User - o bdf4013bc3250c39 Страница 43

было красивого халата с длинными кистями…

Сигарета в его руке догорела до фильтра, обожгла пальцы. Он раздраженно

посмотрел на окурок – тонкий столбик пепла подобрался к самому ногтю,

зажелтил несрезанные заусенцы. Добряков бросил окурок в пепельницу,

потянулся за новой сигаретой и заметил, что в пачке она была последней.

«Тьфу ты, забыл ей сказать про сигареты-то! – подосадовал он. – Догадается, нет?» Прикурил и глубоко затянулся.

«Да нет, баба она хорошая, - думал он о Тоне. – Может, и стоит к ней

присмотреться? Пусть даже поживет какое-то время у меня, не жалко. Опять

же два источника денег – это лучше, чем один…»

224

Он тут же автоматически прикинул, что совместных денег с Тоней, вполне

вероятно, им хватит на более длительное время. Другое дело, что она пока

нигде не работает, но это временное, не с пустыми же карманами приехала, раз угощает незнакомых алкашей пивом.

«Но где же она, моя посланка?» - нервно подумал он: полчаса назад

заявившая о себе менжа была уже тут как тут, а от этой навязчивой гостьи, не

откупиться никакими правдами и неправдами.

Опять, в который раз, в закромах его сознания мелькнула мысль о том, что

вполне даже возможно победить эту самозванку. И выход применительно к

нынешнему его состоянию мог быть таким: выпить сто граммов из

принесенной Тоней бутылки, принять снотворное, уснуть. Если проснешься

ночью – выпить еще пятьдесят граммов и снова на боковую. А к утру

достаточно будет тридцати граммов, холодного душа и крепкого кофе, и от

менжи останется одно только досадное воспоминание. Он понимал это умом

и в то же время чувствовал, что не сможет пересилить себя, не в состоянии

просто так, одним волевым усилием отказаться от содержимого красивой

прозрачной бутылки, которую вот-вот принесет его нечаянная и так кстати

подвернувшаяся гостья. Он посмотрел на пустую бутылку «Столичной»,

недавно распитую ими, и нетерпеливо облизнулся.

«Нет, с трезвением придется обождать», - твердо решил он для себя, и сразу

после этой мысли на душе его стало так легко и просторно, как бывает только

при исполнении самых заветных мечтаний.

И словно первая ласточка напряженно чаемой им радости раздался в эту

минуту звонок домофона. Он подскочил и, как на крыльях, метнулся в

прихожую. Быстрым рывком сдернул трубку и выдохнул:

- Ты?

- Я, открывай! – послышался Тонин голосок.

225

Добряков подавил кнопку, открыл дверь и выглянул в холл, дожидаясь звонка

в общую дверь. Но в этот момент раздался щелчок открываемой двери

квартиры Рюмина, и Добряков зашел обратно и притворил дверь. Стоял у

себя в прихожей и внимательно прислушивался. Тренькнул звонок, следом

щелкнул замок, и раздались два приглушенных голоса. Он понял, что

разговаривали Тоня и Рюмин. Но говорили они тихо, и он не разобрал слов.

Быстрые приближающиеся шаги, звонок в его квартиру. Он распахнул дверь

не неширокую щелочку и впустил улыбающуюся Тоню с пакетом в руке.

- О чем говорили-то? – недовольно спросил Добряков.

- Ай, - весело отмахнулась Тоня. – Чудной он какой-то! Всё каким-то

намеками да иносказаниями выражается. Как тогда, возле пивного киоска…

- А чего конкретно-то говорил? – не отступался Добряков.

- Да говорит, на новом-то месте, мол, каково?

- Хэх! – взорвался Добряков. – А ему-то что с того? Сроду свой нос сует куда

не следует! Он еще здесь? – дернулся он, взявшись за ручку двери.

- Да нет, быстро побежал вниз, я сама ту дверь закрыла.

- А что ты ему ответила?

- Да отшутилась как-то, не помню, - всем своим видом Тоня показывала, что

ей неинтересен этот разговор.

- А ты запомни, наперед запомни, - Добряков жестко прищурил глаза и

говорил медленно, четко: - Если еще раз он что-нибудь спросит, ничего ему

не отвечай, сразу говори мне. Я разберусь. Запомнила?

- Запомнить-то запомнила, - спокойно ответила Тоня. – Только вот как быть, если он меня спросит тогда, когда… Ну, когда мы с тобой расстанемся? Как я

тебе скажу? – и она лукаво посмотрела на него снизу вверх, в упор.

226

Он хотел было рассердиться, но понял ее хитрость и, улыбаясь, томным

голосом произнес:

- А расставание пока что не входит в мои намерения, сударыня. Более того, вы мне даже очень нравитесь. Каково будет ваше мнение по этому поводу?

- Повод неплохой, я подумаю, - но ей надоело играть, и она наконец

рассмеялась звонко и по-детски радостно: - Принимай пакет, балабошка!

