Геннадий Авласенко - Унесенные временем Страница 5

— Ух ты! — восхищенно воскликнул Иван, подходя к стене. — Да тут, оказывается, и розетки имеются! И трехфазная даже! Слушай, Сань, а может, мне тут свою мастерскую организовать? Нелегальную.

— Почему нелегальную? — спросила Санька, думая совершенно о другом.

— Потому что сарай чужой, — пояснил Иван. — К тому же, за электри­чество платить не надо будет.

Слушая его рассуждения, Санька тем временем продолжала внимательно осматривать сарай, хотя смотреть тут было совершенно не на что.

Пустые стены, густо покрытые пылью и паутиной, полуразвалившиеся останки дивана у стены и какой-то довольно высокий шкафчик посреди поме­щения. Впрочем, из-за огромного количество пыли и паутины, осевшей на нем, определить истинные размеры шкафчика было делом далеко не простым.

— Замок навешу, — продолжал между тем размышлять вслух Иван, — на окна изнутри шторы накину. Никто и не догадается, что в сарайчике этом.

— Помолчи! — приказала Санька, и Иван послушно умолк.

А Санька все продолжала и продолжала рассматривать шкафчик. Навер­ное, в нем когда-то хранились инструменты отца. странно только, что шкаф­чик находится не возле стены, а на самой середине помещения.

Однако что тут странного. Председатель, забирая инструменты и обору­дование, выдвинул шкафчик, но забирать его не стал из-за ветхости.

«Но мама сказала, что в сарае остались лишь стол, табурет и диван, — вспомнилось вдруг Саньке. — Стол и табурет она забрала в дом, диван же перетаскивать не стала. Некуда было, да и незачем — рухлядь такую! А вот о шкафчике ничего не говорила. Забыла или...»

Иван обратил внимание на шкафчик.

— Что это? — спросил вдруг он странным, враз изменившимся голосом.

— Шкаф для инструментов, скорее всего. — пояснила Санька. — Пустой. И если ты думаешь, что там, внутри, что-то осталось, то глубоко.

— Иди сюда! — перебив Саньку, проговорил Иван все тем же странным голосом. — Иди, не бойся!

— А я и не боюсь! — сказала Санька, делая шаг вперед. — Почему это я должна боя.

Она замолчала на полуслове, не сводя взгляда с непонятного предмета, который издали приняла за простой шкафчик, лохматый от паутины.

Предмет этот не был шкафчиком и даже не очень на него походил. Он скорее напоминал снятую кабину комбайна. а потом Санька разглядела под пылью и клочьями паутины черные стекла «кабины» и ее несимметрично дырчатые стены.

И поняла, наконец, что перед ними.

— Это тот самый аппарат, — проговорила она почему-то шепотом.

Иван согласно кивнул. Отрицать очевидное было бы глупо даже такому отъявленному спорщику, как он.

— Это тот аппарат, — повторила Санька с непонятным восторгом. — Он вернулся!

— А может, и не исчезал никуда?

— Что?!

Некоторое время Санька молча смотрела на Ивана, что, впрочем, того не особенно смутило.

— Ты опять?

— Ладно, пускай будет по-твоему! — сказал Иван. — Он исчез, потом вернулся. дальше что?

— Дальше?

Санька задумчиво посмотрела на «кабину», потом перевела взгляд на Ивана.

— Ты мне веришь или нет?! — вдруг закричала она. — Или так, притво­ряешься?!

— Не знаю! — ответно рявкнул Иван, и это было так необычно, что Сань­ка даже отшатнулась. — Ты посмотри, сколько тут пыли!

— Значит, он давно вернулся, — неожиданно спокойно проговорила Санька. — Возможно, много-много лет назад.

Иван ничего не ответил, но видно было, что Санькины слова его не пере­убедили.

— Это папа его сюда послал! — вдруг дошло до Саньки. — Он же не знал, что мы переехали, вот и направил его сюда! За мной. точнее, за нами.

— За нами? — недоверчиво и одновременно даже радостно переспросил Иван. — Ты думаешь?

— Я не думаю, я знаю! — воскликнула Санька, дрожа от внутреннего волнения. — Он просто хотел, чтобы мы с мамой.

— Вы с мамой?!

Иван помрачнел и отвернулся.

— Вот только не дуйся! — схватив его за руку, проговорила Санька. — Нашел время!

Иван ничего не ответил.

— А хочешь, мы и тебя с собой заберем?

— Больно надо! — буркнул Иван. — Тем более, что железяке этой давно в утиль пора!

Протянув руку, он хотел провести ей по запыленной поверхности аппара­та, но Санька вовремя перехватила его руку.

— Нельзя!

— Да ладно тебе! — Иван все же дотронулся до металлической стенки, правда, тотчас же отдернул руку. — Видала, ничего не случилось!

Он вторично, уже куда смелее провел ладонью по поверхности странного этого аппарата, сметая с него клочья пыльной паутины.

