно. Тяжелые створки ворот двигались слишком медленно, а ощетинившаяся штыками серая людская масса уже выплеснулась на расчищенное перед воротами пространство.

— Второй взвод, товсь! Цельсь!

И почти без перерыва.

— Пли!

Сильнейший удар в грудь швырнул Салима на землю, он даже не почувствовал боли. Десятник еще успел увидеть, как падали гвардейцы его десятка, как гвардеец, которого миновали руоссийские пули, сорвал с плеча винтовку и, прежде чем его проткнули штыком, успел выстрелить в набегавшую толпу, после этого сердце десятника остановилось, и он умер. Пробегавший мимо руоссийский солдат, на всякий случай ткнул труп штыком.

— За мной! Наверх!

Фелонов сорвал, наконец, с ремня убитого гвардейца подсумок с патронами, подхватил трофейную винтовку и вслед за лейтенантом кинулся к лестнице, ведущей в караульное помещение, расположенное над воротами в башне. В момент нападения там находились два гвардейца. Привлеченные криками десятника, они сначала выглянули из бойницы, и только потом схватились за винтовки. К этому времени, авангард нападавших был уже вне досягаемости для их пуль. Зато восседавший на верблюде офицер был виден очень хорошо. Он-то и стал первой целью. Одна пуля ударила Вендеревского в грудь, вторая попала в шею верблюда. Фонтанирующее кровью животное вскинулось, а затем рухнуло на землю, едва не придавив штаб-капитана.