Nik - Unknown Страница 41

Эль-Аламейн, 30 июня – 4 июля 1942 г.

Несмотря на это, Роммель стремился скорее использовать замешательство британских войск после их поспешного отступления, и атака началась согласно плану. 1 июля войска Оси продвигались без помех со стороны британских танков, потому что британская 1-я бронетанковая дивизия все еще приходила в себя после боев с «Литторио» и Африканским Корпусом. К полудню Роммель все еще был настроен оптимистично, несмотря на длительные задержки на марше и неожиданные препятствия. Роммель был убежден, что после полудня можно будет перейти к преследованию противника, и XX корпус и «Литторио» были извещены, что преследование отступающих британцев начнется через пару часов, поэтому итальянцы получили приказ следовать через Эль-Хамман и перерезать дорогу между Александрией и Каиром у Эль-Амирии. В сложившейся обстановке эти приказы были полностью фантастичны, и, вероятно, являлись результатом нервного истощения Роммеля или поражающей воображение перспективы завоевания долины Нила. Карандашная заметка на тексте радиограммы Роммеля, сделанная полковником Нунченелли из дивизии «Литторио», показывает, что итальянцы, по крайней мере, еще не совсем оторвались от реальности: «У «Литторио» осталось горючего только на 20 км, а до Александрии еще 150 км».

Вскоре Роммелю пришлось пересмотреть этот излишне оптимистичный план в результате крайней усталости и все более ухудшавшегося боевого духа немецких войск. В центре Африканский Корпус сумел занять Дейр-эль-Шейн после ожесточенного боя с частями индийской 18-й бригады, но дальше продвинуться не смог. На севере 90-я легкая дивизия так и не смогла окружить Эль-Аламейн, оказавшись под исключительно сильным огнем британской артиллерии, и лишь с трудом удалось предотвратить ее панический отход. Эти явные признаки крайнего напряжения немецких войск, сражавшихся из последних сил, должны были послужить предупреждением Роммелю о возможной катастрофе. Но он продолжал надеяться, что достаточно приложить еще одно последнее усилие – и британцы обратятся в бегство. В этом мнении его, несомненно, укрепляли сообщения о панике в Каире и отступлении британского флота из Александрии. Сведения разведки о прибытии на фронт новых дивизий союзников Роммель проигнорировал. Как и раньше, он полагался на свою удачу – но скоро эта удача должна была подойти к концу.

2 июля Роммель решился рискнуть, бросив все свои войска, хотя и очень ослабленные и предельно уставшие, в последний отчаянный удар. Африканский Корпус и 90-я легкая дивизия атаковали центр британских позиций, а итальянцы должны были защищать их южный фланг. Де Стефанис получил приказ наступать на Алам-Наиль, обороняемый 2-й новозеландской дивизией. Но, оказавшись под мощными ударами британской авиации и сильнейшим огнем артиллерии, войска Оси нигде не добились успехов. На южном фланге три танка М14/41 и три бронеавтомобиля дивизии «Ариэте», пытавшиеся продвигаться вперед, были отогнаны огнем артиллерии и не менее чем 20 танков «Грант» 4-й бронетанковой бригады. На севере 90-я легкая дивизия продвинулась менее чем на полмили и остановилась под сильным огнем артиллерии, не имея возможности наступать дальше. В журнале боевых действий 90-й легкой дивизии появляется мрачная заметка: «последняя надежда остается на итальянские дивизии, которые до сих пор мало участвовали в боях (sic) и поэтому сохранили больше сил. Однако на таких товарищей надежда невелика». Эта запись, несомненно, сделана под влиянием как пессимизма от собственной неудачи, так и обычного для немцев презрения к итальянским союзникам.

3 июля немецкие войска снова не смогли продвинуться вперед, непрерывно жалуясь на отсутствие авиационной и артиллерийской поддержки. В 9:00 итальянский XX корпус попытался выполнить амбициозный приказ наступать на Алам-Наиль, и «Ариэте» начала осторожное продвижение на юго-восток. Немногие оставшиеся танки 132-го бронетанкового полка (на 30 июня в полку оставалось лишь 15 исправных танков) с левого фланга были атакованы «Грантами» британской 4-й бронетанковой бригады, и ослабленные итальянцы понесли новые потери. Остальные части «Ариэте» развернулись фронтом на северо-восток для поддержки своих танков. Дивизия «Триесте», которая должна была защищать открытый правый фланг «Ариэте», была связана «непрерывными ударами авиации противника», и правый (юго-восточный) фланг «Ариэте» оказался опасно уязвим, став удобной целью для артиллерии 2-й новозеландской дивизии, закрепившейся в Алам-Наиле. Новозеландцы, наблюдавшие за маневрами итальянцев, подвергли их сильному артиллерийскому обстрелу. Итальянцы поспешно развернули свои немногочисленные пушки, чтобы ответить огнем, но силы были неравны.

