Unknown - История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869) Страница 48

Императрицы Маріи вдовьем доме. Вслед затем он принял на себя обязательство вносить

в астраханскій приказ общественнаго призренія, из доходов от каспійских рыбных ловлей,

ежегодно по четыре тысячи рублей. Половина этой суммы была назначена им в пользу

народных школ, а остальныя деньги на содержаніе астраханских больниц (14).

Масальскій помещик Хлюстин раздал казенным крестьянам гжатскаго и сычевскаго

уездов, страдавшим от неурожая, пятьсот четвертей ржи и уступил весьма дешево две

тысячи четвертей овса, в котором они нуждались для посева. Онъже построил в

Масальске богадельню на 26 человек, одев их и приняв, отчасти, на себя

257

их содержаніе. В продолженіи пяти лет, он ежегодно жертвовал по 250 рублей на обученіе

нескольких молодых людей в пансіоне при масальском народном училище, a потом внес,

на сейже предмет, три тысячи рублей в калужскій приказ общественнаго призренія (15).

Шевскій помещик фон-Гольст учредил несколько сельских школ для крестьянских детей,

ввел в свои и соседственныя деревни прививаніе коровьей оспы, и основал кредитную

кассу, из которой каждый из крестьян мог получать вспоможеніе, уплачивая ничтожные

проценты. Эта касса была вверена выборному, назначенному самими крестьянами.

Кроме того, фон-Гольст старался распространять понятія о земледеліи и прочих родах

промышленности, беседуя с своими крестьянами, подавая им полезные советы и

сообщая новейшія открытія по части сельскаго хозяйства. Таким образом, в 1804 году,

когда почти вся губернія была опустошена саранчею, ему удалось предохранить от этого

бедствія поля собственныя и своих соседей (1G).

Архангельскій градской голова, купед Попов ознаменовал свое управленіе, увеличив

благоразумными распоряженіями учрежденные в Архангельске городскіе хлебные

магазины, на сумму двадцать восемь тысяч рублей. Ему-же город был обязан мостом,

служащюі для сообщенія с островом „Соломбаль". Желая прекратить нищенство, он

предложил городскому обществу назначить содержаніе беднейшим гра*л;данам, составил

план богадельни и открыл подписку на сей предмет, пожертвовав тысячу рублей (").

Действительный камергер, сенатор, тайный советник граф Ильинскій, пожертвовал

милліон

258

польских злотых (150,000 руб. сер.) на учрежденіе, в принадлежащем ему

местечке Романове, волынской губерніи, института глухонемых, на 50

воспитанников!,, не считая пансіонеров. Граф Ильинскій обязался, за себя и за

своих наследников, содержать в институте комплектное число учеников,

надзирателей, учителей и прислуги, и при определеніи детей, принимать во

вниманіе общественныя заслуги их родителей и родственников. Все эти

распоряженія удостоились Высочайшаго утвержденія (l8).

Многіе из частных людей и городских обществ сделали значительныя

пожертвованія на учрежденіе богаделен и больниц (19). Тверское дворянское

собрате, по случаю неурожая в 1803 году, сделало подписку на 50,000 рублей и

внесло эту сумму в приказ общественнаго призренія, для раздачи тем из

помещиков, которые были не в состояніи кормить крестьян своих. Осташковская

городская управа, получив от неизвестнаго 3,000 рублей, для продовольствія

беднейших граждан, немедленно открыла подписку на сей же предмета, и, в

продолженіе одного месяца, успела собрать более двух тысяч рублей (20).

Правительство поощряло подвиги добра наградами и изъявленіем Монаршаго

благоволенія, что побуждало многих праздновать торжественные царскіе дни

новыми, благотвореніями. В 1801 году, рижскіе граждане ознаменовали день Св.

Коронованія утешеніем несчастных. Первый тому пример подал барон Ферзен: по

его желанію, все содержавшееся в рижской тюрьме за долги не только были

выкуплены, но получили небольшое пособіе. Некоторые из граждан, сложившись

между собою, послали довольно значительную сумму в Николаевскую град-

259

скую богаделыио; другіе щедро угостили бедных. Многіе из лиц купеческаго

сословія собрали несколько тысяч рублей и, получив от пасторов списки

недостаточных граждан, нуждавшихся в пособіи, но непросивших о нем, оказали

им помощь и обеіцали постоянно заботиться об их участи. Жители Петрозаводска

отпраздновали, в 1802 году, день Ангела Государя учрежденіем народнаго

училища, сиротскаго дома, больницы и богадельни. Жители прочих городов

олонецкой губерніи приняли живое участіе в этом деле: губернскіе чиновники

пожертвовали единовременно 1,000 рублей; городское общество Петрозаводска

— ежегодно 800; Каргополя, Вытегры и Олонца —по 500; прочія — по 100 рублей

(21). В 1804 году, смольяне встретили сей-же день учрежденіем сиротскаго дома,

собрав на содержаніе его более полуторы тысячи рублей; тогда-же отставной

маіор Барышников, известный своею щедростью на пользу просвещенія и

благотворительности, пожертвовал на богоугодныя и воспитательныя заведенія

6,000 рублей (22).

