Alex Marukov - Unknown Страница 48

Я поднимаю бровь. Уже ничего не понятно.

Она виновато улыбается.

— Он превращает РНК в ДНК. Эта новая ДНК затем включатся в геном хозяина, и воспроизводится, успешно меняя ДНК хозяина без какого-либо вреда для хозяина.

Я киваю, что-то вроде понимая. Натали вглядывается в голографическую проекцию.

— Но это не работает? — спрашивает Натали.

— Ошибки, происходящие во время процесса обратного перекодирования, вызывают мутацию...

— Из-за того, что не корректируют способности? — спрашивает Натали.

Иоланда кивает. Все, я потерян для них.

— Каков результат этих мутаций? — спрашивает Натали.

— Смерть, — просто отвечает доктор Крейвен. — Ты должна это увидеть. — Он открывает ящик под столом и вынимает синий цифровой диск, который Натали привезла из «Десятого», и вставляет его в интерактивный стол. Голограмма ретровируса исчезает, и начинается воспроизведение видео на экране. Это кадры, снятые внутри больничной палаты, где Иоланда и Люсинда были в плену. Пациенты всегда остаются прикованными к кровати, изможденные, перепуганные. Я просматриваю лица, в поисках отца, едва в состоянии дышать. Его там нет. Я разочарован, но чувствую и облегчение. Рука Натали сжимает мою, когда женщина появляется на экране — это ученый, которую застелила Натали. Она идет по проходу, впрыскивая в организм пациентов «Крылья», в том числе и девочке не старше двенадцати лет с каштановыми волосами и карими глазами.

— Когда я впервые попала в «Десятый», три недели назад, Стражи ученые приходили ко мне в палату каждый день и что-то впрыскивали пациентам-людям, — говорит Иоланда. — Они утверждали, что это была вакцина против лихорадки «Майра».

— Лихорадки «Майра»? — спрашиваю я.

— Это особенно неприятный вирус, — отвечает доктор Крейвен, — который распространяется в таких местах, как тюрьмы и больницы. Стражи-гвардейцы постоянно болели ею в лагере в Бесплодных землях во время последней войны. Это была норма. Поэтому, это правильно — вакцинировать людей против «Майры» так, чтобы персонал Стражей не заражался.

На видеозаписи палата. Дата штампа указывает на то, что прошло несколько недель. Страж-доктор идет по проходу еще раз, проверяя пациентов-людей. Большинство, похоже, в норме, кроме того, что у них теперь жуткие, мерцающие, серые глаза. Камера останавливается на девочке с каштановыми волосами. Ее кожа землистого цвета и гниет. Она кашляет, брызжа кровью. Натали вздрагивает. Доктор Крейвен выключает видео.

— Мне показалось странным, что вакцинировали только людей, поскольку Бастеты тоже заражались лихорадкой «Майра», но я не собиралась жаловаться, — продолжает Иоланда. — Спустя неделю, после введения препарата, примерно пятая часть заключенных начала испытывать симптомы гриппа: потливость, рвоту, лихорадку, и тому подобное — со временем их органы отказали, и они умерли. Я подумала, что это, должно быть, лихорадка «Майра», хотя она редко заканчивается смертельным исходом. Теперь я понимаю, что они были заражены «Крыльями».

Так вот как умер мой отец?

— Однако это не убивает всех подряд?

Иоланда качает головой.

— Нет, на основании того, что я увидела в «Десятом». Независимо от этих мутаций, он убивает только определенных людей, но мы не знаем ничего об их генетике, почему одних это ставит под угрозу, а других нет.

Натали роется в кармане и вытаскивает документ, который она нашла в Бесплодных землях.

— Может быть это поможет?

— «Проект Куколка»? — говорит Иоланда, изучая документ. Улыбка вспыхивает на ее губах, когда она передает документ доктору Крейвену. — Это результаты первых клинических испытаний «Крыльев».

Доктор Крейвен поправляет очки на носу, когда читает.

— Спасибо тебе, душечка. Это очень пригодится, — смущенно говорит он, уже повернувшись спиной к микроскопу.

— Мы вас оставим, — говорит Натали.

И мы выходим из больницы и идем в столовую туда, куда, как сказала Марта пошли Люсинда, Дей, Жук и Элайджа. Мы встречаем Ацелота, возвращающегося из центрального управления, и говорим ему, куда мы направляемся.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? Умираю с голоду, — говорит он, поглаживая свой впалый живот.

Я смотрю искоса на него.

— Даже не думай. — Бастеты едят Дарклингов.

Ацелот усмехается.

— Я не могу дать никаких обещаний. Ты выглядишь сегодня особенно вкусным, мой друг.

