Богданович - История царствования императора Александра I и России в его время. т.4. (1869) Страница 5

снабженные всем нужным, ничего не просившіе, кроле дозволенія умереть за

отечество. И богатые, и бедные, предлагали все свое достояніе на алтарь

отечества. Города, сельскія общества, зажиточные люди выставляли пеніих и

конных егерей, нередко обязываясь снабжать их жалованьем во все время войны;

чиновники отказывались в пользу казны от половины получаемаго ими

жалованья; раненые, изувеченные офицеры и солдаты отдавали половину своей

пенсіи. Женщины приносили все свои драгоценныя вещи, и даже обручальныя

кольца. „Gold gab ich fur Eisen", слова, начертанныя на железных кольцах,

даваемых правительством 1813 году в замен золотых и серебряных вещей,

сделались девизом жителей Пруссіи, а самыя кольца — сокровищем семейств

прусских. Отцы, мужья и братья жертвовали собою; их жены, дочери и сестры

посвящали себя призренію больных и раненых, но были и такія из них, которыя

переодевшись в мужское платье, сражались храбро и

14

умирали за родину: имена Элеоноры Прогаска, павшей сланною смертью в деле

при Гёрде, и Шарлоты Крюгер, получившей, за отличіе в боях, железный крест 2-й

степени, достойны жить в Псторіи, на ряду с именемъ' нашей Дуровой (10). Такое

настроеыіе славнаго народа, напрягшаго свои последнія силы, чтобы возвратить

утраченную самобытность, было верным залогом успеха. Король, увлеченный

обіцим порывом народа, не мог долее медлить. 15 (2'і) февраля, был заключен в

Бреславле, за подписью канцлера Гарденберга и Анштетта, союзный трактат,

утвержденный, 16-го ("28-го) числа того-же месяца, в Калише, князем Кутузовым и

генералом Шарнгорстом, присланным, по желанію Императора Александра, на

место Кнезебека. По условіям этого трактата, постановлено: 1) заключить

оборонительный и наступительный союз для возстановленія Прусской Монархіи в

таких пределах, какіе требовало обезпеченіе спокойствія обенх державъ; 2) с этою

целыо, Россія обязалась выставить 150,000, a Пруссія 80,000 человекъ; 8)

положено — незаключать отдельно, ни мира, ни перемирія, с Нанолеоном, и 4)

употребить все средства для склоненія Австріи к принятію участія в войне против

Франціи и открыть переговоры с Англіею о снабженіи Пруссіи ору;кіем, припасами

и субсидіями. По секретным условіям сего-же трактата, Имнератор Александр

обязался не прекращать военных действій до возстаноіиенія Пруссіи, в

статистическом, географическом и финансовом отношеніях, не только сообразно

с положеніем государства до войны 1800 года, но с расширеніем его пределов

областями, которыя нослужили-бы связью между Старою Прусшей и Силезіею.

Союзный Державы, имея в виду

15

необходимость удовлетворить Англію, положили невключать Ганновер в число

земель долженствующих послужить к вознагражденію Пруссіи (20).

Тогда-же управленіе всею военною частью, сосредоточенное в лице даровитаго

Шарнгорста, озаботилось призывом на службу в Силезіи, (по примеру Восточной

Пруссіи и Помераніи), всех отиускных рекрут (Kriimpcr) и солдат. Для сбора их

были назначены единственный креіюсти, занятыя прусскими гарнизонами,

Грауденц и Кольберг, а формированіе войск поручено генерал-лейтенанту Бюлову

и генерал-маіору Борстелю. Начальствоже над войсками собиравшимися в

Силезіи было вверено старому летами, но бодрому духом и телом, Блюхеру.

Прусская армія, ослабленная, по условіям Тильзитскаго трактата, до 42-х тысяч

человек, в продолженіи двух месяцев, февраля и марта, увеличилась в два с

половиною раза и считала в рядах до ста тысяч человек (2l)-

Император Александр, получив Калишскій трактат, сказалъКнезебеку: „Сам Бог

дает мне эту помощь". На следующій день, генераль Толь, при докладе бумаг

Государю, донес, меааду прочим, что французское правительство заставило

Наследнаго веймарскаго принца и супругу его Великую Княгиню Марію Павловну

уехать из Веймара во Франкфурта на-Майне. Читая эту бумагу, Толь невольно

понизил голос. „Ну что-же'£ — сказал Александр. — Моя сестра не Россія!" (").

