Владимир Леви - Доктор Мозг. Записки бредпринимателя Страница 47

Нейростимулятор этот представлял собой блок из 12–20 тонких платиновых электродов, вживленных в мозг. От наружных головных выводов под кожей шеи и груди шли провода к закреплявшейся снаружи (обычно на животе) пластинке размером со спичечный коробок. Пластинка служила приемником импульсных сигналов, к ней крепилась маленькая съемная антенна. Импульсные сигналы подавались из передатчика, работавшего на батарейках. Передатчик можно было держать в кармане. Нейростимуляция с силой тока З миллиампера обычно производилась каждые 5 минут, короткими четверть-секундными импульсами. Батареек при таком режиме хватало недели на полторы.

Первые нейростимуляторы были технически ненадежными: то провода обрывались, то батарейки не контачили, то приемник импульсов давал сбои. При особенностях некоторых хизовских пациентов это было чревато серьезными опасностями. Ближе к восьмидесятым годам конструкция была более или менее доведена до ума. К этому времени нейростимуляторы уже изготавливали по заказам Хиза две солидные фирмы, специализировавшиеся на медтехнике.

Исследовательская фортуна не обошла Боба своим вниманием. После многих опытов в первой половине 70-х годов он открыл, что всего проще получать доступ к эмоциональным системам большого мозга через мозг малый – так называемый мозжечок.

– Слово знакомое и таинственное. Какой-то важный довесок к мозгу. А что он делает, зачем нужен, простым смертным неведомо.

– Во времена моего врачебного обучения считалось, что мозжечок отвечает только за координацию движений и пространственную ориентацию – при его поражениях расстраивается походка, позы не удерживаются, руки при всяком действии бестолково тычутся туда-сюда. Если пьяный сильно шатается и не может попасть рукой в нужное место – значит, алкоголь проник в мозжечок, отравил его. И значит, уже близок момент отключки – потери сознания.

– Мозжечок и за сознание отвечает?

– Сопряженно. Расположен малый мозг под затылочными долями коры мозга большого, наплывающими на него сверху. А сам плотно насажен на ствол мозга, в котором находятся центры бодрствования и сна – мощные правители мозгового и телесного тонуса, а также центры дыхания, регуляции сердца, сосудов и многих органов, а повыше, в надстволье – центры эмоций, ад и рай. Со всеми этими центрами, как и с корой большого мозга и спинным мозгом, мозжечок связан и непрерывно взаимодействует.

– Человек как-нибудь это чувствует?

– Огромная координационная работа мозжечка сознанием не улавливается, но последствия ее нарушения очень заметны. Если вы дадите кому-нибудь увесистый подзатыльник, то ударной волной попадете по мозжечку, это может вызвать коротенькую прострацию, потерю ориентации на пару мгновений. Если ударите посильнее, человек зашатается, может потерять равновесие и упасть в нокдаун. Если еще сильнее – через мозжечок ударная волна дойдет до ствола мозга, человек потеряет сознание – тяжелый нокаут. Может наступить временная потеря памяти, амнезия. В боксе и других спортивных единоборствах бить по затылку категорически запрещено.

Не раз я видел на вскрытиях этот как бы отдельный мозг, не такой уж маленький, тремя парами ножек соединенный с большим. Ткань его отличается особой фактурой, с поверхности напоминающей цветную капусту. Под микроскопом внутри – невероятно сложная, тончайшая нейронная сеть, каскады переключений, множественные, переплетающиеся пути, тянущиеся ко всем остальным мозговым отделам. Глядя на эту умопомрачительную красоту, можно заподозрить, что мозжечок занят координацией не только движений тела.

Так оно и оказалось: через мозжечок можно влиять на эмоции. Хиз убедился, что прицельная электростимуляция полудюймовой области его поверхности – точно выбранного для каждого случая небольшого кусочка «цветной капусты» – автоматически возбуждает центры удовольствия и тормозит боль, страх и ярость – так, что уже нет надобности влезать в сами эти центры, расположенные глубоко, в большом мозге.

– Так ведь это открытие!

