Nashoda Rose - With you, Torn from you Страница 5

Я замерла. Лошади паслись на склоне холма. Солнце садилось, и их белый мех блестел в оранжевом свете. Завораживающе.

Скульпт встал позади меня, обернул руки вокруг моей талии и притянул к себе.

— Я видел, как ты наблюдаешь за ними с того момента, как мы приехали сюда. Они нечто особенное для тебя, так? — прошептал он мне на ухо, и я задрожала. Боже, слышать его пение... я полностью растворюсь в нем.

— Да. Я люблю их. — Затем я рассказала о своей мечте, я знала, что это была всего лишь мечта. Я была реалисткой и знала, что лошади любят роскошь. Я должна была выиграть в лотерею, чтобы осуществить мечту. — Я хочу иметь собственную ферму для лошадей. Я бы брала израненных и неуправляемых лошадей и обучала их, как снова стать красивыми и гордыми.

Он еще ближе прижался, и пальцем заправил прядку за ухо.

— Трофей, Эми.

Главная кобыла подняла голову и заржала, ее стадо отозвалось на призыв. Великолепная блестящая каштановая кобыла пустилась рысью вверх по склону, и остальные проследовали за ней.

Я приходила сюда, когда могла, изучала, как они общались, наблюдала за языком тела. Два года я занималась верховой ездой, и хозяин фермы позволил мне отрабатывать занятия стрижкой лошадей. Я бы провела остаток своей жизни на ферме, если бы могла, но вместо этого я собиралась в колледж, в сентябре, на бухгалтера. Мой папа однажды сказал: «Принцесса, твоя голова для чисел. Мой маленький бухгалтер». Поэтому я рассчитывала получить диплом бухгалтера и, возможно, попасть в какую-нибудь компанию. Мэтт сказала, когда я закончу колледж, смогу работать у него в баре, но я хотела сама устроиться. Я и так достаточно опиралась на Мэтта, чтобы уйти от своей матери.

Скульпт лизнул мочку уха, и чистое наслаждение обрушилось на меня.

— Я привезу тебя в любое время.

Я совсем сошла с ума, поверив, что нравлюсь такому парню? Почему он хотел меня, если мог заполучить любую девушку? Я даже не была гребаной блондинкой.

Я последовала за ним к байку, затем села позади него. Его рука сжала мое бедро, я перестала искать ремешок от шлема и посмотрела на него.

— Это работает в обоих направлениях, Мышка.

— Что?

— Если ты со мной, я никогда не притронусь к другой женщине.

Глава 3

На следующий день я готовила свой последний за смену эспрессо, когда услышала звук дверного колокольчика и как ахнула Джорджи.

— Дай мне новые трусики, — она всегда так говорила, когда видела сексуального парня. — Ну, посмотри, кто это.

Джорджи была хозяйкой кофейни. Ей было двадцать четыре, в ее волосах — розовые прядки, а татуировок было, наверное, больше чем у Скульпта. Она была милой, дерзкой, и от ее пофигистического поведения у многих мужчин отвисала челюсть. Думаю, она пыталась шокировать их, наслаждалась тем, как они смущались. Единственный, кого она не могла смутить — это Дек, ее друг. Думаю, Дек даже не умел улыбаться.

Но у Джорджи не было проблем, чтобы опробовать свои навыки на новеньком.

— Эй, сладенький. Подожди немного. Что я могу положить между твоих сахарных губок?

Я усмехнулась, поворачиваясь с дымящейся горячей кружкой в руках. Как только я увидела Скульпта, у меня перехватило дыхание. Он стоял возле стойки в потертых синих джинсах и белой футболке, с сексуальными взъерошенными от легкого ветра волосами. Он заметил, что я пялилась на него, и его глаза потемнели из-за чего мои внутренности, будто что-то укололо. Он подмигнул, затем встретился с пожирающим взглядом Джорджи. Я почти грохнулась в обморок от его подмигивания, это было не похоже на Скульпта. Он был собранным и жестким, а не игривым.

— Только Эмили, Джорджи.

Глаза Джорджи распахнулись, и затем она поверх плеча посмотрела на меня.

— Не говори мне, что тот сладкий красавчик, которого ты соблазняла, и о котором трепалась, и был Скульпт?!

— Боже мой, — пробормотала я, совершенно униженная. У меня тряслись руки, пока я наливала молоко в кружку, затем подошла к стойке и отдала эспрессо клиенту. Очевидно, Джорджи знала, кем был Скульпт, и, по словам Скульпта, он тоже ее знал. Не так уж и удивительно, Джорджи многих знала.

Мои щеки словно запылали огнем, и когда я взглянула на Скульпта, он смотрел на меня.

— Соблазняла красавчика? Она так говорила, Джорджи?

Брови Джорджи взметнулись вверх, показывая ее золотисто-фиолетовые тени.

