Шеннон Стейси - В снежной ловушке Страница 4

Он встал и потянул её с табурета, провёл руками вниз от её плеч к бёдрам, прежде чем взять её руку в свою. Другая его рука покоилась в нижней части её спины, что заставляло Рэйчел немного задыхаться.

— Как и я, — признался он, его дыхание задевало волосы на её виске, пока они слегка покачивались под песню «I’ll Be Home for Christmas». — Однако, это не имеет значения. Всё, что мне нужно, — это докружиться вон до того угла, где висит омела, а затем чтобы ты постояла на месте, пока я буду тебя целовать.

Её тело практически растаяло в его, его рука очень медленно спускалась вниз по её спине, и Рэйчел не смогла найти в себе силы, чтобы сказать, что это не лучшая из его идей. Она хотела, чтобы он целовал её так долго, что здравый смысл просто заткнулся.

* * *

Адриана не волновало, выпадет ли так много снега, что они никогда не выберутся оттуда. Потому что больше ничего не хотел, кроме как танцевать в баре с Рэйчел.

Она не прокомментировала его идею об омеле, но не отказала и не отстранилась. А из-за румянца на её щеках он стал подозревать, что не единственный, кто ждал этого. Мысль о том, что он привлекает Рэйчел точно так же, как и она его, опьяняла, и ему пришлось взять себя в руки.

Когда певец пропел о том, что будет дома на Рождество и слова просочились в его мозг, Адриан вздохнул.

— Знаешь, я чувствую себя виноватым, что притащил тебя сюда. Если бы я назначил встречу в Бостоне, то ты была бы дома, и так как скоро Рождество, наверное, у тебя есть миллион гораздо более важных дел, чем танцевать со мной.

Она снова засмеялась, и вблизи это звучало ещё лучше.

— На самом деле, нет. Мои родители живут во Флориде, но каждый февраль они ездят кататься на лыжах, поэтому мы отмечаем Рождество позже. Рождество — это ходить во фланелевой пижаме и смотреть все те удивительные фильмы, которые показывают только раз в году, поэтому, нет, у меня нет ничего более важного, чем танцевать с тобой.

— Хорошо, потому что мы почти возле омелы. Осталось ещё несколько шагов.

Он почувствовал её вздох, её горячее дыхание касалось его шеи.

— Думаю, в мои обязанности входит напомнить тебе, что целовать своего секретаря — очень плохая идея.

— Для меня ты гораздо больше, чем секретарь, Рэйчел. И я уже полтора года говорю себе, что поцеловать тебя — плохая идея, но при этом лгу себе. Это очень хорошая идея. — Ещё два скользящих шага, и они будут на месте. — Кроме того, даже если бы прямо сейчас мы разошлись, я зашёл слишком далеко. Я больше никогда не посмотрю на тебя в офисе, не вспомнив при этом, как ты сегодня выглядела, как сверкали твои глаза и как краснело твоё лицо, когда ты так сильно смеялась над моими глупыми шутками.

— Боже, мы уже на месте?

— Очень близко, — сказал он, а затем наконец-то поцеловал её.

Сначала его рот был нежен, но только до тех пор, пока она не обернула руки вокруг его шеи и не издала стон у его губ. После чего он словно принялся её поглощать.

Шестнадцать месяцев Адриан представлял себе этот момент, но его фантазии не шли ни в какое сравнение с тем, как потрясающе это ощущалось в реальности. Это было... идеально. И это заслуживало каждого мучительного месяца желания и ожидания.

Но поцелуй был очень коротким. Засвистел какой-то умник, и Рэйчел, смеясь, отстранилась.

— Адриан, мы устраиваем представление.

Звук его имени на её губах был так же силён, как и физические ласки.

— Знаешь, только что ты впервые назвала меня по имени.

Из её глаз пропали смешинки, и он пожалел о произнесённых им словах.

— Я... знаешь, вот почему это было плохой идеей. Ты мой босс и, откровенно говоря, даже если бы ты не целовался как... греческий бог поцелуев, я бы не хотела работать на кого-то другого. Мне очень нравится моя работа, и очень глупо лишиться её из-за одной ночи с боссом.

Она попыталась отстраниться, но он её удержал.

— Постой. Во-первых, твоей работе ничего не угрожает. Для меня ты незаменима. Ты могла бы ударить меня по голове бутылкой вина и украсть мой бумажник, но я бы всё равно тебя не уволил. Во-вторых, мне нравятся слова о греческом боге. И в-третьих, так как только в своей голове я слышал, как ты называешь меня Адрианом — иногда, когда сплю или когда в душе, — то хочу чаще слышать это от тебя.

Её щёки вспыхнули от его прямоты.

— Просто кажется немного странным танцевать с тобой под омелой.

Адриан поднял её лицо, чтобы иметь возможность видеть её глаза.

