Unknown - i c2ab19a2c5d6e8bb Страница 49

   – Кто здесь? – неожиданно громко крикнул кто-то из-за спины Алисы так, что она в испуге спряталась за колонну и чуть было не закричала. – Барышня, а вы в курсе, сколько сейчас времени? – дежурный по станции был явно удивлен такой встрече. Алиса, поняв, что бояться нечего, кроме завтрашнего нагоняя от мамы, выглянула из-за колонны.

  – Это смотря у кого, – спокойно ответила она и улыбнулась ошарашенному взрослому.

   – В смысле? – не понял тот.

   – Ну, вы спросили – «сколько времени?». А вот у меня сейчас ну ни на столечко времени нет, – и она показала на пальцах, на сколько. – У меня и карманов нету, чтобы его с собой носить. А вот у вас сколько сейчас времени?

   – Так, ну-ка, марш домой! – шутливо скомандовал дежурный, и Алиса побежала домой, оглядываясь по сторонам и запоминая дорогу.

   «Вот что это были за вещи, – опять догадалась она, вспомнив, что принесла вечером мама. – Это папа хочет, чтобы мы с мамой пошли за ним. Но у мамы и так забот полно – не хватало еще дорогу искать. Надо будет ей помочь». И Алиса, юркнув под одеяло, стала ждать, пока до нее перестанут доноситься шаги дежурного.

   На отцовскую рубаху пошла какая-то особая тяжелая ткань, да и была она практически до самых пят Алисе. Поэтому она про сто надела теплые штаны, розовые сандалии с цветочками и белыми лепестками, да прихватила с собой большой папин фонарь, а потом отправилась в путешествие. В этом чудаковатом наряде девочка и без того чувствовала себя неловко, но она знала, что папа никогда не уходил из дома без смешного противогаза, который оказался ей в крайней степени велик. Делать нечего, пришлось надеть под него шапочку, которую мама связала Алисе на последний день рождения, но даже с ней стекла противогаза при каждом шаге норовили сползти вниз.

   Дышать в резиновой маске было трудно, но Алиса чувствовала себя астронавтом из папиных рассказов про Космос – она не знала, что это такое (она даже не знала, что такое небо), но в точности запомнила папину фразу, что «люди стали задумываться о покорении Космоса, впервые осознав, что над ними находится именно небо». Странно все это – зачем, увидев что-то одно, надо сразу покорять что-то другое? Да и как это – «покорять»? «Укорять» – это Алиса слышала. М ожет, Космос этот был слишком гордым, поэтому его нужно было немного покорить, чтобы он не зазнавался? «Нужно будет посмотреть на это небо – вдруг Космос опять зазнался», – подумала Алиса, отодвигая решетку в сторону.

   К радости девочки, та поддалась легко и открыла перед Алисой металлическую винтовую лестницу, ведущую куда-то наверх. Туда сразу же стало затягивать воздух со станции. Девочка посмотрела на сводчатый потолок ее дома, с замиранием сердца представляя, что вместо него скоро будет небо – такое же высокое, как… как… У Алисы просто дух захватывало от открывшейся перед ее воображением картины, и она, воодушевленная своими грезами, помчалась по лестнице вверх, но, не рассчитав длины отцовской рубахи, запуталась в подоле и шмякнулась на ржавые ступени. Было ужасно больно, и в другое время Алиса заплакала бы, но сейчас, закусив губу и поправив покосившийся противогаз, она поднялась и лишь потерла ушибленную коленку.

   Пролет за пролетом она карабкалась по высоким ступеням, то и дело помогая себе руками, как малыши, и упрямо заставляла себя размышлять о всяких интересностях и несуразностях, чтобы быть совсем уж похожей на сказочную Алису.

   «Странно, – подумала она. – Вот та Алиса – бежала себе за кроликом и вдруг – раз! – и сразу же в Страну чудес попала. А тут ведь пришлось самой искать нору, без кролика, да еще и не падать приходится, а карабкаться наверх. И коленку еще ушибла». И так вдруг Алисе стало себя жалко, что она присела от усталости на ступеньку и все-таки заплакала.

   Через некоторое время Алиса, перестав плакать, вгляделась в темноту, наверх, и, к своему счастью, увидела какой-то свет. Она сняла противогаз и вытерла заплаканные глаза, после чего еще раз убедилась, что это был не мираж. Девочка бодро привела себя в порядок и с новыми силами стала карабкаться вверх…

  * * *

   Это было здорово! Алиса никогда так не уди влялась – даже приключениям своей тезки из сказки… Наверху потолка не было совершенно – только высоко-высоко (так высоко, что даже огромные серые башни не доставали до него) что-то неслось в одну сторону, перемешиваясь, как грибная похлебка в столовой. Только это было серым, даже слишком серым для неба… Но даже эта серость не смогла расстроить Алису: хоть папа и рассказывал ей, что небо должно быть голубым, она точно была уверена, что это – именно небо. Алиса радостно чувствовала, как воздух при ее появлении опрокинулся на нее и проходил даже под отцовской рубахой.

