Владимир Белобров - Загадки даун-космоса Страница 4

Ленина, Сталина, Ельцина и Горбачова. Другую занимал стеллаж с книгами. На

третьей стене висел ковер, а на ковре висели сабли, кинжалы, ружья и

пистолеты.

- Ух ты! - восхитился Петька.

- Нравится? - спросил Брежнев.

Петька кивнул.

- Люблю оружие, - Брежнев подошел к ковру и снял маузер. - Личный маузер

товарища Дзержинского. На, потрогай.

Углов потрогал маузер.

Брежнев положил маузер в карман, снял саблю и покрутил восьмеркой. Сталь

со свистом резала воздух.

- Дамасская сталь, - Леонид Ильич подошел к резному стулу, размахнулся и

срубил у него спинку. Спинка отлетела в угол. - Я больше табуретки люблю.

Я в деревне вырос. Скамейки и табуретки...

Петька восхищенно смотрел на Генерального Секретаря. Он себе его таким и

представлял - народным руководителем, который сам жил и другим жить давал.

Брежнев повесил саблю на место, сел за стол.

- Присаживайся, товарищ Углов.

Петька присел на новый табурет.

Брежнев выдвинул ящик стола, достал пачку жвачки "Вригли" и протянул

Петьке.

- Жвачка.

Петька взял одну пластинку.

А Брежнев развернул и засунул в рот оставшиеся четыре.

- Я, когда речи говорю, - разжевывая, сказал он, - всегда жвачку жую для

смеха. - Он надул огромный пузырь. Пузырь лопнул и на подбородке

Генерального Секретаря повисла белая борода. Он сразу стал похож на деда

Мороза. Леонид Ильич собрал жвачку пальцем и отправил назад в рот.

Углов заулыбался, что Брежнев такой простой и с чувством юмора.

- Ну, товарищ Углов, выкладывай, что там у тебя.

Петька поерзал на табурете, не зная с чего начать.

- Леонид Ильич! У вас работы по горло и вы, конечно, все заметить не

можете. И поэтому всякие гады, пользуясь этим, творят за вашей спиной

безобразия разные.

Брежнев нахмурился.

- Я безобразий в СССР не допущу!

- Вот и я говорю! Чтобы у нас при таком Генеральном Секретаре, такая

хреновина творилась!

Брежнев кивнул и, сцепив руки замком, потер большими пальцами друг о

друга.

Петька выдохнул.

- Вот какое дело, Леонид Ильич!.. Товарищ Генеральный Секретарь Политбюро

ЦК КПСС!.. Нашего подлинно народного певца и артиста Владимира Семеновича

Высоцкого совсем заклевали разные гады, которые не понимают душу русской

песни и не смотрят русского кино! Его совсем затюкали, не дают ему как

следует работать, записывать пластинки и сниматься в хороших кинофильмах.

Он же через это может психануть и повеситься, как Есенин, или тяжело

заболеть. Я считаю, что нашей партии нужно принимать меры.

Брежнев неожиданно заулыбался.

- Говоришь, товарищ Углов, нужно нашей партии принимать меры? Дело

говоришь! Да только ты позабыл, что у нашей партии миллионы глаз и рук. И

она все видит и всегда принимает меры вовремя! Пойдем, товарищ Углов, я

тебе что-то покажу, - Брежнев вышел из-за стола, подошел к стеллажу с

книгами, нажал на книгу "Маркс и Энгельс" и стеллаж бесшумно отъехал в

сторону. За ним открылся коридор.

Брежнев направился в него, но остановился, вернулся к столу и вытащил из

тумбы бутылку "Столичной".

- Пригодится, - загадочно сказал он. - А ты, товарищ Углов, стаканы

возьми.

Брежнев прошел в потайной ход. Петька со стаканами последовал за ним.

Стены коридора украшали портреты вождей - Ленина, Кагановича,

Дзержинского, Молотова, Ворошилова, Сталина, Хрущева и других.

- А это кто? - Петька остановился перед незнакомым портретом. На портрете

был изображен какой-то дядя в пенсне и с немецкими усами кверху.

- Это наш немецкий товарищ.

- Эрнст Тельман?

- Нет, это его родственник, товарищ Кохаузен.

- А... Я сразу понял, что он немец. По усам.

- Наблюдательный ты, товарищ Углов, - похвалил Брежнев. - Пойдешь в органы

работать? Такие там нужны. Я Андропову позвоню, скажу чтоб тебе сразу

внеочередное звание присвоили, подполковника.

- Спасибо, товарищ Брежнев, - у Петьки на глазах навернулись слезы.

Служу Советскому Союзу... А нельзя ли мне присвоить лучше тогда полковника

в отставке. А то я, товарищ Брежнев, как-то уже привык жить своим умом со

своего огорода. Брежнев усмехнулся.

- Ну что ж... Плохой бы я был Генеральный Секретарь, если б не мог людям

место определять...

Они подошли к двери, обитой черной кожей.

