Мастер печатей. Том 3 - Илья Ангел Страница 4

— Кто ты и что тебе нужно? — прохрипел я, повторяя вопрос, который не так давно ему задавал, но он оставил его без ответа.

— Мне нужен ты. — Все-таки смог услышать он меня, хотя я говорил очень тихо. — За такой небольшой промежуток времени ты стал сильнее, это превосходит то, на что я изначально рассчитывал.

Меня притянуло уже совсем близко к демону. Сила давления постепенно начала становиться меньше, как и окно закрывающегося за ним портала. Все же твари с десятого уровня не могут долго находиться в лицевом мире и использовать на максимум свои силы, что хоть как-то дает шанс на победу над ними.

Я призвал огнедемона, напитав его потоком золотого пламени. Метка огнедемона не была магией в чистом виде и не требовала выхода энергии и формирования заклинания. Именно поэтому я сделал ставку на нее и не прогадал. Огненный фамильяр вылетел у меня из груди, правда причинив при этом очень сильную боль, и устремился вверх, быстро увеличиваясь в размерах и расправляя свои золотые крылья.

— Меня невозможно убить вашим жалким подобием колдовства, — хмыкнул демон и резко выбросил руку в сторону огненной птицы, бормоча какое-то заклинание. Огнедемон вскрикнул и спикировал вниз, легко пробивая появляющиеся у него на пути теневые преграды и приближаясь к монстру со скоростью падающего метеорита.

Демон сделал шаг назад, стараясь сплести еще какое-то заклинание, но все его старания пропали зря. Фамильяр вонзился в тело демона, который вскрикнул, теряя контроль над магией, сдерживающей меня. Не став терять время, я и тут же переместился в сторону поступью тени и с помощью печатью вознесения поднялся в воздух. Я смотрел, как его начинают окружать золотые нити, исходящие, казалось, из самого его тела, обдумывая, что делать дальше. В этот момент я впервые посмотрел на демона истинным зрением. Ни макра, ни энергических потоков в его теле не было. Словно передо мной находился сплошной сгусток темной энергии, принявший физическую форму. Он развел руки в стороны, легко разрывая окутывающие его золотые нити.

— Занятно, но теперь… — разнесся голос над парком. Его слова потонули в раскате грома, от мощи которого буквально содрогнулась земля. Темный водоворот начал кружиться над фигурой в капюшоне. Яркая вспышка молнии сформировалась в центре вихря, озаряя своим светом чуть ли не половину города. Одновременно со вспышкой на небе, на земле поднялась огненная стена и стремительно начала движение в направление противника.

Оглянувшись, сначала я увидел Гюрзова, который создал заклинание и теперь управлял им, постоянно подпитывая его магией ветра и молнии. Потом в поле моего зрения попал Совинский, что тоже уже пришел в себя и сотворил несколько десятков огромных огненных мечей, которые устремились после небольшой задержки к неподвижно замершей фигуре. Очередной раскат грома, и полностью сформировавшаяся молния вонзилась в то место, где стоял демон. За несколько мгновений до того, как все три сильнейших заклятия ударили по своей цели, черная фигура буквально истаяла в воздухе одновременно с окончательно закрывшимся порталом.

Все же, опыт у Шмелева был не маленький. В тот момент, когда заклятия столкнулись в одной точке, место взрыва накрыл прочный серебристый купол. Щит принял основной удар на себя, но, к сожалению, не справился со всей высвободившейся после разрушения заклятий энергией. Взрывной волной меня откинуло на добрых двадцать метров. Находясь в воздухе, я сумел быстро сориентироваться и сгруппироваться. Используя заклинание стихийного полета, завис в паре метрах над землей, предотвращая себя от ненужных травм. Поднявшись выше, решил осмотреться. Из-за поднявшейся в воздух земли, грязи и снега некоторое время не было ничего видно, но когда эта дымка осела, то предо мной предстал огромный кратер в том месте, где только что находился демон вместе с зеркальной гладью портала, а вокруг лежали вырванные с корнем вековые деревья.

Пока я находился под влиянием Тени, он каким-то образом подавил мой слух, поэтому вернувшиеся звуки стали полной неожиданностью и слегка сумели меня дезориентировать. Крики, стоны, плач все смешались в жуткую какофонию. В центральном парке до прорыва проходило какое-то мероприятие, ничем другим я не мог объяснить такое большое количество людей, собравшихся в этот час здесь. Раненых было много, причем, почти все в очень тяжелом состоянии. Твари десятого уровня порезвились на славу, ради забавы терзая и калеча своих жертв.

Я быстро спустился вниз и подошел к Совинскому, который уже находился у края ямы и так же, как и я, оглядывал это побоище, не зная, как именно можно помочь всем пострадавшим. Практически сразу к нам присоединился Шмелев, которого я не мог увидеть ранее. Он был бледен и держался за правый бок. Крови, вытекающей из раны, было так много, что она сумела насквозь пропитать толстую ткань его пальто.

— Ты ранен, — утвердительно проговорил я, подходя к нему ближе.

— Пустяки, царапина, — отмахнулся он от меня и не дал к себе прикоснуться, чтобы я занялся его лечением. — Надо оценить обстановку, связаться хоть с кем-нибудь и решить, что делать дальше, — поморщился он, глядя на кратер, который оставил после себя взрыв. Мужчина выглядел слегка оглушенным и рассеянным, возможно, отходил после боя, а может, помимо кровоточащей раны, его в полете еще и смогло контузить, хотя кроме ранения печени и нескольких ушибов у него я больше ничего увидеть истинным зрением не смог.

— Парень, ты спас нам жизнь сегодня, дважды, — раздался голос Гюрзова позади меня. Он ковылял к нам, опираясь на какую-то деревяшку и подволакивая сломанную ногу, которая висела плетью.

— Помогите нам, пожалуйста, — вывел всех из небольшой прострации едва слышимый женский голос. Я вздрогнул и резко обернулся. В нескольких метрах от нас лежало неподвижное тело девочки-подростка на коленях у говорившей женщины. Она не обращала внимание на свои раны, которые тоже были довольно серьезными, только гладила девушку по длинным слипшимся от крови волосам и умоляюще смотрела на нас.

— Я вызвал целителей из городского госпиталя, скоро они будут здесь, — тихо ответил Шмелев, закусив губу то ли от боли, которая его терзала, то ли от бессилия. Девушка была еще жива, но сердце