– Не будь Хиз к этому времени научным изгоем, мог бы, пожалуй, двинуться на штурм Нобелевской, на что и нацеливался. Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Нужно было еще собрать достаточно убедительные клинические доказательства, подтвержденные независимыми исследователями. На это требовались многие средства, многие связи и много времени. К восьмидесятым годам Хиз успел снабдить мозжечковым нейростимулятором семьдесят пациентов, это не мало, но и не так уж много. По утверждению Хиза, у 39, то есть, больше, чем у половины, наблюдалось значительное улучшение, вплоть до практического выздоровления. У 23 состояние не изменилось или ухудшилось. У остальных результат выражался малоконкретной формулой «с переменным успехом».

Некоторые из невменяемых больных сопротивлялись лечению. Один хроник-психотик, страстно настаивавший на лечении нейростимулятором, с той же страстью потом пытался выдернуть из головы электроды, так что пришлось их извлечь, подобру-поздорову, на операционном столе. Еще один неудержимый буян электроды сумел выдернуть сам, получил гнойный абсцесс мозга и умер.

Лучше всего хизовские нейростимуляторы показали себя при лечении некоторых депрессий и психозов, обозначаемых как шизофренические, с преобладанием эмоциональных расстройств, но с сохранной логикой и связностью мышления. Обнадеживающие результаты получены при очаговых (вызванных поражением определенных участков мозга) эпилепсиях и упорных болях мозгового происхождения. А самые неутешительные – при упорных навязчивостях и хронических психозах с расстройствами мышления и глубокими изменениями личности.

– Можно ли все это, вместе взятое, расценить как успех или как неудачу метода? Было какое-то продолжение?

– Еще не успех, но уже его не беспочвенное обещание. Продолжение было и есть сегодня, но в суженном диапазоне применения и без упоминания первопроходца Хиза, о котором почти забыли. Мозжечковые нейростимуляторы новейших образцов, как и продвинутые поколения стимосиверов Дельгадо, используются, главным образом, для заглушки неутолимых болей и помощи больным очаговой эпилепсией и паркинсонизмом. На сегодня мозжечковыми нейростимуляторами по всему миру пользуются около 50 тысяч пациентов. В мозжечок вживляются уже не десятки, а сотни тоненьких электродов, режим их работы налаживается дополнительными электронными устройствами, принимающими обратную связь от мозга.

– Я посмотрела в интернете: производящие компании рекламируют нейростимуляторы как проверенные средства от депрессии и много еще от чего, даже от болезни Альцгеймера. Можно верить?

– Реклама наобещает и не такое. Статистика утверждает, что в США страдают депрессиями около 15 миллионов человек. Представляете, какой может быть доход у производителей, если удастся продать тысячедолларовый нейростимулятор хотя бы одному из каждой тысячи депрессивников?.. На самом деле все это нужно еще проверять, допроверять и перепроверять.

Расскажем о некоторых случаях из практики Хиза.

Чудо-позитив: пациент B-23

Дэвид Меррик, двухметровый темнокожий атлет. К Хизу его привезли родители прямо из психолечебницы, крепко связанным, в сопровождении трех дюжих санитаров.

Мать бухнулась на колени.

– Доктор, помогите! Спасите нас! Если вы не поможете, он убьет, убьет… Убьет нас… Убьет каждого, кто попадется!

Отец:

– Все лечения перепробовали, все без толку, он как дикий зверь. Вы наша последняя надежда, доктор. Мы согласны на все, даже на лоботомию. Только помогите, спасите его и нас.

С самого рождения с Дэвидом творилось что-то неладное. Родился крупным и вроде бы здоровым, но жутко орал целыми ночами так, что его слышали в соседних домах. Отставал в умственном развитии, второгодником был даже в детском саду.

С детства был признан опасным больным. Один детский психиатр, после того, как шестилетний Дэвид внезапно со страшной силой впился зубами ему в руку – еле оторвали, прокусил до кости, – ничтоже сумняшеся назвал мальчика «потенциальным убийцей».

В психбольнице штата Луизианы, где Дэвид чаще всего пребывал, для удержания его приходилось ставить на наблюдательный пост четырех санитаров. Вязали тройными узлами, помещали в изолятор, накачивали тройными и четверными дозами психолептиков. Иногда выписывали домой, но ничем хорошим это не заканчивалось: нападал на родителей, крушил мебель, выбегал на улицу, набрасывался на прожих. Соседи боялись его как бешеного быка.

– Вы писали, что работали с подобными пациентами.