Alex Aleshko - Dung beetles Страница 4

- Изменила. - Просто сказал Артём.

- Как минимум. - Согласилась коза. - А что возможно «как максимум»?

- Изменила с другом?

- Вариант. - Кивнула коза.

- А с чего ты решила, что писал обязательно Веркин бывший парень? Может это ее подруга, у которой та увела парня, а парень, тот самый Сергей, который царапал на потолке про себя и некую Катю? - Спросил Артём. Коза засмеялась:

- Катя, при которой Сергей изображал акробата, выцарапывая на потолке остановки про любовь, прознав, что тот подался к Вере, схватила кисть и краски, оставшиеся после ремонта туалета, и побежала замазывать следы увековеченного ранее чувства. Прибежала, до потолка дотянуться не смогла и написала на стене.

- А почему тогда «Верка - сука», а не «Серега - кобель»? - Ехидно уточнил Артём. - И почему именно изменила? Разве мало других причин, других неисполненных «должен», могущих ретранслировать что-то отрицательное в оскорбительную надпись на стене.

- Например, тупость? - Спросила Коза.

- Нет, не тупость, а конфликт недостаточной коммуникабельности одного с ущербной толерантностью другого. И пойди, разбери, кто прав, а кто виноват.

- И здесь уже эго, размером с Останкинскую телебашню. - Фыркнула коза. - А надо-то всего было сесть, успокоиться, помолчать и послушать, не друг друга, а тишину. Представить, что вот такая она и будет - тишина одиночества. Просто послушать, не нарушая ее звоном битой посуды и взаимных упреков, вспомнить, как вместе выцарапывали сердечко на коре старого дуба, кормили уток в Ботаническом саду и первый раз ели суши в японском ресторане.

- Да ведь так и было: сидел, молчал. - Тихо-тихо сказал Артём.

- А она? - Заботливо уточнила коза.

- Она била.

- Сперва его, неясными упреками и непонятными обвинениями, а потом посуду. - Подитожила коза. Артём засмеялся.

- Смотри. - Она снова ткнула его копытцем, указывая на следующую надпись: «Колян - урод!». Артёму сразу стало легче, спокойней: у Сергея и Кати все в порядке. Надпись была такая же старая, авторучкой, маленькая, ну может чуть крупнее обычного почерка.

- То есть Колян и урод, но не совсем, хоть и с восклицательным знаком, но недостаточно уродист, чтоб ради этого тащить незнамо откуда банку с краской. - Засмеялся Артём.

- Как интересно! - Подхватила коза. - Первым делом, примем за аксиому то, что у Кати и Сергея все в порядке, то есть их можно из уравнения исключить. Тогда получается, что также присутствующие здесь Коля и Вера поссорились.

- Вера бросила Колю, так как он урод, и даже «блядь» без ошибки написать не смог. - Поддержал рассуждения козы Артём. - Тот расстроился и, прекратив красить забор, побежал в соседнюю деревню за самогоном.

- А что еще может пить, пишущий с ошибками Колян? Не Текилу же! - Со смехом подхватила коза.

- А так как денег у него не было, побежал с краской, меняться. - Перехватил нить рассуждений Артём. - По дороге остановился здесь отдышаться, и заодно запечатлел свое отношение к Вере.

- Спустя некоторое время Вера шла из библиотеки, увидела послание и просто подписала рядышком, соблюдая знаки препинания: «Колян - урод!» - Завершила рассуждения коза.

- А почему, собственно, данный Коля урод? - Спросил Артём. - Может он и не урод вовсе, хоть и пишет с ошибками. Да и самогон никогда не пил и пить не собирается, а просто он так же сидел и молчал, а она кричала и била, кричала и била, била и кричала, не понимая, почему он молчит.

- Не понимая, и от этого еще больнее стараясь ударить. - Кивнула коза.

- А он просто встал, спокойно взял краску, ушел, где никто не видит, выблевал синей краской кипевшую обиду на все терпящую стену, а после этого вернулся обратно и просто попросил прощения, сам не зная за что.

- Да, не зная за что, зато зная почему. - Назидательно одняла копытце вверх коза.

- Должен? - Спросил Артём.

- Видимо да, должен, раз любишь, значит должен. - Коза пожала плечами.

- Получается, что и не урод он вовсе, а настоящий мужик, порядочный и благородный, хоть и пишет с ошибками. Может он даже потом ее и бросил, наверняка бросил. - Артёму вдруг стало очень жалко этого неизвестного Коляна.

- Нет, не бросил, а оставил. Тихо, спокойно, без крика, оставшись друзьями, поэтому и надпись авторучкой про Колю такая спокойная: вроде и урод, но хороший. - Посмотрев Артёму в лицо уточнила коза.

- Оно бы и лучше было, сразу, но как им объяснить, что молчать можно не только, когда нечего сказать, но и когда есть слишком много чего сказать. - Вздохнул Артём.

- И от этого слишком много, теряется уверенность в необходимости это говорить, ведь истина, она всегда немногословна. - Подвела черту коза.