Брежнев приложил палец к губам и тихонько приоткрыл дверь.

И тут Петька услышал из-за двери голос Владимира Высоцкого, который пел:

А на левой гр-руди пр-рофиль Сталина-а-а А на пр-равой Маринка

анфа-а-ас-с...

Петька удивился. Запись была такая чистая, как будто за дверью пел

настоящий Высоцкий.

- Неужели по радио передают?!

- Ага. По Би-Би-Си - пошутил Брежнев. Он поманил Петьку пальцем, предлагая

заглянуть в помещение. Петька просунул внутрь голову и увидел живого

Высоцкого! Владимир Семенович сидел с гитарой на диване и пел! А перед ним

на журнальном столике стояли микрофон, початая бутылка водки, стакан и

банка шпрот. Под столиком вращались катушки магнитофона.

Петька не верил глазам.

- Записывается у меня Володя, - шепнул ему Брежнев. - Я ему условия

создал. Грюндик купил на чеки в "Березке". Я и название для записи уже

придумал. Концерт в Кремле будет называться.

- Ого! А пластинка выйдет?

- С пластинкой, товарищ Углов, пока обождем. Сейчас это было бы

идеологически несвоевременно. Пусть лучше думают пока, что Володю

зажимают. От этого его народ больше любить будет.

Тем временем Высоцкий допел "Баньку", нажал на паузу и налил себе

полстакана водки.

- Кхе-кхе! - сказал Леонид Ильич. - Володя, не помешаем тебе?

Высоцкий остановился с поднятым стаканом.

- Леонид Ильич! О чем вы?! Да если б не вы...

Брежнев махнул рукой.

- Ладно тебе! Не преувеличивай. - Они с Петькой прошли в комнату. - А это

вот хочу тебя познакомить - товарищ Петр Углов.

- Да ну?! - Высоцкий отложил гитару и встал с дивана. - Да я о тебе,

дорогой товарищ, столько слышал! Давно мечтал познакомиться! - Он подошел

к Петьке и обнял его за плечи. Петька засмущался.

- Да че... это... со мной... мечтали...

- Ну что, мужики, - сказал Брежнев, - теперь нас трое и нам ничего не

мешает по сто пятьдесят дернуть, - он поставил на стол бутылку Столичной.

Высоцкий взял бутылку, потряс ее, посмотрел на пузырьки, цокнул

одобрительно, рванул зубами пробку и разлил водку в три стакана.

Брежнев подмигнул Петьке - видал, мол! Наш человек!

- Ну, - он поднял стакан, - как говорится, народ и партия едины. И

работники культуры, само собой, - Брежнев кивнул на Высоцкого.

Они чокнулись и выпили. Такой вкусной водки Петька никогда еще не пил. Да

еще с Брежневым и Высоцким. Он поморщился и спросил:

- С ВДНХ что ли водка?

- А то откуда же! - ответил Брежнев. - Из павильона "Космос".

- В деревне сроду не поверят, что я с такими товарищами на троих

соображал, - сказал Петька.- Опять скажут, трепло ты, Углов!

- А мы тебе грамоту выпишем, чтоб не сомневались, - Брежнев вытащил из

кармана бланк грамоты с гербом СССР и дал Петьке. - Пиши чего хочешь, а мы

подпишем.

Петька подумал и написал:

"Я, Петр Углов из Красного Бубна..." Подумав еще, над Петром Угловым

приписал: "полковник КГБ в отставке..." - и продолжил - "...бухал прямо в

Кремле вместе с Генеральным Секретарем Политбюро ЦК КПСС товарищем

Леонидом Ильичем Брежневым и народным артистом СССР Владимиром Семеновичем

Высоцким."

Брежнев и Высоцкий расписались внизу.

Петька бережно сложил грамоту и убрал в карман. Только бы не посеять,

подумал он. - Все в деревне охренеют!

- Сыграй, Володя, - попросил Брежнев.

Высоцкий взял гитару, кашлянул в кулак и запел:

... В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах...

Если есть там соловьи, то разбойники...

Если есть там... то покойники...

Страшно, аж жуть...

- Как про нашу деревню, - сказал Петька, когда Высоцкий допел. - У нас там

тоже одни покойники теперь.

- Все там будем, - сказал Брежнев и угостил всех жвачкой.

Высоцкий подошел к окну и облокотился на подоконник.

- Купола в России кроют чистым золотом, - задумчиво произнес он.

Петька посмотрел в окно через Высоцкого и вдруг заметил на кремлевской

стене какое-то подозрительное шевеление. Он прищурился. На стене сидел

человек в черном комбинезоне и прицеливался в Высоцкого из винтовки с

оптическим прицелом.

- Владимир Семенович! - закричал Петька. - Ложись! - он кинулся к окну и

закрыл Высоцкого собой.

Прогремел выстрел. Петька увидел, как на его груди расплывается багровое

пятно.

Леонид Ильич выхватил маузер и не целясь выстрелил. Злодей схватился за

живот, согнулся пополам и упал со стены.