В 1805 году, на пожаре в Муроме, у купеческой вдовы Ирины Зварыкиной, сгорел

дом со всем ея имуществом. Только лишь небольшой узелок с жемчугом удалось

спасти ей, да и тот потеряла она, подавая помощь другим несчастным. Отправясь

искать пристанище в другую часть города, она нашла узелок, похожій на тот,

который принадлежал ей, но заключавши в себе несравненно более ценное

жемчужное ожерелье. Первым долгом безкорыстной Зварыкиной было —

возвратиться на пожарище и отыскать владельца потерянной- вещи. За тем —

лишась совершенно средств к жизни, она была принуждена просить

17*

260

милостыню. Но испытаніе ея продолжалось недолго. По докладе Государю

министра юстицш, князя Лопухина, о поступке Зварыкиной, повелено выдать ей

тысячу рублей (23).

И полудикія племена, подвластныя Россіи, занесли не один подвиг в летописи

благотворительности. Буряты, в верхнеудинском уезде (иркутской губерніи), дали,

вновь поееленным, забаикальским колонистам 630 штук рогатаго скота и 350 пуд

ржи для посева. Обер-тайша (старшина) бурятскій Галсан-Марадаев, вместе с

другими иркутскими гражданами, пожертвовал в пользу сих-же колонистов

значительное количество хлеба, скота и прочих необходимейших потребностей. В

иркутском уезде, бурятскіе обер-тайши внесли в приказ общественнаго призренія,

для раздачи неимуіщш, тысячу рублей. В березовском уезде (тобольской губерніи)

богатый самоед раздал своим землякам, питавшимся исключительно охотою и

рыбною ловлею, и терпевшим, от неудачи этих промыслов в 1805 году, крайнюю

нужду, 400 оленей, на сумму до двух тысяч рублей (24).

Благотворительность общественная и частных лиц не ограничивалась

удовлетвореніем вещественных потребностей меньшей братіи. Многіе, сочувствуя

видам правительства, доставляли крепостным людям драгоценный дар свободы.

Крестьянин, уроженец московской губерніи, Логинов, принадлежавшій помещику

Еропкину, с самаго детства выказал способности к музыке, и пріехав в Петербург,

усовершенствовал свой талант в игре на скрипке. Находясь в столице, он

сделался известным князю Платону Зубову, страстному любителю музыки,

который приглашал

__ 261

его на свои концерты, и наконец, купив у Еропкина за 12,000 рублей небольшую

деревню, к которой был приписан Логинов, устроил концерт в его пользу, и при

входе, выесто билета, вручил кассиру отпускную даровитаго артиста.

Одному из лучших воспитанников Академіи Художеств, Александрову, три года

сряду, единогласно была присуждаема, по портретной и исторической живописи,

большая золотая медаль; но даровитый художник, будучи- крепостным, не мог, на

основаніи устава академіи, получить ни этой почетной награды, ни соединенных с

нею преимуществ — патента на чин и командировки за границу на казенный счет.

Наконец, великодушный покровитель художеств, граф Александр Сергеевич

Строганов, приняв участіе в судьбе талантливаго юноши, исходатайствовал ему

отпускную от его господина, графа Шереметева. Вместе с свободою, Александров

получил все три медали, шпагу и иатент на чин, и вскоре затем был отправлен на

три года в Италію.

Подобно тому, крепостной человек князя Хованскаго, Серебряков, оказавшій

необыкновенный способности по части счетоводства, был отпущен на волю со

всем своим семейством.

Крепостной латыш Вилліамс, изучив в юности ремесло отца своего слесаря,

возымел страстное желаніе учиться математике; но как на латышском языке не

было ни одной математической книги, то надлежало Билліамсу, прежде всего,

изучить немецкій язык. Такое дело было для него очень трудно: никто из его

родных не знал понемецки, и бедный труженик был принужден учиться сам, без