User - o b239b172f5745d3b Страница 40

Покров Великой Матери Творца

Извечно боль людей на нити нижет.

Не закрывай печального лица

И будь к Иконе Родины поближе.

5. 10. 95. Вечер.

КЛЮЧИ

Нет, святости во мне и не бывало,

Но было любопытство ко всему:

К иконе, к полю, к песне у привала,

К любви, к учёбе, к Богу Самому.

Но Библия мне как учебник жизни.

И в ней нашёл я главные ключи

К стихам, к любимой, к матушке-Отчизне,

К местам, где бьются на смерть косачи;

175

Там, где поют потайственные струны

Души небесной, где её приход

Пришёл я с Библией, доверчивый и юный,

И понял, где надежду пьёт народ.

Нет, не в святошестве нашёл свою я участь,

Я творчеству молился целый век,

Библейский отрок, и смеясь и мучась,

Был просто русский добрый Человек.

15. 10. 95.

ВЕНОК ЕСЕНИНА

Тоска по вотчине присутствует везде.

Я не избавлен от тоски по Родине:

В полёте, в думах, в песне и труде

Тоска свои диктует мне мелодии.

Рябиной виснет алая строка

Над полем жизни в перезрелой зелени.

Рукой сиреневою тянется тоска

К печальной песне головы простреленной.

Но я преодолею ту тоску

Своим вторжением в разымчатую просинь

России-Матушки. Я день тот нареку

Венком Есенина, который цветом в осень.

15. 10. 95.

ДЕРЕВЕНСКИЙ

Лёгкое лето, пушок одуванчика

Тихо садится ко мне на пиджак.

Юноша стройный из скромного мальчика

Преобразившись, как новый пятак,

Весь я сияю – от ног до макушки,

Даже неловко пред сёстрами вдруг.

Где там побаски, усмешки, частушки!

Что там весёлый разымчатый круг?

Важность в лице, сигареты и тросточка,

В шаге степенность, упругость в стопе.

Где там простецкая русская косточка?

Что там знакомая тварь на тропе!

Долго ли тот маскарад продолжается?

Брошены брюки, откинут пиджак.

Важность и стыд меж собою сражаются.

Шепчет мне совесть: «Опомнись, дурак!»

Крепко схватившись с сестрёнками за руки,

К речке спускаясь, бросаемся вплавь.

Снова я нежный и снова я маленький,

Снова деревня – и сон мой и явь!

15. 10. 95. Вечер.

176

ВСЁ ИЗВЕСТНО

Да, иступлённость эта мне известна:

До крайнего упора лить строку,

Воспоминанья, думы и тоску

И сиротливость собственного дома.

Да, мне знакома ласковая стать

Той женщины, что мне открыла двери

В иную жизнь, которой не сыскать,

Но лишь суметь хоть раз в ту жизнь поверить.

Да, исступлённость эта не с добра,

А лишь отчаяньем рождённая однажды.

Строка любви полна извечной жажды.

Её с тобой нам разделить пора.

15. 10. 85.

ПРИДЁТ ВРЕМЯ

Мне учиться жить пришлось сначала

Под Луной в лазоревом краю.

Снова Мама ты меня качала

И хранила молодость мою.

Будет время – взглянут на страницы

Той тетрадки, что лежит в глуши.

И стихи, как ласковые птицы,

Выпорхнут из раненой Души.

Как синички, голуби и гуси

Будут щебетать и гоготать.

Снова, сын своей забытой Руси,

Я смогу ей должное воздать.

ЕСЕНИН СЕРГЕЙ.

ДЕЛОВОЙ

Посмотри, как молод я и нежен,

Любопытен и распахнут взор.

Облик в целом несколько небрежен:

С Миром затеваю разговор.

Деловой, и осторожен в связях.

Вот уж и с издательством знаком.

Лень, меня ты не уронишь наземь.

Я тебя держу под каблуком.

Шаг расчётлив, осторожно-нежен.

Весь я – деревенский старожил.

Был в то время молодым и свежим

И до боли с Музою дружил.

(116-е стихотворение!)

октябрь 1995. Сергей ЕСЕНИН.

АЛЕКСАНДР БЛОК – СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ

Мой юный друг… Ему страданий тоже

Досталось вдоволь на моей Земле.

И мы сейчас уже вдвоём итожим

177

Зарубки памяти на розовом стволе.

Ошибки были, были разногласья.

Но тот не ошибался, кто не жил.

И мы преодолели все несчастья,

Особенно кто с музами дружил.

Плечо подставить другу – высший дар

Беспечной юности и молодости тоже.

Да, мы с тобой, Серёжа, нынче можем

Свои просчёты и дела итожить,

Рассвет не принимая за пожар. 1995 год.

ЛЮБОВЬ – СТРАДАНЬЕ

Ни печали, ни тоски не должно быть в расставанье.

Пусть на краткие свиданья мы с тобой обречены.

Ведь любовь в народе вечно называется страданьем.

И страданием-любовью мы с тобой обручены.

Выше плоти, выше крыши, выше века и жилища

Вознеслась седая пряжа разноликого стиха.

