Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f Страница 4

Тут можно читать бесплатно Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f. Жанр: Разная литература / Прочее, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f

Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f» бесплатно полную версию:

Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f читать онлайн бесплатно

Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сара Вульф

Я достаю из кармана билет. Он потрепан и смят, а самолет улетел шесть дней назад, но я не смогла его выбросить, использовать тоже. В конце концов, Джек купил его мне на деньги для операции Софии. Никогда бы не смогла принять (или отвергнуть) нечто подобное. Так что я просто сохранила его. Смелая Айсис использовала бы его. Невинная Айсис использовала бы его.

Если я сейчас закрою глаза, то смогу представить, как вошла в комнату Джека в поисках подсказки, куда он уехал. Пляж исчезает, и вот я уже лежу на его кровати, глядя в потолок и гадая, где он находится в этом адском заднем проходе, который мы именуем Землей. В безопасности ли он. Знаю, о его счастье и сметь просить не стоит – это слишком много. Но если он будет в безопасности, то в один прекрасный день он вновь сможет стать счастливым. Или мне только так кажется. Я не могу знать наверняка. С моей стороны будет высокомерно сказать, что я в этом уверена, ведь никто из моих любимых не умирал. А Джек потерял троих.

Возможно, он больше никогда не будет счастлив.

Возможно, он необратимо сломался.

Его комната исчезает и возвращается океан.

В горле вновь образуется ком, но уже невыносимый.

– Надеюсь, ты в безопасности, идиот, – шепчу я волнам.

Я могу лишь надеяться на это и двигаться дальше. Я не могу ждать вечно. У меня и своя жизнь есть. Но я хочу, чтобы все сложилось иначе. Нет, не чтобы мы встречались. Поскольку это было бы ужасно и тупо эгоистично/невозможно из-за смерти Софии. Я просто забочусь о нем. Как о враге. Как о сопернике. Как о единственном в мире человеке, который может бросить мне вызов. Я хочу, чтобы он был здоров и хорошо функционировал, ведь тогда мы смогли бы встретиться и снова сразиться. Потому что сражаться было весело, я многому научилась благодаря нашей войне, очень повзрослела. Только сражение. Это все, по чему я скучаю. Все.

Мое сердце щемит, и я начинаю плакать. Черт, надо это как-то остановить. Сняв рубашку, вытираю ею испражнения чаек с капота БМВ Келли и… заливаюсь смехом.

И это здорово… только все это перерастает в истерику.

– 2 –

Его выдала кривая ухмылка мальчишки.

Он улыбался так, как улыбаются подростки, когда собираются выкинуть какую-нибудь пакость. Вполне вероятно, жестокую и мучительную. А также, скорее всего, незаконную и, безусловно, доставившую им незабываемое веселье. Однако нисколько не сомневаюсь, что вовсе не забавную для людей, над которыми ее провернут.

Вот почему я следую за ним. Я прекрасно знаю эту ухмылку. Знаю ее ценность, как каждую частичку своей души. Ведь сам лично не единожды прибегал к подобной улыбке, когда был глупым, злым мальчишкой, который потерял отца и вынужден был отыгрываться за это на всем мире. За пару мгновений до того, как я поднял биту на Лео, на моем лице расплылась именно эта улыбка. Однажды эта же улыбка красовалась на моем лице во время сопровождения женщины, которая находила сценарии изнасилования безмерно сексуальными.

После того, как я покинул ее, меня рвало еще целый час. Я пытался вытравить ее из своих воспоминаний, пытался очистить себя от порока. Очистить все человечество.

Но не смог.

Я следую за мальчишкой, который приводит меня к двум своим – уже без сомнения – соучастникам. Первогодки в старшей школе, наверное. Тощие, в узких джинсах и с наушниками, свисающими из карманов. Ни мускул. Ни опыта. Ни мужества. Вот почему они загнали бомжа в угол между мусорным контейнером и стеной, исписанной граффити карамельного цвета, которое уже потемнело по краям. Прогнило. Малолетки смеются и толкают одетого во фланелевую рубашку и грязные брюки бездомного, который дрожащими руками вцепился в незадолго выуженный из мусора полусъеденный банан. Его загорелое лицо украшает спускающаяся до груди седая запутавшаяся борода. Мужчина что-то бормочет себе под нос; настолько тихо и быстро, что походит на песнопение… или проклятие. Он не хочет умирать. Он каждый день борется за жизнь.

– Что? Я тебя не слышу, чокнутый ублюдок! – Мальчишка театрально наклоняется, приложив руку к уху. – Говори громче, думаешь, мы услышим твое дерьмо, если ты будешь так мямлить.

Второй парень достает из кармана телефон и направляет на них объектив.

– Готово. Записываю, можешь начинать.

Третий мальчишка хмурится.

– Не надо, чувак, кто-нибудь увидит.

– Нет, никто не увидит, – рявкает второй подросток. – В любом случае, мы снимем его со спины. – Он поворачивается к первому мальчишке. – Мы снимем тебя со спины. Давай!