Солдаты, прибывшие на обед в первую смену, придают оживление столовой. Мы хватаем подносы с едой и находим всех за один из столиков в дальнем углу зала. Жук положил ноги на стул, а руками обнимает плечи Дей. Он как всегда выглядит неряшливым, его каштановые волосы еще спутаннее, чем когда-либо, его комбинезон уже мятый и запятнан каплями подливки. Как он это делает? Дей, с другой стороны, выглядит чистенькой, ее комбинезон аккуратен и накрахмален, ее глянцевые, черные волосы заплетены сзади в косу.

Напротив них Люсинда помешивает в стакане синтетическую кровь. Она сопит, сдерживая слезы. Я не удивляюсь, она наверняка думает о Киране. Рядом с ней, Элайджа общается с симпатичной брюнеткой солдатом за соседним столом. Она что-то шепчет ему, и его щеки приобретают ярко-красный цвет. Он смотрит, как мы приближаемся. Он смотрит на Натали, а затем быстро опускает глаза. Это наверно нелегко для него, видеть нас с Натали вместе. Как я ненавижу тот факт, что еще один парень запал на мою невесту, но я уже не ревную. Это как раз и приводит к душевной боли и размолвке.

Я бросаю куриную ножку на его тарелку, когда сажусь.

— Думал, ты захочешь это. Я знаю, как сильно ты любишь птиц, — дразню его я.

— Ха-ха, очень смешно, — говорит он, закатывая медового цвета глаза.

Ацелот ухмыляется, и забирает куриную ногу из тарелки брата. Мы быстро рассказываем им все, что мы узнали о нападении завтра на Центрум и про «Крылья». Все побледнели, когда мы закончили.

— Это так неприятно, братан, — говорит Жук, качая головой.

Натали смотрит на что-то в центре комнаты.

— Что это Дестени делает?

Я поворачиваюсь. Дестени залезла на один из столов, одетая в белые одеяния Пилигрима. Взгляды окружающих из замешательства быстро превращаются в страх, когда она произносит.

— Его Могущество глянул в ваши души, и увидел всю вашу скверну, — говорит она решительно. — Вы очистите эту землю за грехи, для освобождения места для нового порядка. Одна вера! Одна раса! Одна нация, под Его Могуществом! Ибо так говорит Господь нам всем!

Стаканы у всех на столах начинают дребезжать, когда низкий гул отражается на всем. Натали бросает на меня панический взгляд. Я знаю, что звук.

Эсминцы.

25

ЭШ

Я ТЯНУ НАТАЛИ под стол в тот момент, когда падает первая бомба. Штукатурка летит с потолка на пол и раздается лязг металлических лотков, когда бомба попадает в цель. Запах крови ударяет в ноздри — теплый, вкусный, пьянящий. Столовая наполняется криками. Секундой позже свет моргает и выключается, загораются красные мигалки. Рев сигнализации раздается по всей территории комплекса: виу-виу-виу-виу. Слышится шипение разбрызгивателей, которые включаются при тушении пожаров, которые уже охватили столовую.

Натали в панике. Остальные вместе с нами под столом. Жук держит Дей, Люсинда прикрывает голову руками. Ацелот и Элайджа лежат рядом с ними. Старший парень-Бастет накрывает своим телом Элайджу, защищая его. Искрящийся осколок металла торчит в спине Ацелота. Из раны льется кровь.

— Эйс! — кричу я, стащив его с Элайджи.

Ацелот падает в мои объятия, его безжизненные глаза смотрят на меня. Струйка крови сочится из его приоткрытых губ.

— Эйс, О Боже... — произношу я сдавленным голосом.

Элайджа смотрит на брата.

— Нет, — говорит он, качая головой. — Нет… нет… нет… НЕТ!

Слышен страшный лязг выгибающего металла над головой, и я поднимаю голову. Балки, держащие бетонный потолок, долго не протянут. Вся комната превратится в пещеру.

— Мы должны выбраться отсюда, братан! — перекрикивает шум Жук.

Я кладу тело Ацелота на пол. Элайджа жмурится и слезы струятся по его щекам. Я кладу руку ему на плечо.

— Нам надо уходить, — говорю я.

Элайджа всхлипывает и кивает. Он бросает последний, страдальческий взгляд на своего брата, и после мы выбираемся из-под стола и бежим, перепрыгивая через раненых, мертвых, не останавливаясь, чтобы помочь. Я краем глаза замечаю скрученное, сломанное тело Дестени, обсыпанное штукатуркой, на полу. Я ничего не чувствую. Мы все вшестером выбегаем из столовой, как раз в тот момент, как падает потолок, подняв шлейф пыли. Ударная волна сбивает нас с ног. Я скольжу по полу, ударившись о стену. Ууууух! Воздух ударом об стену вылетает из моих легких, но нет времени останавливаться, я должен убраться отсюда. Я встаю на ноги и помогаю встать Натали.

Вокруг нас раздаются ужасающие бух-бум-бух-бум-бух-бум, еще больше бомб обрушивается на бункер, которые превращаются в бесконечный шквал, сотрясая здание, как погремушку. Мне кажется, что мы в снежном шаре, который встряхнули.