— О да, девчушка ныла по тебе неделями. — Затем она наклонилась вперед, опираясь обеими руками на мраморную поверхность стойки. — Но если ты — сладкий кексик, это не значит, что ты знаешь, как правильно заботиться о девушке. И я тебя знаю Скульпт, ты понятия не имеешь, как о ней позаботиться. Черт, даже не могу припомнить, когда видела тебя с девушкой. Заботься о ней как о бриллианте, она — особенная. Причинишь вред ей — причинишь мне, и ты узнаешь, к чему это может привести.

Я подошла к ней.

— Джорджи, — попросила я, слыша каждое ее слово.

— Эмили, — ответила она, выпрямляясь.

Скульпт не выглядел смущенным от слов Джорджи и стойко встретил ее взгляд.

— Я знаю, что она особенная. Ее просто нужно в этом убедить. — Мои бабочки в животе взметнулись вверх. — Не многие женщины поражают меня, Эми это удалось. Думаю, под маской мышки спрятан лев.

— Ха, да, думаешь, я не знаю этого? — Джорджи обняла меня за плечи и сжала. — Разобьешь ее сердце... Ну, Дек не будет счастлив. Думаю, ты знаешь, на что он способен.

— Джорджи, пожалуйста, — я закатила глаза и покачала головой Скульпту. — Она шутит, — хотя я знала, что это было не так. Дек пугал.

Казалось, Скульпт воспринял ее угрозу всерьез и кивнул.

— Где он? Я разыскиваю его уже несколько недель. Нужно разобраться с кое-какими проблемами.

Она пожала плечами.

— Уехал. Ты знаешь, как это всегда происходит.

— Если он свяжется с тобой, скажи, чтобы он позвонил мне.

Джорджи прищурилась.

— Да? Мне не нравится, как это звучит.

— Нужно, чтобы он позвонил, Джорджи. — Его голос стал пугающе низким, даже Джорджи заметила это и кивнула.

Я знала Джорджи несколько месяцев, с тех пор как я начала работать в «Кофейне Авеню», чтобы подзаработать перед колледжем. И знала, что Дек постоянно ее навещал. Она ненавидела это, от этого она чувствовала себя ребенком. Я заметила, что он всегда осматривал кофейню, иногда даже заднюю дверь, будто искал бомбу. Джорджи едва пожала плечами, когда я спросила, почему он так делает.

Дек не велся на ее выходки и не обращал внимания на стервозность, а Джорджи знала, как быть стервой. Дек как ни в чем не бывало приходил, заказывал кофе, и не говорил ничего, кроме имени Джорджи. Холодный, отрешенный, с трайбл-тату2 оплетающими его шею: Дек выглядел устрашающе, грозно. Короткий ежик и густая щетина дополняли вид, но его глаза смягчались, когда он смотрел уголком глаза, и были невероятно зеленого цвета.

Последние несколько недель Дек был «не в городе». Я не была уверена в точном обозначении этого, но его отсутствие ощущалось, а Джорджи подчеркнула «не в городе». Отсутствие Дека означало, что Джорджи оставалась без внимания, вместо него появлялся другой парень, такой же устрашающий, как и Дек.

Джорджи всегда делала вид, что ей все равно на присутствие Дека и изредка смотрела на него, пока готовила ему кофе. Он оставлял пять баксов на прилавке каждый раз, хотя Джорджи и отказывалась брать их. Она не вносила их в кассу, а складывала в копилку в виде розового слона, которая стояла под прилавком.

— Мышка, поехали.

— Эм, да, — я посмотрела на Джорджи, и она взмахнула рукой.

— Езжай со своим стоящим-усилий-парнем. Увидимся завтра. — Она обняла меня и прошептала на ухо. — Осторожно, сладенькая. Он другой, не хочу заставлять Дека ехать разбираться с ним ... Дек может быть настоящим мудаком. Он изрядно подпортит личико Скульпту, и тогда будет охрененно неприятная ситуация.

Я знала, что Скульпт был другим, и именно поэтому хотела, чтобы все шло не спеша. Он был закрытым и никогда не разговаривал о прошлом, или своей семье. Я подумала, что ему нужно время открыться. Ну, я и сама особо не делилась прошлым. Сказала ему, что больше не виделась со своей матерью, но не объяснила почему, и, к счастью, он не давил. На тот момент, мне показалось это странным. Большинство людей сразу бы спросили почему, но Скульпт не произнес ни слова. Может, потому что он не хотел отвечать взаимностью и говорить о своей семье?

Я схватила сумочку, и Скульпт взял меня за руку, когда я вышла из-за прилавка. Кончиками пальцев он откинул назад прядь волос с моего лба, и от его взгляда, клянусь, у меня насквозь промокли трусики.

— Куда поедем? — спросила я, пока он выводил меня на улицу.

Он остановился возле старого ржавого грузовика.

— Ты послушаешь мою игру. — Он открыл дверь, и ее ржавые петли проскрипели.

Я села на потертое старое синее сидение, моя рука прикоснулась к его груди, прежде чем он отошел от меня.