Леонид Кондратьев - Экспедиция (СИ) Страница 45

Не отпуская натянутую тетиву, молодой лучник со страхом и недоверием принялся осматривать окружающую местность.

К чести парня, даже мысли о том чтобы позвать старших и спрятаться за их широкими спинами у него не возникло. Ведь если снуль был не один, то это только увеличит количество жертв, а вот если эта птица отбилась от стаи… Образ гордого победителя снуля, козыряющего на ближайшей ярмарке щеткой ядовито желтых перьев в щегольски заломленной шапке, придал юному без пяти минут герою сил и храбрости. И поэтому, стараясь шуметь как можно меньше, он двинулся в сторону скрывшейся в растительности птицы…

— Жрать-то как хочется! Слышь, Ончус, может твой племяша сходить чегой-нить на обед обчеству настреляет? Живот бурчит — мочи нет. — Жалобно бурчал Тафим, как легкую тростинку вертя в руках массивную кувалду, уже оттертую от остатков непонятного червяка. Как будто для иллюстрации его слов, объемный живот кузнеца выдал недовольную голодную руладу.

— Молчи, проглот, — шикнул на него староста неблагополучной деревеньки. — Вечером поснидаем. А пока мы в засаде, если не забыл. — После чего староста покопался в висящей на плече суме и кинул Тафиму небольшой кусок вяленного мяса, больше похожий по своей консистенции на стоптанную подошву. — На вот, угомони свой бурдюк, а то тебя за два перестрела слыхать.

Не успели челюсти бугая вонзиться в мясо, как из кустов у поворота дороги находящихся примерно в двухстах шагах вот засады раздался спокойный мальчишечий голос, позвавший старосту:

— Дядько Ончус, идите сюда.

Обматерив в три прогиба всю эту идею с разбойной жизнью, староста бросил недовольный взгляд на столпившихся кучей горе разбойников, на индифферентно жующего торчащий по обе стороны рта шмат мяса Тафима, роняющего густые капли слюны себе под ноги и глубоко вздохнув двинулся в сторону племянника. Уж чем он прогневал богов, староста до сих пор не мог понять — но видимо вина его была велика…

Не успел последний кусочек мяса скрыться в ненасытной утробе кузнеца, как из тех же кустов в раздался голос старосты:

— Тафим, подь-ка сюда. Поможешь кой чего унести. Да захвати арбалет.

Недоумевающий кузнец, так и не утерший стекающую по небольшой опаленной бороденке слюну, тяжело вздохнув, забросил на правое плечо свою любимую кувалду, а на левое тяжелый арбалет, больше похожий в его мозолистых лапищах на детскую игрушку.

— Ну вот, ходи туда, неси незнамо что. Нет бы сейчас распаренной каши со шкварками… — вздох кузнеца при этих словах вышел настолько жалостливым, что даже его самого чуть ли не пробило на слезу — А еще бражки ядреной, да чтоб в нос била! Жбан!

На этой жизнеутверждающей ноте Тафим все же добрел до цели и не разбирая дороги ввалился в кусты.

Первое что он увидел — это замершие в неподвижности фигуры старосты и его племянника, приветливо, но как-то странно — вымученно улыбающиеся. И дело не в том, что кузнец не доверял своем чутью — оно-то как раз буквально взвыло, стоило ему увидеть эту на первый взгляд мирную картину. Нет — просто ожидать какой-нибудь подлянки от знакомых людей и тем более от старосты, который не раз защищал его от последствий не в меру буйного отдыха на ярмарках или гуляньях, было уж как то не с руки. Поэтому первоначальный ступор, в который впал Тофим, был вполне логичен.

Мелкие мелькающие мушки, появившиеся в периферийном зрении одновременно низким пронизывающим гулом, как буравом вкручивающимся прямо в голову, заставили кузнеца бросить орудие и приняться отмахиваться от мерзких насекомых, с каждой секундой заполняющих все больше и больше окружающего пространства. Еще несколько секунд и он с омерзением взвыл, ощущая как под аккомпанемент гула эти мошки принялись приземляться и на кожу и быстро ввинчиваться, оставляя мелкие зудящие острой болью язвочки. Шипящая, трескучая волна черного хитина, метнувшаяся с неба, закружила и слитным потоком влилась в раскрытый для ужасающего вопля рот.

На небольшой полянке, окаймленной густым кустарником, происходило странное действо — две застывшие фигуры, безо всякого выражения на лицах внимательно всматривались в танцующего кузнеца, исполняющего какой-то странный зажигательный танец, состоящий из похлопываний и сдавленного мычания. Распахнутые в ужасе глаза и раззявленный рот с разлетающимися в стороны каплями пены…

Но все это длилось всего лишь несколько секунд, не более. Стоило только ужасу подломить последние барьеры разума, как грузное тело Тафима застыло и медленно распрямившись, повернулось в сторону появившейся из зарослей тщедушной, закутанной в мешковатый плащ фигурке, подрагивающей лицевыми щупальцами в жесте удовлетворения…

Лагерь. Шикамару продолжает сбор союзников

Вообще-то Антон тоже не отказался бы помыться, да и просто побездельничать, однако, такой роскоши он сейчас позволить себе не мог. Увы, дела… Для начала — сдать «языка».

