Второй, третий… последний – 2 - Олег Мамин Страница 4

— Учитель, а этими мечами можно сражаться? — какого ещё вопроса ждать от мальчишки? Даже не поинтересовался, почему у многих послушников мечи есть начиная с пятого уровня, когда уже можно пролететь немного. На самом деле Северная Вершина до неприличия затянула вопрос изготовления для них артефактов для полёта. Морозная Ночь не хотела, чтобы её ученики пользовались стандартными, простыми мечами и сделала индивидуальный заказ. Но из-за конфликта, вместо обычных пары недель (максимум), артефакторы тянули, пока на них не прикрикнул глава Зала Правосудия: нарушение традиций секты — грех.

— Можно. Но у меня нет техник для этого оружия. Я использую кнут. Так что не смогу дать вам много советов.

— А на нём можно летать?

— На кнуте? Было бы забавно, но нет, — рассмеялась учитель. — Для этого у меня есть Парящий Лист.

— Нам на нём нельзя летать, — насупился мальчик. — Учитель, а вы научите нас летать на мечах?

— Для этого я и здесь, глупые, — женщина посмотрела на детей по-матерински. А как иначе, с такими-то учениками? Когда она пострадала в лесу, Бао Лай при поддержке сестры помог ей оправиться, да к тому же восстановил пропавшие узлы в месте ранения! Как он это сделал, похоже и сам не понимает. Сказал, что с помощью инструментов Алекса, двусторонних игл. Он как бы надувал шарики из энергии под кожей, и они в конце концов стали узлами. С первой попытки не вышло, но мальчик старался, сестра ему помогала. Да и вообще, по его словам, он много где заново отстраивал энергоузлы, правда они всё-таки были, хоть и покалеченные. «Из пустоты» создал только те, что в плече, руководствуясь симметрией, что по его словам, не очень правильно. Внутренние органы не симметричны, и энергоканалы тоже.

Многие не без оснований отмечают, что взяв в учеников, Морозная Ночь стала мягче. Некоторые даже решили этим воспользоваться и спровадили её из секты, надеясь прикрыть от наказания своих невоспитанных внуков. Но почему-то Морозная Ночь не беспокоилась об этом. В ней крепла уверенность, что возмездие настигнет Северного Ветра. Очень скоро настигнет.

* * *

— Алекс, спасибо, что помог брату, — благодарил Алекса Жеребец.

— Вы только не трепитесь, ладно? — сделал попытку Алекс.

— Ты тупой? — почти хором спросили сектанты.

— Вот Жёлудь — он, признаться, туповат. Сам он нихрена не заметил про тебя. Это в лагере солдаты болтали, он и подслушал, — выдал заместителя с потрохами старший.

— Я не тупой. Просто не очень наблюдательный, — насупился Жёлудь. От него не много пованивало, хоть он и тёрся песком, а потом намазался ароматными маслами. Запах — будто нагадили на клумбу: вроде и цветами пахнет, но с неправильным душком.

— То есть в лагере все знают?

— Ну… Все — не все… — смутился Жеребец.

— Все, — выдал Жёлудь. — Думаешь, чего они тебе так улыбаются всегда? Надеются.

— На что?

— Ну… На это самое… — Жёлудь смешно изобразил тыканье пальцем — именно так его «исцелил» Алекс. Всего-то один узел забился. Как прочистил, грязь пошла потоком.

— Вас тут человек триста! Идите нахрен! — Алекс даже спрятал голову за скрещенными руками.

— Может, объявим о награде? Поможем с прорывом десятерым отличившимся? — с надеждой спросил Жеребец. — Мне людей надо как-то мотивировать.

— Мотивировать он собрался… Я простой смертный. Слуга госпожи Морозной Ночи. Что с вами будет, когда к её пещере попрётся паломничество? Я вас сразу заложу, не постесняюсь! Расскажу, из-за кого её беспокоят! Нет у меня никаких способностей. Ясно⁈

— Ладно, понял я. Официальная версия такая: ты принёс из секты целебную пилюлю, потому Жёлудь и прорвался. Распустим слух… Слышал, брат? Сболтни как-то… случайно.

— Ладно, понял, — в отличие от Жеребца, Жёлудь сиял улыбкой даже сильнее, чем блестела его полированная лысина.

— Мы, кстати, завтра выступаем. Ты с нами?

— Куда?

— Да тут недалеко. Секта Звероловов наткнулась на древнее сооружение. Разведчиков послали, но вернулся только один. Рассказал, что внутри пещера с монстрами, каких очень мало снаружи. Все части их редкие и ценные. А в конце город, где можно получить награду за кристаллы их них. Что за приз — не знаю. По словам того выжившего, зависит от добычи. В том же городе — выход наружу. Ты, вроде, мастак на тварей охотиться? Может, дашь нашим ребятам пару советов? Может, взять чего не военного?

— И зачем Звероловам делиться с Горным Ручьём? — Алекс не стал отвечать, пока не выяснит больше.

— А они и не хотели, хранили секрет, пока могли. Им пришлось к нам обратиться, как только другие мелкие секты прознали. Мы — самая крупная сила в регионе. Без нас давно набежал бы народ, и Звероловам не поздоровилось бы. Не только ничего не досталось, но и саму секту пограбили бы ещё вдобавок.

— Тогда почему никто из сильных практиков не пришёл? Без обид, братья. Я имею ввиду практиков второго этапа. Наверняка они есть даже в мелких сектах, иначе странно, что они существуют в этих лесах.

— Как это никто не пришёл? Старейшина Зала Наград с ученицей прибыла. Вроде даже они какие-то родственницы. Гостят непосредственно в секте.

— Да, не повезло Вельветовому Бархату, — сочувственно вздохнул Жёлудь.

— Почему? — Алекс ещё плохо ориентировался в местных реалиях.

— Так она единственная женщина-воительница, ей поручили приглядывать за девушкой. Будет служанкой. Ох, с её-то характером…

— Не понял. Что, в секте нет других учениц?

— Зал Наград — это не вершина, а что-то вроде казначейства. Там нет послушников как таковых, одни клерки, ведут учёт выполненных заданий, прибылей и убытков от них. Ведают распределением ресурсов по подразделениям секты.

— Старейшина не хочет быть должной никому, чтобы оставаться нейтральной?

— Именно. А мы, вроде как независимая сила. Официально не относимся ни к одной Вершине или Долине.

— А сама она почему не идёт?

— А ты думаешь, почему именно нас туда отправляют? Подавление уровней, друг мой. Все, кто входит в пещеры становятся как бы второго уровня.

— То есть, никаких дистанционных техник?

— Не совсем так. Есть они и для двух чакр. Помнишь, детей Бао Морозная Ночь таким обучила?

— Помню. Они только кожу царапали зверям.

— Вот именно, — заулыбались братья-сектанты.

— И всё-таки, почему старейшина сама не идёт? С