Аляска Ангелини - Невыносимый Страница 5

— Миссис Сакстон.

Как и Джейми, он одет в костюм. Они оба излучают могущество, но, как и Джейми, он заставляет меня нервничать. Как только он спускается, по широкой великолепной лестнице вниз, она теряет всю свою былую красоту. Высокий мужчина с широкими плечами и узкой талией доминирует над всем, чего только касается. Меня притягивает к нему ровно настолько, насколько и отталкивает.

— Вы можете называть меня Господин. Пока вы здесь я буду называть вас рабыней. Для этого есть причина, но прежде, чем мы обсудим детали, мне бы хотелось разъяснить некоторые вещи. После того, как я закончу, вы можете спросить у меня все, что угодно.

Джейми кивая отступает в сторону, и разворачиваясь, возвращается туда, откуда мы только что пришли. Я открываю рот, пока он приближается к двери и набирает комбинацию цифр на дисплее.

— Подождите, — произношу я, но на меня не обращают внимания.

— С вами все будет в порядке, Диана. Помните, что я сказал.

И он исчезает. Просто так. Проходит несколько секунд, пока я обескуражено пялюсь на дверь. Громкий щелчок заставляет меня дернуться. Автоматическая дверь закрылась.

— Идемте, давайте присядем.

Он идет в сторону гостиной, пока я подхожу к двери и дергаю ручку, пытаясь открыть ее.

— Она заперта, — я дергаю сильнее. — Почему он запер нас?

— Потому что он знает, как это обычно бывает. А теперь, идите сюда, Диана. Нам предстоит многое обсудить.

Сумка падает на пол, когда я подбегаю к дисплею.

— Я передумала. Я хочу уйти. Это неправильно. И мне здесь не нравится.

Он стоит там же, опираясь на арку гостиной, пока я наугад набираю различные комбинации цифр. Все тщетно.

— Пожалуйста. Он сказал, если я захочу уйти, то смогу это сделать. Откройте ее.

— Я не выпущу вас. Джейми вам солгал. Вы никуда не уйдете. Пока я не решу иначе, — из внутреннего кармана своего пиджака он достает пистолет, и я замираю на месте, когда он поднимает его, целясь мне прямо в грудь. — Давай забудем о правилах. Ты ведь хочешь умереть. Правильно?

Я прижимаюсь к стене спиной, пока он делает несколько шагов и останавливается передо мной.

— Все, что тебе нужно, это встать передо мной на колени, рабыня. Сядь у моих ног, и я лишу тебя всех твоих забот. Ты хочешь этого. Снова увидеть свою дочь и мужа. Я могу помочь, — он щелкает языком. — Так чего же ты ждешь?

Это правда. Я хочу умереть, но не так. Меня накрывает опустошенность, и по неизведанной причине, я делаю шаг вперед. Ведь… я хочу умереть. Почему же я не задумывалась о том, что именно он нажмет на курок? Еще один шаг. Третий. Я как зомби, иду к нему, пока не опускаюсь на колени.

Да. Я хочу домой.

— Посмотри на меня, рабыня.

Я запрокидываю голову, но не вижу, стоящего перед собой мужчину, или дуло пистолета, находящееся у меня перед глазами. Все, что я вижу — это Кейли и Ронни. А потом… боль… которая, словно лезвие, обжигает мою щеку. Он отвесил мне пощечину.

— Нет. Смотри прямо вот сюда. Ты видишь свой конец? — я чувствую, как горит кожа от его удара. Он снимает пистолет с предохранителя, и по щекам начинают течь слезы. Я не хочу знать, как все произойдет, мне нужен только результат. Но сейчас мне не дают выбора.

— Хочешь что–нибудь сказать напоследок?

Сказать? Я даже думать не могу, не то, что говорить. В голову приходит лишь единственная мысль, о которой я могу подумать в самый последний момент.

— Отправь меня домой, пожалуйста, — шепчу я.

Уголок его века дергается, и он медленно взводит курок. Пульс зашкаливает, сердце тяжелыми ударами бьется в груди, будто вот–вот взорвется… а потом… щелк… щелк… щелк…

Ничего. Выстрела нет. Нет ни вспышки, ни агонии от раны.

— Дура… Дура!!! — он отбрасывает пистолет. И тот с быстро скользит по полу. Я кричу, когда пальцами он вцепляется мне в волосы. — Вставай! — орет он, поднимая меня за них. — Ты так легко сдаешься перед смертью. Домой захотела?!

Я визжу, хватаяст за его запястья, пока он тащит меня вверх по лестнице вглубь дома. Я спотыкаюсь. Мне не удается подняться на ноги, но если я смогу это сделать, то мне будет легче с ним бороться. Все, что я могу сейчас, это впиваться ногтями в его рукав.

— Ни единого сомнения! — произносит он, резко встряхивая меня. Слова превращаются в рычание от его тяжелого дыхания, пока он тащит меня по деревянному полу коридора. Ни единой картины на стенах. Никаких украшений. Только монотонная тьма пола из красного дерева, да стены.