Заключеніе союса в Калише тем более обрадовало Императора Александра, что

прусское правительство долго нерешалось приступить к явному разрыву с

Фравціею. В повеленіи от 8 (20) февраля было предписано Іорку : „наступать к

Одеру так, чтобы постоянно находиться позади русскихъ

16

войск. До полученія дальнейших приказаній, хранить сіе повеленіе в тайне и не открывать

действій против Французов». Такое-лсе предписаніе получил Бюлов, a Ворстелю с его

войсками велено оставаться в Кольберге. Но он, еще не успев получить это приказаніе,

выступил в поход, и донося о том Королю, писал: „Повергаясь к стопам Вашего

Величества, прошу дать нам волю действовать" (23). 17 февраля (1 марта н. ст.), уже по

заключеніи Калишскаго союза, Король, извещая о том Іорка, писал: „Спешите к Одеру, но

не объявляйте о подписаны трактата, потому что ход переговоров с Франціей тому

препятствуетъ; о всем-же прочем войдите в соглашеніе с генералами графом

Витгенштейном и Бюловым, котораго подчиняю вам впредь до полученія им инаго

назначенія, а равно исполняйте распоряженія, сообщаемыя из главной конторы

Имцератора Александра, находящимся там для соглашенія действій (ига die Operationen

zu concertiren) полковником Кнезебеком. Военныя действія против Французов должны

быть открыты моими войсками не прежде, как в то время, когда я гласно

объявлю о том».....

А, между тем, русскіе партизаны, перейдя за Одер, достигли окрестностей Берлина.

Маршал Ожерб тогда занимал столицу Пруссіи шестью тысячами человек с сорока

орудіями; у Чернышева и Тетенборна не было и половины такого числа войск, и к тому-же

они вовсе не имели пехоты, но, несмотря на то, 9 (21) февраля, ворвались в город, и хотя

принуждены были выдти в поле, однакоже их смелый набег заставил вице-короля

перейти к Берлину и сосредоточить

17

в окрестностях этой столицы до 26-ти тысяч человек (24).

По заключеніи Калишскаго трактата, решено было двинуться в Саксонію. На

основаніи плана действій, нредложеннаго Шарнгорстом, во время иребыванія его

в нашей главной квартире, и одобреннаго Императором Александром, положено,

собрав большую часть пехоты и регулярной кавалеріи на левом крыле фронта

действій, противопоставить там упорное сопротивленіе непріятелю, а, между тем,

обойти его левый фланг легкими войсками, поддержанными правым крылом

Союзников. С этою целыо, Союзная армія была разделена на две колонны: левая,

под начальством Блюхера, из 27-ми тысяч человек прусских войск, в авангарде

коих шли 13 тысяч Русских генерал-адъютанта Винцингероде. должна была

направиться к Дрездену, а правая, под начальством графа Витгенштейна, в числе

20-ти тысяч русских и 30-ти тысяч прусских войск Іорка и Вюлова, была

направлена на Берлин (25). Главная-же наша армія, вместе с войсками

Милорадовича, в числе около 30 тысяч (26), оставалась, частью на Одере, частью

у Калиша, где главная квартира Императора Александра и князя Кутузова была

расположена до 27 марта (8 апреля). Причиною разделенія Союзных сил на две

отдельныя арміи было опасеніе, чтобы Наполеон не .повторил обхода, подобнаго

совершенному им в 1800 году, либо не обошел нас с праваго фланга и не

отбросил к богемской границе. Кутузов, разделяя мненіе своего питомца Толя,

считал опасным такое разделеніе сил и предлагал, еще до переправы через

Эльбу, сблизить правую колонну к левой и действовать в совокупности всею

арміею (27).

Т. IV.

18

Авангард правой колонны, под начальством генерал-маіора Репнина, перейдя

через Одер, 18 февраля (2 марта), между Кюстрином и Шведтом, два дня спустя

занял Берлин, откуда вицекороль выступил к Виттенбергу. 27-го февраля (11

марта) граф Витгенштейн, с русским корпусом Берга, торжественно вступил в

освобожденную столицу. У Королевской заставы (Kônigsthor), его встретил брат

Короля принц Генрих, военный губернатор генерал Лесток, прусскіе генералы и

офицеры, и депутаты города. При движеніи войск чрез город, все окна и кровли

домов были усеяны народом, изъявлявшим сочувствіе к Русским громкими

восклицаніями: „да здравствует Александр! да здравствует наш избавитель!"

Вечером все жители добровольно иллюминовали дома свои. В театре были

назначены ложи для наших генералов. Играли піэсу, напоминавшую (так, по

крайней мере, хотел автор) анекдот из русскаго быта. Но никто несмотрел на

сцену; все взоры были обращены к Витгенштейну и его сподвижникам.

Безпрестанно раздавались крики : „да здравствует Александр! да здравствует

Король!" (28). Неменее торжественно было вступленіе в Берлин, войск Іорка, 5 (17)

марта. Принц Генрих и граф Витгенштейн с многочисленною свитою выехали им