Перерождение темного архимага III. Чужая земля - Amazerak Страница 42

— Алексей Озёров вернулся, — Эдуард устроился на старинном кресле с деревянными подлокотниками.

— Уже? А почему так быстро? Наступление их хвалёное захлебнулось, поди?

— Нет, наступление продолжается, но я говорил с Юрьевским. Ситуация на фронте тяжёлая, потери огромны. Батальон, где служит Озёров, разгромлен. Их отправили в тыл на пополнение, а рекрутов распустили по домам. Когда численность личного состава восстановят, их снова бросят в бой.

— Эх, сколько же ещё народу собирается угробить этот чёртов идиот? — проворчал отец. — Что он там забыл в этой тёмной области? Тщеславие своё тешит? Хочет, чтобы его Великим Наместником признали? А нам и нашим детям погибать идти? Какая же несусветная глупость.

Отец почему-то утвердился в мысли, что Александр V возомнил себя Великим Наместником из священных пророчеств и лишь поэтому начал поход в область тьмы. Эдуард считал иначе: Сибирь следовало очистить от тенебрисов и бездн, и хорошо, что государь этим занялся. Вот только продвижение давалось очень дорогой ценой…

— Если границу получится отодвинуть, все ему скажут спасибо, — возразил Эдуард. — Кем бы там ни возомнил себя император, он делает хорошее дело.

— Спорить ещё будешь, сын? Умнее старика себя считаешь? Вот увидишь, как всё обернётся. Когда придут повелители тьмы, поход закончится. А жертвы будут такие, что вся русская земля возопит. Этот глупец разбудит истинное зло. И вот тогда вспомните мои слова. Только поздно будет.

Эдуард уже не первый раз слышал от отца предсказания о «повелителях тьмы», где он про них вычитал, не знал. Неужели в своих секретных книгах, которые никому не показывал? Всё это походило на сказки… по крайней мере, до недавних пор. То, что Эдуард услышал на днях от Юрьевского, заставило его усомниться в своих прежних взглядах.

— Информация кое-какая есть, отец. По-хорошему, я не должен был бы её разглашать, но… возможно, это то самое, о чём вы постоянно ведёте речь. Повелители тьмы. В общем, подразделение, где служит Озёров, продвинулось вёрст на сто вглубь области тьмы и столкнулось с неким могучим существом, каких никто никогда прежде не видел. Огромная тварь, способная бить тёмной магией. Поговаривают, что Озёров дрался с ним один на один и победил. Его даже в ставку вызывали из-за этого и «Никанора третьей степени» пожаловали.

Во взгляде отца сверкнул гнев:

— А я говорил, — тихо произнёс он. — Я говорил этим дуракам, что так и произойдёт. Они пробудили зло. Повелители тьмы придут, и кто тогда защитит вас? Кто будет с ними драться, если вы все слабаки? Говоришь, Озёров победил ту тварь?

— Юрьевский не видел сражения, но считает источник достоверным.

— Хм… Озёров — сильный воин. Быть может, он и вправду разобрался с этой тварью. Я знал, что он ещё сыграет свою роль. Знал. Лишь великие мастера могут противостоять злу.

По поводу Озёрова взгляды у Эдуарда с отцом расходились. Эдуард считал Алексея опасным человеком, от которого следует поскорее избавиться. Это юнец, свалившийся как снег на голову, разрушил зыбкое равновесие, установившееся в Первосибирске в последние годы, устроил кровопролитие, и город чуть было снова не погряз в хаосе, как и восемь лет назад.

Эдуард был в ярости. Они с Юрьевским даже хотели устранить парня, но ни одна из попыток успехом не увенчалась. Более того, Озёров начал что-то подозревать, и это могло иметь очень серьёзные последствия. Прямого столкновения Эдуард допускать не хотел, понимая чем оно обернётся.

Но вот отец… отец придерживался совсем другого мнения. Отец не боялся Озёрова — и в этом было самое главное отличие. Боялся старик лишь повелителей тьмы, в существовании которых Эдуард до последнего времени сомневался, и считал, что нельзя устранять того, кто сможет защитить город, когда придут эти сверхсильные твари. Поэтому в Озёрове он видел скорее будущиго союзника, нежели потенциального врага.

Когда Эдуард рассказал отцу, как пытался избавиться от Озёрова, то получил в свой адрес столько ругани, сколько уже давно не слышал. Пришлось оставить парня в покое, ведь главой рода и настоящим хозяином Первосибирска являлся отец, а Эдуард — всего лишь кем-то вроде управляющего.

— Озёров опасен, — сказал Эдуард. — Он пошёл против нас. Я обещал родам мир, а он принёс войну. И он не послушался моего повеления. Он ни во что нас не ставит, отец. Неужели вы готовы с этим мириться?

— Опять свою шарманку завёл. Что ты там наобещал, меня не волнует. На кой чёрт мне сдалась эта ваша мышиная возня? Сила — вот что важно. Если захочу, я завтра же все ваши кланы сотру в порошок.

— Охотно верю.

Отец глубоко не вникал в местные конфликты, считая это чем-то незначительным. С годами старик всё больше отстранялся от политики. Он поручил разбираться с этим своему «управляющему», а сам целыми днями тренировался и изучал древние книги, и достиг в магии таких высот, что, если бы захотел, и в самом деле мог бы с лёгкостью уничтожить оба клана.

— И довольно об этом, сын, мне надоело твою околесицу слушать, — добавил отец. — А вот с Озёровым я бы хотел побеседовать.

— Пригласите его в гости?

— У тебя банкет какой-нибудь намечается в этом месяце?

— Как обычно, на Великое Явление в конце месяца будет торжественный приём.

— Ну вот там и встретимся.

* * *

То, что рассказал Сергей, мне совсем не понравилось. Оказалось, какой-то род действительно посягнул на одно из клановых компаний, и никто ничего не мог с этим сделать.

У Любецкий имелась золотодобывающая компания «Золотой век», но проблема в том, что владели они ей лишь наполовину, вторая часть принадлежала барнаульскому роду Елагиных, да и рудники сами находился на Алтае. Дед Сергея получил там долю лет пятьдесят назад примерно тем же путём, что и я — долю в «Первосибирске 23», а теперь после смерти очередного главы рода Елагины захотели вернуть рудники под свой контроль, что и сделали. Компанию аннулировали без ведома совладельца, а взамен создали новую, которая уже полностью принадлежала Елагиным.

Сергей такой поступок связывал с ослаблением клана. Многие князья и бояре вышли из дела, остались только Любецкие и ещё пять небольших родов. Ну и, видимо, Елагины решили, что бояться больше нечего, и вернули себе то, что считали своим по праву.

Это была плохая новость. Одно дело, когда человек, выходя из клана, забирает своё,