Змеиная вода - Карина Демина Страница 4

У Ниночки в глазах появляется ужас.

А вот Анатолий недоволен. Он еще не настолько хороший актер, чтобы это недовольство скрыть. Но отвечает сообразно ситуации, вежливо. И Ниночку отпускает. А княгиня уводит её куда-то в сторону, к дамам.

- Очень… милая девушка, - говорит Бекшеев осторожно, ибо взгляд Анатолия держится за Ниночку. А она, этот взгляд ощущая, оборачивается. И улыбается, робко, виновато. – Само очарование.

И глаза Анатолия вспыхивают, словно он услышал что-то крайне возмутительное. Неподобающее даже. Но нет. Он успокаивается быстро и отвечает с легкою снисходительностью в голосе.

- Да, мне, вне всяких сомнений, повезло. Ниночка – настоящее сокровище.

- Я вас оставлю ненадолго… - Одинцов тоже отступает.

И Анатолий морщится.

Озирается…

Но не уходит.

- И когда свадьба? – уточняет Бекшеев.

- Свадьба? – Анатолий поворачивается к нему. – Ах да… свадьба… я предлагаю зимой. Январь – чудесный месяц. В наших краях обычно снежно, красиво. Хотя, конечно, я не отказался бы немного поторопить события. Но женщин в подготовке к свадьбе поторапливать нельзя. Да и…

Он хотел сказать что-то еще, но осекся.

- Да, в январе красиво… но холодно. А что невеста думает?

- Ниночка? Что она может думать… - Анатолий выпил шампанское и взглядом поискал поднос, на который можно поставить бокал. А не найдя, скривился. – Беспорядок…

- Что, простите?

- Беспорядок. Когда женщина не знает своего места, в доме обычно беспорядок.

И губа чуть дернулась. А Бекшеев вдруг понял, что Анатолий напряжен. И напряжение это рвется наружу. И что он, Бекшеев, Анатолию, конечно, не нравится. Категорически даже не нравится. И это лишь увеличивает раздражение. Но почему тогда Анатолий не уходит? Не потому ли, что все эти люди, собравшиеся здесь, ему не знакомы? Они чужие? И в их обществе он чувствует себя до крайности неуверенно? И рассматривает Бекшеева, как меньшее из зол?

Если так, то стоит воспользоваться моментом. Да и эмоции зацепить удалось, а дальше – проще. Главное, грань не переступить. Вряд ли Одинцов обрадуется, если нынешний ужин завершится скандалом.

- Современные женщины имеют иные интересы, помимо дома, - произнес Бекшеев как можно более нейтральным тоном.

- В том и дело. Современные женщины забыли о той роли, которая отведена им.

- Кем?

- Господом.

Официант все же приблизился, и один бокал сменился другим.

- Ваше здоровье… - Анатолий поднял его. – Оно вам, кажется, нужно.

А это почти хамство. Но пускай. Раз Одинцову хочется услышать стороннее мнение об этом человеке, Бекшеев постарается, чтобы это мнение было как можно более полным.

- Увы… - он оперся на трость.

Зима подарила.

Черную и с изогнутой ручкой. С резьбой на этой ручке, но такой, едва заметной, которая не впивается в руку, оставляя на коже отпечаток рисунка.

Удобная.

- И стоит оно того? – Анатолий и второй бокал выпил одним глотком. Или уже не второй? Алкоголем от него не пахло, да и вид был вполне нормальный, но вот говорил он явно больше, чем стоило.

Хотя… дело не только в алкоголе.

Пьяных и нервных зацепить легче. И подтолкнуть. Вот и скалится Анатолий, и выплескивает злость на того, кто рядом.

- Что именно?

- Унижение. Только не могу понять, чего ради?

- А я не могу понять, о каком унижении речь, - Бекшеев переложил трость в другую руку. Сесть бы сейчас, да диванчики заняты дамами. И как-то неудобно мешать.

- Как же… Одинцов щедро подарил вам должность. А с нею – и предыдущую жену.

Бекшеев прикрыл глаза, сдерживая желание просто и без затей дать в морду. Тихоня вот сдерживаться не стал бы. Разве что, может, обтесавшись за год в столице, бил бы не в морду, а в печень.

Так оно незаметнее.

- Он с ней продолжает спать? Или это так… чувство ответственности?

- Чувство привязанности, - ответил Бекшеев. И поискал Зиму взглядом. И даже не удивился, увидев её рядом с Ниночкой. А вот Анатолию такое соседство не понравилось. Он даже сделал было шаг, но остановился, поскольку в компании этой находилась и княгиня Одинцова.

Обе княгини.

Дамы о чем-то беседовали. И явно беседа была веселой. Ниночка даже зарозовелась.

- И к чему вы привязаны? – Анатолий сощурился.

- К кому. Зима… удивительная женщина.

- Старая. Страшная. Пользованная. Вам не противно?

А может, и не в печень. Все же цивилизация цивилизацией, а нервы у Тихони остались прежними, расшатанными войной.

- А вам не противно, - Бекшеев разжал ладонь. – Находиться в доме человека и оскорблять его… гостей?

- Я не просил… об этом вот, - Анатолий махнул рукой. – Сборище… выставка тщеславия и глупости.

И сам он часть этой выставки.

- Господь не даром говорит, что скромность – лучшее украшение. Скромность и смирение. Смирение и скромность, - он стиснул руку. – А это вот…

Зима обернулась и Бекшеев поймал взгляд её. И беспокойство ощутил, даже несмотря на расстояние. Смирение? Скромность?

Ни того ни другого в ней не было.

К счастью.

- Рядятся… хвастаются нарядами… один другого роскошнее…

- Дорогой, - раздался тихий шелестящий голос. И Анатолий осекся. А нить, связывавшая их с Бекшеевым, разорвалась. – Я здесь, признаться… потерялась…

- Матушка, вам лучше? - Анатолий обернулся. – Позвольте представить. Это моя матушка, Мария Федоровна… матушка, это князь Бекшеев…

- Алексей Павлович.

Бекшеев поцеловал руку в тонкой перчатке, чем заслужил милостивый кивок.

Мария Федоровна была женщиной судя по платью весьма благочестивой, ибо было то строгим, того тяжелого черного оттенка, который мало кому идет. Но Марии Федоровне шел. Он подчеркивал фарфоровую белизну кожи. И общую благообразность облика.

А ткань дорогая.

Бархат.

И шито платье по фигуре. Сидит идеально. Да и в целом подчеркивает, что в годы свои Мария Федоровна сохранила и стать, и изящество.

- Матушка… вам не стоило подниматься, - а вот Анатолий в присутствии матушки явно робел. Он даже как-то ссутулился. – Здесь так шумно.

- Я вижу. Но как я могла оставить тебя одного… - осторожное, ободряющее прикосновение к руке. – Я же знаю, сколь тяжело ты переносишь подобные мероприятия. Толенька у нас весьма далек от светской жизни.

- Как и я, - поддержал беседу князь Бекшеев. – Но отказать старому другу не смог. Хотя, признаться, так и не понял, кем он приходится вам…

- Не нам. Ниночке. Князь – опекун Ниночки…