Значит, у тебя ко мне серьезно? – и она потянула свои губы навстречу его

лицу.

Он торопливо чмокнул ее в щеку, взял пакет и пошел на кухню.

- О, да ты две взяла? – радостно удивился он. – И сигарет купила!

- Да, чего уж там мелочиться-то, - улыбнулась в ответ Тоня. – Все равно, я так

подумала, на утро что-то надо оставить. Или нет?

- Конечно! – согласился Добряков. – Умница! – и он слегка приобнял ее и

ткнулся щетиной в ее лицо.

- Фу, ты небритый какой-то! – поежилась она.

- Это поправимо. Что-что, а уж это-то ох как поправимо! –напевая, он уже

открыл бутылку и цедил водку в стопки.

- Давай, давай, да брось ты, потом! - торопил он Тоню, которая накладывала в

тарелки остатки еды, извлеченной из холодильника – две перезревшие груши, кусок засохшей сырокопченой колбасы, половину луковицы.

- Все, все, - спохватилась она, села за стол и подняла стопку.

- Ну, за твою сообразительность! – сказал он и залпом выпил. Она тоже не

привыкла, когда ей повторяют дважды, особенно в таком деле.

Оба разом выдохнули и закурили. Вскоре в задымленной кухне их разговор

затрещал, как разгорающийся костер.

227

- Ты знаешь, а я люблю радио «Шансон», - Добрякова потянуло на

откровенность. – Есть там что-то такое, как тебе сказать, жизненное. Тебе

нравится «Шансон»?

- Да я не особенно его слушала, - призналась Тоня, выпуская колечки дыма из

порозовевших щечек.

- А вот я тебе поставлю сейчас, ты заценишь, - Добряков поставил на стол

свою старенькую магнитолу, включил ее в сеть и стал искать нужную волну.

Кухню наполнили треск и какофония меняющихся диапазонов, но вскоре

полилась отчетливая мелодия разухабистого шлягера. Популярный певец весь

исстрадался от переполнявших его чувств:

Я думал, ты жена моя,

А ты – обыкновенная...

- Сила! – Добряков поднял вверх большой палец. – Ты вслушайся только!

Из грязи, из болота я

Тянул тебя, вытаскивал.

Тобой занялся плотно я,

Все мыл да отполаскивал…

- Чувствуешь? – проникновенно спрашивал Добряков, наливая по второй.

- Ну да, классно, - соглашалась Тоня. – Прям-таки за душу берет.

- Скажешь тоже – «за душу!» Пониже берет! Не просто берет – цепляет! Ну, давай!

Они выпили.

- Слушай, - неуверенным голосом пролепетала Тоня. – Мне кажется, я уже

того… Хватит мне…

228

- Так ты смотри, - икнув, ответил Добряков, откусив от груши и запихивая

кусок в рот. – Если хватит, значит, не надо. А мне, наоборот, хорошо как-то

стало…

- Это всегда так… поначалу, - клевала носом Тоня. – А потом… потом

страшно…

- Ха! Страшно! – взвился Добряков. – Скажешь тоже! Какой же тут страх?

Представляешь, как нам страшно было бы без этого, а? – он дотронулся до

бутылки и рассмеялся: - Это не страх, моя хорошая, это жизнь! Да, как вот в

песне этой!

Но Тоня все ниже и ниже клонилась к столу, уже опустила голову на

подставленный кулачок, вот и волосики ее коснулись заляпанной клеенки.

- Э, да ты что, кума? – улыбаясь, потормошил ее Добряков. – Совсем

расклеилась, что ли?

Тоня не отвечала, а только как-то странно покрякивала из-под опущенной

головы.

- Пойдем тогда баиньки, - предложил Добряков, встал, обошел стол и

подхватил Тоню под руки. Она вздрогнула, будто очнулась, и, подняв на него

замутненные глаза, дернулась, вырвалась из его рук, выпрямилась.

- Нет, все в порядке, это поначалу, - стараясь говорить четко, сказалал она. –

Давай-ка еще стопочку, потом будет совсем хорошо.

- Ну вот, сразу бы так, а то прям напугала меня, - он плеснул в обе стопки.

Тоня выпила и держалась уже ровнее, смотрела осмысленным взглядом.

- Это у меня всегда так, когда переберу, - разъяснила она. – Просто не надо

бросать сразу, моментально. Надо постепенно.

229

- Истину глаголешь! – подхватил Добряков. – В этом и есть тонкая, хитрая

наука выпивки – не сразу, постепенно. Вот мы с тобой бутылочку прикончим

да пойдем спать. Как ты смотришь?

- Хорошо смотрю, - кивнула головой Тоня. – А вторую оставим на утро.

Чтобы не так вот сразу…

- Договорились. В этой нам осталось еще на три разика. А потом баиньки.

Давай-ка я что-нибудь получше найду, - он снова потянулся к магнитоле. –