Они замолчали. Просто сидели рядом на лавочке, в автобусной остановке и молчали наблюдая за медленно прячущимся в деревьях солнцем.

- Интересно, а где теперь, эти Коля и Вера? - Спросил нарушая тишину Артём.

- Вера в Москве, окончила институт, у нее хорошая работа, любимый и любящий муж, детишки. - Словно точно это зная ответила коза.

- А может она вообще живет где-нибудь на Кипре?

- Вполне возможно. - Кивнула коза. - Домохозяйка, воспитывает детей, а муж какой-нибудь крупный бизнесмен, который гуляет от нее во все стороны и прилетая ее проведать, раз в квартал, дарит бриллианты.

- А она опустилась, за собой не следит, диет не соблюдает, располнела и по ночам ревет в подушку, вспоминая шекспировские страсти кипевшие в Богом забытом населенном пункте. - Понуро сообщил Артём.

- А Коля? - Тут же спросила коза.

- Коля наверняка спился и умер от цирроза печени, или спивается, работая пастухом на какого-нибудь захудалого фермера.

- Или подался в бандиты, не зря же он «Колян», и был банально застрелен на пустыре в один из лихих девяностых годов. - Предположила коза. Они снова замолчали, глядя в никуда.

Что-то упало на крышу остановки, легко бухнув. Коза посмотрела вверх и тут же кивком морды обратила внимание Артёма на надпись на потолке: «…а сосет х** лучше всех!» Начало надписи отвалилось вместе с куском краски, скрыв, кто же так виртуозно сосет, что удостоился места на одной из стен истории.

- Под таинственного «на А заканчивается» подходит и Верка и Катюха. - Сказал Артём.

- И даже Колька и Серега. - Усмехнулась коза.

- Сергея с Катей учитывать не хочу. Хочу верить, что у них все хорошо.

- Не знать? - Уточнила коза.

- Знать не интересно, верить или догадываться - другое дело. - Артём зашлепал по бокам в поисках сигарет, наткнулся на голые будра и огорченно вздохнул.

- Колян, бегающий с краской за самогоном и застреленный где-то на пустырях бандитских разборок в предложенную схему у меня не вписывается. - Вздохнула коза достала из воздуха сигарету и протянула Артёму.

- Остается Верка. - Пожал плечами Артём без удивления принимая уже дымящуюся сигарету. - И, что прискорбно, это объясняет ранее оставленную по ее поводу надпись.

- А аккуратная, без ошибок, надпись авторучкой, про урода Коляна, вовсе не исключает возможность того, что она мастерица минета. - Согласилась коза.

- Даже чем-то объясняет спокойствие надписи Веры, типа: да, виновата, но ты, Коля, урод. - Усмехнулся Артём.

- Тогда чем недоволен Колян? - Спросила коза.

- Застал с другом, далее банальная ревность, то есть жадность, она же, в данном случае, трусость.

- Вариант. - Кивнула коза.

- А последняя надпись, про чудеса минета, получается, принадлежит некоему другу Коляна.

- Логично. - Снова кивнула коза.

- Но все-таки, чем он недоволен? - Шутливо возмутился Артём и засмеялся.

- Что за долбанная несправедливость! - Поддержала коза. - Почему, молодой человек, нагулявшийся до свадьбы, оценивается как хороший любовник и этим бахвалится, а лишившаяся до первой брачной ночи девственности девушка, уже «второй сорт» и имеет повод поплакаться мамке в юбку?! - Артём удивленно посмотрел на козу, но та продолжала возмущаться не обращая на него ни малейшего внимания. - Закоренелый патриархат! За мужчиной признается право, за женщиной лишь обязанность! - Коза вскочила с лавочки и снова начала прохаживаться перед Артёмом как профессор на кафедре. - Так ничего удивительного, что больше половины браков разваливаются! Только идиотке понравится на цепи сидеть! Цепных шавок и то иногда погулять пускают. А здесь получается, отношение хуже, чем к дворовым собакам! С рождения девочек привязывают к их плеве, шикая: «Ни-ни! Жди мужа! Жди любовь!».

- И что? - Стараясь перебить, успокоить, расходившуюся козу спросил Артём.

- Что - что! Ждет! - Зло бросила она. - Потом появляется муж, через некоторое время ему становится скучно с данным «синим чулком», пусть и любимым, но «синим», и он начинает искать развлечений на стороне. Результат: брак разваливается, дети в неполных семьях, а судебные приставы носятся за алиментщиками! - Коза опять неизвестно откуда вытащила сигарету, засунула ее в рот, потерла друг об друга передние копытца, от чего на одном из них тут же вспыхнул огонек, как на зажигалке, прикурила и продолжила зло пыхая дымом. - Вон, на Сахалине и Курилах, чуть ли не до шестидесятых годов прошлого века простыни с постели после первой брачной ночи на заборы вывешивал - соседям хвастались! - Коза сделала несколько глубоких затяжек от которых сигарета мгновенно кончилась. Сплюнула окурок и совсем уж зло закончила. - Ничего удивительного, что японцы до сих пор от притязаний на Курилы отказываться не хотят.