Дверь открывается, и я кричу еще сильнее, когда он втаскивает меня внутрь. Как только я вырываюсь из его хватки, то раздумываю, не выпрыгнуть ли мне в окно. Но и это сделать невозможно. С подъездной дорожки я видела, что на всех окнах дома установлены металлические решетки.

— Добро пожаловать домой, Диана.

И это чистая правда. Бежевый ковер, кровать, мебель, и даже вентилятор на потолке. Я хнычу от смеси боли и ужаса. Кровь стынет в жилах, и я перестаю дышать.

— Что ты наделал? — я пячусь назад, не смотря на боль в затылке от его хватки. Я не могу снова встретиться с тем, от чего бежала долгие месяцы.

— Пока ты здесь, это твой новый дом. Который, как я уже понял, станет твоим домом на о–о–очень долгое время.

Я больше не думаю. Всю силу, что во мне осталась, я направляю на то, чтобы пнуть его между ног, но он готов. Он подготовился. Прежде, чем мне удается сделать хотя бы шаг, он уже припечатывает меня к полу.

— Я знал, что бы будешь сопротивляться, — он наваливается всем своим весом на меня. Я чувствую, как от боли распахиваются мои глаза. Ощущаю, как своими руками он прижимает к полу мои, удерживая их над головой. Он ложится между моих бедер. В ярости я кричу, вырываюсь и пытаюсь его сбросить.

— Это похищение. Ты не можешь это сделать, — я все еще сопротивляюсь, пытаясь вырвать свои запястья из его рук.

— Нет. Ты мертва, — рычит он. — По крайней мере, хочешь таковой быть. Поэтому, кому какое дело, что с тобой случится. Тебя ведь интересует лишь результат, так?

Из моей груди вырывается еще один крик. Каждый раз, когда страх закрадывается в душу, я кричу, пытаясь высвободиться от него. Он изнасилует меня? Изобьет? Будет пытать? Я хочу умереть, а не страдать. Этого у меня и так уже достаточно в жизни.

— Слезь с меня!!! — крик вновь обжигает мое горло.

Он держит обе мои руки одной своей. Другой он рвет на мне рубашку с такой силой, что пуговицы разлетаются в разные стороны. Я замираю, встречаясь с ним взглядом. Успокаивающее действие таблеток из больницы больше не имеет надо мной никакой власти. Но мое тело их помнит. Словно от холода, дрожит каждая мышца. Даже челюсть.

— Вот так, — шепчет он, сжимая мою грудь через бюстгальтер. — Ты чувствуешь это, рабыня? — его рука скользит в карман его брюк. Он достает нож, и второй рукой помогает себе вытащить лезвие. — Настоящий страх, — моя грудь поднимается и опускается от неровного нервного дыхания. — Так ты должна была чувствовать себя внизу, когда я приставил пистолет к твоей голове!

Я рыдаю, когда кончиком ножа он касается груди, и ведет дорожку вниз по моему телу.

— Я не боюсь умереть, — произношу я, глядя в его глаза. — Но я пришла сюда не за тем, чтобы меня изнасиловали или изрезали, — я пытаюсь как можно сильнее вжаться в ковер подо мной, чтобы лезвие больше не касалось кожи. Безуспешно. Острая боль в левой груди заставляет меня резко набрать воздуха в легкие. Маленькая рана может болеть гораздо сильнее, чем паника, которая роится внутри моей груди.

— Изнасиловать… — его рот искривляется. — Полагаю, я бы мог это сделать, поскольку ты здесь больше никто.

Он цепляет лезвием тонкий материал на уровне солнечного сплетения.

— Правда в том, рабыня, что это не то, что мне нужно. По крайней мере, не сейчас. Сначала ты посмотришь фильм, который я приготовил специально для тебя, — он складывает нож и прячет его обратно в карман. Мужчина поднимается, волоча меня по ковру. Ноги непослушно тащатся за мной, и я никак не могу найти точку опоры.

— Давай!

Сила в его хватке оказывается сокрушительной, я чувствую это через пальцы, которые впиваются в мои руки. Он поднимает меня на ноги. Но ничего другого мне и не нужно. Как только ублюдок отпускает меня, я бью его кулаком в подбородок. Не задумываясь, я с размаху наступаю ему на ногу. Он стонет, так как следующий удар приходится в его живот. Я разворачиваюсь, и мчусь к двери. Его руки обвиваются вокруг моей талии, как только он оправляется от удара. Он поднимает меня, и огромными шагами подходит к кровати, бросая мое тело на матрас со всей силы. Мужчина снова оказывается сверху, и всем своим весом прижимает меня к постели, пока не раскрывает наручники, прикрепленные к изголовью.

— Не плохой удар, рабыня. Должен сказать, я впечатлен.

— Пошел на хрен!!! Кем ты себя возомнил?! Тебе лучше отпустить меня сейчас же, — кричу я, пытаясь вырвать руки из оков. Он медленно встает с кровати.