Pepper Winters - First Debt Страница 47

Его спина под футболкой была напряжена, а его кожа казалось пылающим вулканом.

Я ахнула, сжимаясь вокруг него, когда он толкнулся раз, второй.

— Еще, пожалуйста, еще.

Как-то все это превратилось из войны в интимное действо. Мы оба пересекли черту, и я понятия не имела, как вернуться назад.

Его взгляд испепелял меня, когда он толкнулся вновь. Я знала, что он боролся с тем, что я сделала — ощутил, что он так же разрушен, как и я. Мы сражались друг против друга, но в конце концом, мы выиграли и проиграли.

Глаза в глаза, плоть к плоти, тут не осталось места для лжи.

И это до смерти пугало.

Я открылась шире, принимая его.

Он втянул воздух в легкие, восхитительно растягивая меня.

Ни один другой мужчина не смог бы конкурировать с изящной холодностью Джетро. Он был похож на айсберг, к чему и выказывал предпочтение, только в разном свете показывал больше правды. Некоторые светлые и яркие огни ослепляли, другие темные и насыщенные пугали.

Но это было не важно, потому что в этот момент, я была в сердце айсберга и все, что я нашла — была страсть.

Наш ритм потерялся в невозмутимости, перешел в безумство. Каждый хотел доминировать.

Он увеличил скорость, принося новую боль.

— Боже, я хочу кончить.

Я выгнула шею, приподнимаясь с матраса.

— Тогда кончай, — пылающее удовольствие разделило меня на два, когда он начал толкаться жестче.

Блеск мужского самодовольства заполнил его глаза, осознание того, что у него был контроль, что я полностью подчинилась.

Он застонал, пока моя киска пульсировала вокруг него.

Затем, он потерял самообладание.

Его губы опустились на мои, пока его бедра ускорили движения, вжимая меня сильнее в матрас.

Я открыла рот, когда каждое нервное окончание прострельнуло к матке, чтобы расплавиться от жидкого покрытия Джетро, когда он клеймил меня.

Затем боль.

Великолепная, яростная, тупая боль, когда он жестче и жестче входил в меня, все быстрее и быстрее.

Каждый дюйм кричал в агонии. Он был слишком большим, слишком длинным, просто слишком, черт подери. Даже с медленным приспособлением и ласковым началом, я не была достаточно широкой, длинной, достаточно готовой.

Я закричала, пока он, не останавливаясь, входил в меня.

Больше не было стен, замков ли секретов. Был только он. Захваченный страстью — сексуальной и дикой. Он дал мне то, чего я хотела. Он дал мне всего себя без секретов.

Его губы открылись над моими, когда он толкнулся вновь, ударяясь о вход в матку. Я не могла дышать. Не могла думать. Его потребность брать все не прекращалась, его поцелуи не останавливались.

Пот выступил на моей коже, пока он входил в меня и мою душу. Комната наполнилась звуками ударяющейся кожи о кожу и тяжелым дыханием.

Но затем боль исчезла, уступив место восхитительному удовольствию.

Мое тело растаяло, приспосабливаясь к его огромному члену.

Мои бедра приподнимались, чтобы встретить его.

Его сердце грохотало напротив моего.

Мы вновь и вновь толкались, наши стоны сплелись в одно яростное сражение.

Я провела ногтями вниз по его спине, схватилась за его попу, вынуждая его двигаться жестче.

Я не думала, что не переживу это. Я боялась, что мы вперед убьем друг друга, чем кончим.

Удовольствия было слишком много.

Таинственное обещание найти удовлетворение казалось невозможной задачей.

Оргазм развернулся из ниоткуда. Я напряглась и застонала под ним.

Мои ноги дрожали, пока он безжалостно брал меня, не останавливая свои яростные толчки.

Я не могла контролировать свое тело. Я и не хотела.

С криком, я кончила так сильно, что практически потеряла сознание от головокружения. Спазмы удовольствия запутали мой мир как нитки паутинки. Мой разум блуждал как неприкаянный призрак, лишенный старого дома, подкошенный эйфорией.

Комната поплыла перед глазами. Я чувствовала тошноту и радость, и разрозненность.

Джетро обернул ладонь вокруг моего горла, просовывая пальцы под бриллиантовое ожерелье, пока в его глазах сверкала темнота. Его челюсть напряглась, пока он смотрел, как я распадалась на части. Я удерживала его взгляд даже при том, что хотела отвести свои глаза в сторону и спрятать, насколько побежденной была.

Я была одержимой, в абсолютном экстазе.

Еще одна райская волна прошла по моему лону, заставив мышцы сжаться.

Джетро не остановился. В минуту, когда моя киска перестала сжиматься вокруг него, он позволили себе последовать за мной. Я застонала, когда его бедра неумолимо в меня вдалбливались, наказывая.