И в это время аппарат заработал.

Сверкнула зеленоватая вспышка, и он. исчез. Перед изумленными взо­рами Саньки и Ивана (они теперь вновь стояли возле самой двери, хоть и сами себе даже не могли объяснить, как, когда и каким невероятным образом успели сюда переместиться) осталась лишь пыльная паутина, почти полнос­тью сохранившая форму странного этого аппарата. Мгновение этот паутин­ный каркас еще держался в воздухе, а потом разом рассыпался и осел на пол горсткой серой пыли.

— Вот это да! — изумленно выдохнул Иван. — Видала?!

— Видала! — сказала Санька. Потом помолчала немного и добавила: — Теперь веришь?

— Теперь верю! — мрачно буркнул Иван. — Впрочем, что толку! Аппа­рат-то улетел!

Некоторое время они молча смотрели на то место, где только что произо­шло чудо. Не сказочное, впрочем, а вполне научно-техническое.

— Это все ты! — упрекнула Санька приятеля. — Говорила: не трогай!

Чувствуя свою вину, Иван ничего не ответил.

— Он, наверное, теперь в будущем, — вздохнув, добавила Санька. — И уж точно назад не воротится.

— Смотри, смотри! — взволнованно прошептал Иван.

Но Санька чуть замешкалась и потому момента возвращения аппарата не увидела. А увидела лишь сам аппарат, черный и блестящий, без единого пятнышка пыли.

И вполне готовый к работе.

Он стоял на прежнем своем месте, а внутри у него горели, перемигиваясь, какие-то разноцветные огоньки, явственно различимые благодаря темным стеклам верхней части и многочисленным отверстиям в остальном корпусе. А еще аппарат этот время от времени начинал издавать негромкое басовитое жужжание, отдаленно напоминающее жужжание шмеля в полете.

Огромного такого шмеля. Опасного.

— Чего это он? — шепотом спросил Иван у Саньки.

— Не знаю! — тоже шепотом ответила Санька. — Но мне страшно!

— Не бойся! — Иван на ощупь нашел Санькину ладонь, осторожно ее пожал. — Я же рядом!

В это время у аппарата сама собой распахнулась дырчатая дверка, как бы приглашая внутрь. Потом снова закрылась. и вновь распахнулась.

— Заманивает! — прошептал Иван, по-прежнему не выпуская из своей ладони дрожащие пальцы Саньки. — Нашел, понимаешь, дураков!

— Может, все-таки подойдем? — тоже шепотом предложила Санька. — А вдруг там послание?

— А вдруг он опять исчезнет, как только мы подойдем?

Этого Санька не знала и ничего не ответила. Она лишь продолжала молча рассматривать аппарат.

Но аппарат и не думал исчезать. Пока, во всяком случае. Он то распахивал дверку, то вновь ее захлопывал, подмигивая при этом Саньке разноцветными своими огоньками. И жужжал теперь не переставая.

И Санька вдруг поняла, что совершенно перестала его бояться. Наобо­рот, она неожиданно прониклась к странной этой конструкции доверием. Настолько сильным, неодолимым даже, что, выдернув руку из ладони Ивана, молча двинулась к аппарату.

Как раз в тот самый момент, когда он в очередной раз гостеприимно рас­пахнул перед Санькой дырявую свою дверку.

— Не смей! — заорал Иван, одним прыжком догнав ее. — Назад!

Он обхватил Саньку за талию, легко, словно пушинку, приподнимая ее над землей.

— Ты что, дура?!

— Сам ты дурак! — заорала Санька, тщетно пытаясь высвободиться. — Убери руки!

И Иван почему-то сразу повиновался. Он осторожно опустил Саньку на пол и разжал руки. А потом оба они, словно завороженные, уставились в чер­ные внутренности аппарата.

Никакого послания от Санькиного отца там, разумеется, не было. Но зато имелось сиденье, металлическое и тоже все в дырках. А перед сиденьем рас­полагалось что-то напоминающее пульт управления. Именно там мигало, не переставая, превеликое количество разноцветных огоньков.

— Я хочу туда влезть! — проговорила Санька дрожащим от волнения голосом. — Я очень хочу это сделать! А ты?

— И я! — сказал Иван, и голос у него тоже слегка подрагивал. — Но нельзя!

— Почему?

— Потому что. — не договорив, Иван замолчал, как бы подыскивая наи­более весомые аргументы. — Потому что мы ничего о нем не знаем!

— Мы знаем, что он из будущего!

— Не знаем мы этого! — возразил Иван. — Это ты так решила.

В это время аппарат, словно раздосадованный их нерешительностью, захлопнул дверку. Басовитое жужжание шмеля оборвалось, сменившись тонким комариным писком. Огоньки, тускло различимые за темным стеклом, замигали еще быстрее, и чем быстрее они мигали, тем больше в их окраске становилось фиолетового.