— Ты же не чувствуешь давления, так ведь? Будто если ты скажешь «нет», это как-то навредит твоей работе?

К его облегчению, её улыбка была искренней.

— Нет, не чувствую. Я поцеловала тебя потому, что давно этого хотела.

Он ощутил предвкушение и ближе притянул её за бедра, чтобы и она могла это почувствовать.

— Хорошо. А теперь вернёмся к моему списку. В-четвёртых, мне даже в голову не приходило провести с тобой одну ночь.

* * *

Рэйчел почувствовала, как у неё пылают щёки, и уставилась на его верхнюю пуговицу.

Одна ночь не приходила ему в голову? А к чему он, собственно, думал, вели эти танцы, поцелуй и впечатляющая эрекция, прижатая к её бедру?

Адриан поцеловал её в шею, и она вздрогнула, когда его рот переместился к её уху, чтобы он мог прошептать:

— Это будет больше чем одна ночь. Я слишком долго хотел, чтобы насытиться тобой за одну ночь. Так что будут как минимум две.

Смешок, после сказанных им слов, защекотал её кожу, и она вздрогнула.

— Думаю, мы достаточно далеко зашли при зрителях, чтобы хватило для обвинения в непристойном поведении.

— Рэйчел, проведёшь со мной ночь? — Она кивнула, и он простонал в её волосы: — Ты уверена?

Она встала на цыпочки и поцеловала его, пока все вокруг — другие посетители, хоралы, доносящиеся из динамиков, — не исчезли. Когда он оторвался от неё и посмотрел ей в глаза, будто искал там что-то, она взяла его за руку и повела к выходу.

Им потребовалось почти шесть минут, чтобы добраться до номера Адриана, и Рэйчел даже на секунду не позволила себе подумать о чём-то другом. Сегодня вечером это произойдёт в спальне. А о зале заседаний она позаботится позже.

Заперев за собой дверь, Адриан подошёл к ней сзади и обнял её за талию, уткнувшись носом ей в шею.

— Я говорил тебе, как сильно мне нравятся твои новые духи?

Как он узнал, что они новые? Месяц назад перестали выпускать её прежний любимый аромат, и ей пришлось попотеть, чтобы подобрать другие.

— Нет, не думаю.

— Ты впервые использовала их в день встречи с Эдельштейном. Я был так отвлечён, что три раза забыл название его компании.

Когда он скользнул руками под её свитер и задел кончиками пальцев голый живот, Рэйчел почти забыла, о чём они говорили.

— Я... ты не выглядел отвлечённым.

— Это всё благодаря практике. — Его руки добрались до её груди, но не касались её, и она со вздохом откинулась на него. — Каждый день работы на протяжении последних шестнадцати месяцев я должен был притворяться, что не хочу тебя, и делать вид, что показываю отчёты о расходах, когда всё, чего я хотел, — это касаться тебя.

С дрожью Рэйчел призналась себе, что её карьера — не единственное, чем она рискует. Её сердце в такой же опасности, как и её работа.

Путешествуя так часто вместе, они поддавались определённой близости. Не близости в смысле его рук, касающихся её голого живота и направляющихся к груди, как сейчас, а в том, что они очень хорошо знали друг друга.

Рэйчел в течение многих месяцев была немного влюблена в Адриана Блэкстоуна, и теперь, когда знала, что сексуальная химия между ними оказалась такой же мощной, как она себе и представляла, существовала угроза, что её влюблённость перерастёт во вполне созревшую, не дающую дышать любовь, от которой хочется петь в душе.

— Ты отвлёк себя тем, что завизировал Дане возмещение покупки кофеварки? — поддразнила она, думая, что, возможно, если она сменит тему, сможет контролировать свои эмоции.

— Я возместил её, чтобы молодая мама не сошла с ума. — Он укусил её за мочку уха, когда наконец-то обхватил её груди ладонями, и двойные ощущения заставили её втянуть воздух. — Вероятно, по той же причине ты три недели работала допоздна после того, как она вышла из декретного отпуска, чтобы никто не знал, как она выбивалась из сил, пытаясь нагнать то, что пропустила.

— Я и представления не имела, что ты знал об этом.

— Я знаю обо всём, что происходит в моей компании, особенно, если в это вовлечена ты. И твоё сострадание — одно из качеств, что я нахожу очень привлекательным в тебе. — Его большие пальцы коснулись её сосков через атлас бюстгальтера. — Наряду с твоими глазами, улыбкой, чувством юмора. Этими ногами. И твоим смехом.

Рэйчел схватилась за подол свитера и сняла его через голову, надеясь подтолкнуть его как минимум к действиям, и как максимум — к занятию любовью.

— Ох, с Рождеством меня, — пробормотал Адриан, а затем развернул её в своих объятиях так, чтобы она смотрела на него.