Позже 800 солдат 19-го батальона 4-й новозеландской бригады начали продвижение вперед на бронетранспортерах (Bren Carriers) из Дейр-эль-Мунассиба. Они продвигались под прикрытием сильного огня своей артиллерии и заставили отойти немногочисленные итальянские разведывательные бронеавтомобили. После этого новозеландские пехотинцы высадились из БТР и атаковали итальянские аванпосты, но были прижаты огнем артиллерии, минометов и пулеметов берсальеров дивизии «Ариэте» (которых к тому времени оставалось около 600 чел.) Новозеландская артиллерия ответила еще более мощным огнем, подавив слабую артиллерию 132-го артиллерийского полка. Три итальянских танка М14/41, пытавшиеся атаковать новозеландцев, были обстреляны противотанковыми пушками и вынуждены отступить. Новозеландцы, примкнув штыки, атаковали позиции итальянцев и захватили итальянские пушки (некоторые пушки продолжали стрелять, пока у них не кончились боеприпасы). Всего новозеландцы захватили в этом бою 350 пленных и 44 различных орудия – фактически всю артиллерию «Ариэте», включая 12 105-мм, 11 88-мм, 16 75-мм, 5 трофейных 25-фунтовых, несколько минометов и 20-мм пехотных пушек и 100 разных автомобилей. Два итальянских танка были сильно повреждены и найдены брошенными на поле боя. Весь бой занял не более часа, и 19-й батальон, по данным новозеландцев, потерял только двух человек убитыми и 20 ранеными. Пленных итальянцев новозеландцы описали как «толпу грязных оборванцев, лишенных боевого духа» - что неудивительно после двух месяцев непрерывных боев.

Остатки дивизии «Ариэте», избежавшие этого разгрома (в основном солдаты 8-го полка берсальеров), отступили на запад. Те немногие танки 132-го танкового полка, которым удалось избежать гибели в бою с 4-й бронетанковой бригадой, отошли к частям немецкой 15-й танковой дивизии. В полдень генерал Арена, командир дивизии «Ариэте», мрачно докладывал, что у него осталось только пять танков и две полевых пушки. Это была двойная катастрофа. Она означала конец «Ариэте» как боеспособного соединения – по крайней мере, на какое-то время. Также это означало конец попыток Роммеля отбросить британцев с позиций у Эль-Аламейна. Роммель наконец был вынужден отказаться от своего нереалистичного плана наступления и перейти к обороне по всему фронту. Разумеется, он тут же обвинил союзников, заявив, что «Ариэте» потеряла 350 человек, «не оказав достойного сопротивления». Позже, по здравом размышлении, он все же признал, что силы итальянцев «не соответствовали предъявленным к ним высоким требованиям». Он просто требовал слишком многого.

В тот же день 12-й танковый батальон дивизии «Литторио» (12 танков М14/41), наступая на британские позиции на хребте Рувейсат, наткнулся на британскую 1-ю бронетанковую дивизию. Лейтенант Армандо Лучано описывает этот бой:

«Мы двигались на восток, солнце слепило нас и отражалось от брони наших танков. На некотором расстоянии перед нами я разглядел силуэты вражеских танков на фоне большого кургана. Вот и настал момент нашего первого боя, к которому мы готовились с августа прошлого года, отдавая столько сил учениям.

Майор Делль’Ува отдал последние приказы, батальон двинулся вперед, началась перестрелка. Нас сразу же начала обстреливать артиллерия противника, ее огонь становился все более плотным и прицельным.

Впереди я разглядел вражеский танк с вымпелом на антенне; вероятно, это командирский танк…

«Стой!» - приказываю я Рамазотти. – «Прицел 600, огонь!»

Я вижу, как наш снаряд попадает в броню противника, но тщетно жду, когда от вражеского танка начнет подниматься черный дым горящего топлива или когда экипаж начнет покидать его. Должно быть, наш бронебойный снаряд не пробил его броню. Наверное, это американский танк «Грант», шкура этого зверя слишком толста.

Я снова стреляю бронебойным, но почти сразу же чувствую мощный удар в правый борт нашего танка, и слышу вопли радиста, который, кажется, сошел с ума. Визентини, наводчик, пытается успокоить его.

Наш танк получил попадание, к счастью, не прямое. В правый борт, в гусеницу, которая теперь бесполезно свисает. Огонь становится все более интенсивным, и другие танки выбывают из строя. Капитан Гиппони убит, лейтенант Маротта тяжело ранен. Кажется, что по нашему батальону стреляют отовсюду»