С каждым толчком он ранил меня, гарантируя, что я буду ощущать боль от того, как он владел мной.

С каждым толчком он увеличивался в размере, пульсируя жарче, толкаясь жестче, приводя себя к освобождению, которого он жаждал. В выражении его лица запечатлелась опасность, в его глазах сверкала дикость. Его самообладание испарилось, пока он подгонял себя к краю.

Он кончил с примитивным рыком дикого экстаза, его освобождение разорвало его на куски.

— Бл*дь, бл*дь, бл*дь, — в его голосе эхом отдавалась ярость и уязвимость из-за полного раскрепощения. Вытащив член, он схватил его и сжал, пока белая жидкость выстреливала на мои лобковые волосы и низ живота.

Его живот дернулся, пока струйка за струйкой выстреливала из него, помечая меня мускусными ниточками его спермы.

Тяжело дыша, он посмотрел вниз на свою сперму, на доказательство нашего предательства ненависти, семей и долгов.

Мы не могли отрицать то, что произошло.

Это был не просто секс. Это была не просто похоть.

Тут было что-то большее.

Я ожидала, что он уйдет. Возненавидит меня.

Но он упал на меня, уронив свой скользкий член на мой живот, размазывая теперь уже бесцветный беспорядок, пока мы неловко прижимались друг к другу.

Мое лоно сжималось и пульсировало от такой муки, но я никогда не чувствовала себя настолько умиротворенной и утомленной.

Медленно, сомневаясь, я провела своими губами по его, успокаивая его.

Он не сказал ни слова и не поцеловал в ответ. Он опустил голову ниже, уткнувшись влажным лицом в мою шею.

Я замерла, когда его сильные руки обернулись вокруг меня, прижимая меня к нему.

Слезы катились по щекам, пока мое сердце было сжато. Я не могла справиться с тем, как он просто обнимал меня вот так, особенно после всего, что случилось. Мне нужно было, чтобы он был холодным и отчужденным, чтобы у меня был шанс сохранить свою душу одной частью.

Обманщица.

Моя душа уже была разделена, разбита на осколки.

Сердце Джетро колотилось напротив моего, билось так громко, но замедлялось, пока он обнимал меня.

Мы долго лежали просто вот так. Даже лишком долго. Мы оба без слов осознавали то, что не смогли бы признать, разговаривая.

Мы были раздеты. Обнажены. Выставлены напоказ.

Удручающе беззащитны друг перед другом.

С каждой секундой, я пыталась залечить раны, которые он нанес. Я чувствовала, что он делал то же самое, собирая части своего фасада, неудачно склеивая их на место.

Мгновение за мгновением наша связь исчезала, отдаляя нас друг от друга.

Моя кожа покрылась мурашками, заменив потную страсть на сожаление о последствиях.

Наконец, Джетро отстранился, слез с меня, спрятав любую иллюзию близости. Не встречаясь со мной глазами, он прошептал:

— То, что сейчас произошло, не повторится вновь. Если повторится, то они узнают правду и у меня не будет власти, чтобы спасти тебя. — Его сильная шея дернулась, когда он сглотнул. — Мы облажались, Нила Уивер. По полной программе.

Черт возьми.

Мне необходимо было выбраться отсюда.

Мне срочно нужно было «исправить» себя, нужно было отыскать свое ледяное состояние.

Мне нужно было удалить запись на видеокамере.

Никто не должен знать. Никто.

Не смотря в глаза Ниле, я схватил с пола джинсы и рывком натянул на себя. Я не мог успокоить свое заходящееся дыхание. Все внутри меня перевернулось с ног на голову, и это только от мысли, что мне необходимо покинуть ее, после всего, что так круто изменило наши жизни, буквально сбило меня с ног и опустило на колени.

Но у меня не было выбора.

Мой разум необратимо возвращался к тому, как я погружался в нее — слушая ее стоны, чувствуя, как она сжимается вокруг меня, когда она кончала.

Бл*дь.

«Убирайся отсюда.

Прежде чем не стало слишком поздно.

Прежде чем она увидит.

Прежде чем он увидит.

До того поворотного момента, когда все увидят гребаную правду».

Проводя рукой по волосам, я краем глаза посмотрел на Нилу. Она сидела растрепанная и использованная. Ее платье было собрано вокруг талии, разорванные трусики валялись на полу, а губы были припухшими и красными от поцелуев.

Я запретил себе смотреть между ее ног, но когда взглянул, то увидел влажное доказательство самого лучшего оргазма за всю мою жизнь. Я наивно полагал, что проскальзывать членом в ее рот было самым восхитительным ощущением на земле, но я ошибался, это не шло в сравнение с тем, когда я проникал в ее киску.