   Алиса долго рассматривала окрестности, боясь сделать и шаг – это не было похоже на ту Страну чудес, о которой рассказывал дед Кузьмич, но ведь и она попала сюда не совсем так, как в сказке. Хотя, если немного пофантазировать, то получится та самая ситуация.

   «Вот та коробка, – думала Алиса, глядя на проржавевший остов автомобиля, совсем даже не подозревая, что это был именно он. – Э то наверняка гриб, правда, уже обкусанный с обеих сторон. Наверняка кто-то баловался, уменьшаясь и увеличиваясь. А вот эта стена, – Алиса посмотрела в сторону разваливающихся ларьков, стоявших когда-то впритык друг к другу. – Наверняка именно на нее королевская рать затаскивала Шалтая-Болтая. Но это из другой сказки», – опомнилась она и осторожно, обходя стороной металлические арматурины и осколки стекла, стала продвигаться по улицам Страны чудес.

   Алиса никогда не бывала не то, что на поверхности, а и вообще за пределами своей станции. И, как оказалось сейчас, – совсем напрасно. Ведь здесь так здорово! Взять хотя бы эти башни, которые почему-то по большей части тянулись вдоль дороги, а не к небу. «Да тут еще и небо! – вспомнила Алиса и стала вглядываться, куда это спешит серый кисель на нем. – И кто его пролил, интересно? Да пролил столько, что вот сейчас утекает он себе, утекает, а утечь не может. И когда утечет – неизвестно. Поэтому синему небу и скучно, что оно временами плачет. А папа говорил, что капли, падающие с неба, – это дождь. Слово какое-то странное, да еще и неправильное. Это ж слезы», – подумала Алиса, и сейчас ей вдруг стало так жалко небо, как не было жалко саму себя на лестнице.

   Она опустила взгляд и увидела какие-то странные железные приспособления с сиденьями и облупившейся краской. Алиса осторожно подошла к одному из них и так же осторожно присела. Ее ноги неспешно оторвало от земли, а тело вместе с сиденьем качнулось назад, после чего последовало вперед, что сопровождалось довольно неприятным скрипом. Алиса наклонилась вперед, и петли заскрипели громче, раскачав ее еще сильнее. А Алисе вдруг стало так весело, словно и не жалела она только что плачущее иногда небо. «Ну и что? Я вот тоже плакала недавно, а сейчас мне весело!» – Алиса раскачивалась сильнее и сильнее, пока зловещий утробный рев не перекрыл скрип надрывавшихся петель. Алиса затормозила ногами и, не рассчитав, упала на пыльную землю, от кото рой исходили странные толчки, словно кто-то ужасно большой бил огромным молотом где-то неподалеку. И эти удары приближались…

   Сперва показалась иссиня-черная морда, усыпанная мелкими глазками и с огромными стреловидными зубами, торчащими изо рта. Потом из подъезда дома напротив появилось мохнатое и длинное тело чудища, идущее на шести толстых, но очень коротких лапах. Утро только еще намечалось, ведь солнце (чего Алиса еще не успела увидеть, да и не могла) только еще должно было коснуться своими лучами вершин московских высоток, поэтому изо рта мохнатой гадины тучами исходил пар. «Синяя гусеница!», – воскликнула про себя Алиса со смешанным чувством восторга и тревоги. Она помнила, что Синяя гусеница в порядочной Стране чудес должна сидеть на грибе и курить кальян. Что такое кальян Алиса все равно не знала, но как курят взрослые она видела, поэтому и подумала, что это существо таким образом и курит эту гадость, выпуская пар из пасти. Но, в отличие от сказки, эта Гус еница, как Алиса прозвала ее про себя, все еще оставаясь лежать на земле, сразу же обратила свое внимание на девочку, тут же повторив свой грозный рык на всю округу.

   Алиса закрыла стекла противогаза руками и уткнулась лицом в землю, пытаясь спрятаться от чудовища, которое и не пыталось подсказать, как в этой Стране можно уменьшаться и увеличиваться. Поступь его ощущалась все явственнее. «Сейчас бы откусить волшебный гриб, или пирожок, на котором написано “съешь меня” или еще что-нибудь, чтобы вырасти! – в отчаянии подумала Алиса. – Я бы тогда быстро убежала отсюда, да и папу с такой высоты бы увидела».

   Не успела Алиса представить себе, как она, возвышаясь над этими серыми зданиями, смотрит в папин бинокль и ищет его самого, как совсем недалеко что-то тихо пумкнуло, после чего впереди это что-то, просвистев над головой Алисы, так бабахнуло, что у нее заложило уши от такой канонады. «Это папа! Он вернулся за мной!», – радостно вскочила Алиса, н о тут же снова закрыла глаза – над городом уже вовсю бушевало утро. Пусть без яркого солнечного света, но все же глаза маленькой девочки, ни разу не видевшей солнечного света, были слишком хрупким инструментом, чтобы знакомиться с таким обличием Страны чудес так резко.