Мы с тобой не на Земле безымянной встречи ищем.

Нам собою не до злости, нам с тобой не до греха.

ПРИГЛАШАЮ В ПОЛЁТ

Мне стало вдруг легко, Как будто бы из клети

Умчалось сердце ввысь и с небом наравне

Под куполом веков слагает песни эти.

Там ритмы родились и тянутся ко мне.

Тебя в полёт я пригласить хочу.

Пусть на Земле других красот немало.

Но нас влечёт к Кастальскому ключу.

Твоей руки мне вечно не хватало.

Не страшен ветер, не страшны буруны.

Пусть Космос нам натягивает струны.

Гитара нежности упруга и легка.

Пегас оседлан. Серебрит подковы

Серпом Луны Есенин чернобровый

С лукавою улыбкой седока.

Серёжа Есенин, 12, 1995

ЕЩЁ ОДИН СОНЕТ

Нет, Человек рождён не для обид,

Не для несчастий, бед и отчужденья, –

Для радости – мне сердце говорит

Подарен Миру День Его Рожденья!

И дарит Бог ему тепло орбит

Планет бессчётных в ласковом движенье.

И Солнце с ним лучами говорит

И развивает дар воображенья.

И скрыта в сердце тысяча удач.

178

Так не нужны страдания и плач!

Пусть торжествуют творчество и нежность.

В себе познает Бога Человек.

Грядёт особый звездноликий век.

И обретает молодость безбрежность.

Декабрь 1995.

Я НЕ ПРОЩАЮСЬ

Я не прощаюсь – прошептали губы,

Я не прощаюсь – раздалось в ответ.

И вновь в Душе серебряные трубы

Поют рассвет, поют рассвет.

Обвалы нежности спасают нас и губят

И на краю и на вершине лет.

Я не прощаюсь! – прошептали губы.

Я не прощаюсь! – раздалось в ответ.

Так Солнце ниву бесконечно любит,

Даря ей жизнь, желания и свет.

Я не прощаюсь! – шепчут Небу губы.

Я не прощаюсь! – слышится в ответ…

Серёжа Есенин, декабрь 1995

СВЕЧА ДУШИ

Свеча Души зажглась. И лёгкость строчек

Уж не страшится ветра и огня.

А вечера накинутый платочек

Окутал ласкою и тайною меня.

декабрь 1995.

ПОЗДНЯЯ ЗОРЬКА

Поздняя зорька зарделась.

Светом охвачена даль.

Странная властная смелость

Одолевает печаль.

Молодость зыбкой тропою

Вспять навострила крыла.

Ветреность силой слепою

Снова в объятья взяла.

Где же вы, вещие тайны?

Вами овеяна быль.

Встречи всегда не случайны.

Плачет под снегом ковыль.

Сергей Есенин, декабрь 1995.

МОЛОДОСТЬ

Да, молодость была. Она и нынче длится.

Она вздувает горн, она вострит стрелу.

Она огонь зажгла и, время-кобылицу

Умело подковав, отправила во мглу.

И время то летит и гривою искрится.

И вспять пошли года. И стих из-под копыт

Взрываясь, словно снег, летит прохожим в лица.

179

Смеётся и поёт, то плачет, то кричит.

Сергей Есенин, декабрь 1995

СЕРДЦЕ ПРАЗДНУЕТ

О, какая вам разница!

Ну, какая вам разница,

если сердце вдруг празднует? –

В сердце – радость-проказница.

Если лаской согретое

сердце юностью полнится,

Ну, какая вам разница?

Сердце празднует вольницу!

декабрь, 95

ТАЙНА

Я знаю тайну встреч. Она стара как лотос.

Ту тайну нам беречь. Она – любовь и кротость.

Я знаю знак один. Он в вечности свиданья.

Я – Сердца паладин. А ты – его созданье.

В чём необычность встреч?Ты знаешь всё заране.

Нельзя в могилу лечь, Не выйдя на свиданье.

Нет, радость в жизни есть, И радость бесконечна –

Не слава, злость и честь – Любовь, тоска, сердечность…

Серёжа Есенин, декабрь 1995.

ПОКЛОН МАМЕ

СВИРЕЛЬ:

Поэт мой нежный, клонит долу лес

Свой день, свой зелен-лист заледенелый.

А ты ко мне спускаешься с небес.

И стих по-прежнему как ты – простой и смелый.

Не увядает свето-мастерство

В твоей Душе, прозрачно-золотистой.

Пусть осень крутит наше естество,

И срок спускается неизреченно-мглистый.

Изволь принять сих строчек разворот

В канун рожденья дорогого Миши.

А ты, конечно, знаешь наперёд,

Что стих коснётся этой ветхой крыши,

Откуда вновь уронит на рояль

Печальной ноты соль обетованья.

Но мы с тобой поднимем ту печаль

И понесём под ветра завыванье

К Рязани, под Москву, под Петроград.

Сибирь с Уралом поднесут по крохе

Наш стих Отечеству. И каждый будет рад.

И знать, дела у нас не так уж плохи.