В конечном итоге Антон оставил призрака, настолько заинтересовавшегося лагерем и его обитателями, что даже перестал болтать, с Ксардасом, здраво рассудив, что присмотреть за ним сможет шаман или некромант.

— Ну, вот, теперь можно и отдохнуть немного…

— И поговорить — произнёс Бэтмэн. Пока Антон пристраивал призрака, он исчез «проведать детей», но сейчас снова стоял рядом с шиноби.

— И поговорить — согласился Антон. — Лучше вот там, чтобы не отвлекали.

Он указал на свободный уголок, образовавшийся после того, как часть свободно шатавшихся по лагерю попаданцев стянулась к притащенной Карурой туше. Бэтмэн тоже бросил взгляд в её направлении.

— Между прочим, зовут-то тебя как? — поинтересовался шиноби. — А то даже имени не знаю.

— Бэтмэн умеет хранить инкогнито — усмехнулся водитель. — А если серьёзно, Стеклов, Пётр Константиныч.

Он стянул перчатку и протянул руку для пожатия.

— Итак, вопрос… — произнёс он, отпустив руку Антона. — Что твой парень сделал с мальгаком и иллюзией?

— Убил — коротко ответил шиноби. — У него очень специфичная способность… Его персонажа можно назвать убийцей бессмертных.

Бэтмэн — Пётр — многозначительно хмыкнул, бросив взгляд в направлении палатки Кащея.

— Ничего не имею против Его Темнейшества — заметил Антон — но кто знает, что может взбрести ему в голову в дальнейшем… Его оригинал доброй славы не имеет. Лучше заранее подготовить варианты, чем потом жалеть. У тебя дети…

— Не могу сказать, что мне это нравится, но и спорить не могу. — Задумчиво произнёс «тёмный рыцарь». — У нас такая ситуация, что возможно что угодно, и предусмотрительность не помешает…

Антон кивнул.

Лагерь. Сашка, Шики и их фамильяр

Этой ночью его снова посетила чёрная кошка.

— Знаешь, Лен — тоскливо произнёс парень — я начинаю к этому привыкать… Не ко всей это ситуации, так было бы ещё ничего. Я начинаю привыкать к смерти. И мне это не нравится…

Кошка заглянула ему в глаза и потёрлась о ногу, зазвенев колокольчиком.

— Каждый делает что может — согласился её хозяин. — Но это… тяжело. На Земле доводилось подраться, но даже курам шеи дядька сворачивал. А тут… Самое неприятное — поделился он с внимательно слушающей кошкой — когда очки снимаю. Не представляю, что бы я без них делал… Если бы не Сенсей…

Он прервался. То, что две личности в одном теле всё больше сливались, перемешивая и воспоминания, было ещё одной проблемой. Впрочем, менее однозначной… Если ощущение шагающей рядом Смерти было давящим, тяжёлым и неуютным, особенно когда очки не закрывали глаза, то ощущение «два-в-одном» было скорее странным. В чём-то, пожалуй, даже уютным… Словно рядом есть кто-то, на кого можно опереться. Впрочем, почему «словно»? Шики действительно здесь…

Парень вздохнул.

— Интересно, как с этим другие справляются?.. — пробормотал он. Кошка немедленно подняла лапу и вопросительно посмотрела на хозяина.

— Нет, Лен — поморщился он — без острой необходимости я в чужие сны лезть не хочу, неправильно это. Хотя…

Он задумался.

— Знаешь, пройдись-ка ты сама по снам, проверь, возможно, сможешь кому-то помочь. Мало ли какие стрессы у… людей. Но сначала…

Он впервые улыбнулся и поднял кошку себе на колени….

Парень проснулся неожиданно удовлетворённым. Солнце ещё толком не поднялось, во всяком случае за деревьями его видно не было, но аппетитный запах жареного мяса не давал спать. Вскоре выяснилось, что запах источала вчерашняя добыча разведчиков — тараканоподобный зверь мальгак. Как вскоре выяснил Сашка — сонливости он уже не чувствовал — несмотря на странный вид зверюга оказалась очень даже недурной на вкус. Орки, жарившие дичь и позвавшие парня к костру, как только его заметили, разговаривали, ухмылялись во весь рот, и вообще не заметно было, чтобы их особо напрягала ситуация. Странно, но головная боль, дававшая о себе знать, когда на глаза Шики попадался кто-то из нелюди, сейчас его не беспокоила.