Первый парень колеблется, и тогда я понимаю, что он не представляет собой реальную угрозу, впрочем, как и третий, который выглядит очень нервным, словно только и ждет подходящего момента, чтобы сбежать. Второй парень, тот, что с камерой. Вот кто представляет настоящую угрозу. Трус, прячущийся за объективом камеры, точно так же, как и Рен той ночью. Однако, в отличие от Рена, мальчишка весело улыбается. У Рена не было и намека на улыбку. Он будто пребывал в коматозном состоянии, совершенно ничего не соображал. Словно спрятал свою душу глубоко-глубоко, дабы уберечь ее от насилия. Этот же, «великий видеооператор», подстрекает, подзадоривает, понукает, используя всю маленькую, больную власть, которой располагает в своем долговязом подростковом теле.

Прежде чем выбить камеру из его рук, кратко благодарю любого слышащего меня Бога. Я прожил достаточно, чтобы изучить разницу между просто плохими людьми и по-настоящему ужасными. К сожалению, некоторым этого не суждено узнать, и им причинят боль.

Как Айсис.

Как Софии.

Сердце болезненно щемит, и я снова наношу удар, но на сей раз по его лицу. Мальчишка отшатывается, а сквозь его пальцы, которыми он прикрывает нос, течет кровь. Его друзья отскакивают в недоумении. Бездомный вскрикивает и, прикрыв голову тощими руками, забивается в угол.

– Твою мать, ты кто такой?! – кричит второй мальчишка.

– Никто не имеет права бить Реджи! – Первый мальчуган принимает боевую позицию.

– Убирайтесь отсюда, – спокойно произношу я, – или вы будете следующими.

– Да пошел ты! – Первый бросается на меня, и я, увернувшись, одним плавным движением заламываю его руки за спину. Он борется, пытаясь пнуть, ударить головой, но у меня стальная хватка.

– Эй ты, помоги своему другу подняться, – обращаюсь я третьему, – и уходите. Когда будете за углом, я отпущу вашего приятеля.

Третий от напряжения покрывается испариной, его глаза мечутся между истекающим кровью и обездвиженным мной. Приняв наконец верное решение, парень помогает подняться своему приятелю с камерой, тот, яро матерясь, хватает свой телефон и, прихрамывая, скрывается за углом вместе с третьим. Я выжидаю около ста секунд и отпихиваю первого мальчишку. Он отступает и со свирепым, перекошенным выражением на лице указывает на меня пальцем.

– Я убью тебя, кусок дерьма!

– Нет, – хладнокровно отвечаю я, – не убьешь.

Сказанное мною становится для него последней каплей. Наверное, я задел его гордость. И мальчишка вновь бросается на меня, однако в этот раз я вынужден быть беспощадным. Увернувшись, оказываюсь позади него, хватаю его за шею и сдавливаю до тех пор, пока он не теряет сознание. А затем аккуратно опускаю его на землю и протягиваю бездомному руку.

– Нам нужно уходить. Его друзья скоро вернутся.

Бомж распрямляется, его водянисто-голубые глаза находят мои, и он медленно кивает, выражая свое доверие. Осторожно берет меня за руку, и я помогаю ему подняться. Всю дорогу, пока мы выбираемся из этого грязного переулка, возвращаясь обратно на парковку перед аллеей с магазинами, где немало машин и слишком много свидетелей, чтобы хулиганы попытались выкинуть что-нибудь еще в том же духе, я заставляю его идти передо мной – так безопаснее. Походка бездомного твердая, выправленная, однако хромота затрудняет его движения. Вероятно, он ветеран, который оказался в затруднительном положении.

– Спасибо, – хрипит мужчина.

Я качаю головой, открывая бумажник и доставая две двадцатки.

– Пойди купи себе нормальной еды.

– Спасибо. Да благословит тебя Бог, – говорит он и, взяв деньги, уходит вниз по улице.

«Он благословил. Бог благословил меня», – думаю я, глядя вслед бездомному. – «А затем все забрал».

Отгоняю эту мысль прочь. У меня положение гораздо лучше, чем большинства людей. Но именно эта самая привилегия мне и претит. Мне восемнадцать. Я чистокровный европеец. По маминой линии у меня итальянские корни, по папиной – русские. Я довольно симпатичный белый парень, мозг которого не запятнан общепринятыми стереотипами. Мы с мамой никогда не нуждались в деньгах. Мне повезло. Я нахожусь в привилегированном положении.

Бездомный, ковыляющий вниз по улице, – вот кто нуждается в Божьей помощи больше меня.

София нуждалась в помощи больше, чем кто-либо.

И я подвел ее.

Не смог помочь.

Циркуляция жизни сливается в белый шум в моих ушах, омывая меня и все вокруг. Люди проходят мимо, представляя собой вереницу размытых лиц. Все кажется нереальным – это мир, заключенный в снежный шар. Краски аллеи с магазинами тускнеют в моих глазах. В воздухе ощущаются запахи стирофома и древесины, а не солнца, грязи и жирного фаст-фуда. Все неправильно. Я неправильный.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.