Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца Страница 5

в пластокерамическом рыцарском облачении вѐл под уздцы двух коней. На первом лежала

женщина с бледным лицом. Она вряд ли что чувствовала и, наверное, давно свалилась бы

на землю, не будь привязана к животному. На втором, мощном боевом скакуне, в

притороченной корзине испуганный хлопал глазѐнками мальчик лет трѐх - четырех.

Корзину уравновешивало прикреплѐнное к другой стороне вооружение: меч в дорогих

ножнах, арбалет, шлем, походная сума и щит, выкрашенный черной краской.

Рыцарь, пошатываясь от усталости, подвѐл свой маленький караван к Донито,

выделявшемуся среди прочего люда хозяйской осанкой, и заговорил с ним глухим

хриплым голосом:

11

-Я надеюсь, что нахожусь уже во владениях герцога Талка Расса? А это, должно

быть, деревня Гнилой Тупик. Прошу Вас оказать помощь моей семье.

-Но кто Вы, достопочтенный рыцарь? Откуда Вы пришли?

Рыцарь закашлялся, сплюнул выступившую кровь и пошатнулся от приступа

слабости.

-Сейчас это не важно. Неподалѐку от вашей деревни живѐт Исповедник по имени

Пит. Проводите меня к нему. Он должен помочь моей жене.

Мужчина продолжал ещѐ говорить, когда толпа начала расступаться перед седым

стариком лет семидесяти.

-Я знал, что ты придѐшь сегодня, и сам поспешил тебе навстречу.

Кто-то из толпы восхищѐнно зашушукал.

-Но ты, рыцарь, из-за своих ран не сможешь дойти до моего убежища. Мы

проведем ночь в доме Холла, который уступит нам его на сегодня.

Старик несколько секунд жевал губы, а потом всѐ же уточнил:

-Скорее всего, ночь прощания с твоей женой.

Рыцарь вздрогнул, как от удара, и едва не повалился. Подхвативший его молодой

парень громко воскликнул:

-Да у него же вся одежда колом стоит от крови!

-Ведите всех троих в дом Холла, -приказал Исповедник и сам принял мальчика из

рук сердобольной женщины, вынувшей того из корзины. Огромные глаза ребѐнка,

повидавшие уже такого, что и за всю жизнь некоторым взрослым не приходилось

пережить, недоверчиво глядели на щуплого старика в белых одеждах.

-Не бойся, Эрг, всѐ хорошо! -погладил морщинистой рукой по крошечной спинке

старец, и молчаливый малыш крепко прижался к нему. Рыцарь удивлѐнно оглянулся, но

Пит улыбнулся морщинками вокруг глаз и ответил на готовый сорваться с уст мужчины

вопрос.

-Я же Исповедник... И тебе могу сказать совсем не то, чего ты ждѐшь. Гордись тем, что совершил. Всѐ равно правда пробьѐтся на свет. Люди, свершившие несправедливость

раскаются. Я же склоняю пред тобой свою голову за все твои подвиги уже сейчас.

Исповедник, крепко прижав к себе ребѐнка, поклонился едва стоящему на ногах

человеку, не обращая внимания на окружавшую их толпу.

Старик, похоже, действительно знал заранее, кто и когда придет. В его узелке

нашлись именно те снадобья, которые оказались нужны. Вместе со взявшимися ему

помочь, он недолго поколдовал над женщиной, но вскоре выпрямился и покачал головой:

-Слишком поздно. Даже если она придѐт в себя.

Пит накрыл умирающую простыней и отошѐл к еѐ мужу, который тоже без

сознания лежал на другом топчане. Вместе с помощницами он снял с рыцаря доспехи, местами пробитые, и пропитанные ссохшейся кровью одежды, обнажил раны, промыл их

и смазал чем-то пахучим.

На улице уже темнело, когда старец проводил помощниц и зажѐг масляную

лампадку. Малыш, молча сидевший в углу комнаты, переполз подальше от света на

другой конец лавки и замер под немигающим взглядом колдуна. Но тот улыбнулся и, обойдя стол, сел рядом, прижав мальчика сухонькой рукой к своему боку.

-Это хорошо, что ты меня не боишься... Правильно, не надо бояться. Самое

страшное для тебя уже позади... А всѐ остальное ты даже не поймешь...

Прислушавшись к слабеющему дыханию женщины, Исповедник встал, держа

ребенка за руку. Он подвел его к топчану, на котором лежала мать. Теперь они вместе

смотрели на лицо несчастной. Малыш держал за руку старика, а тот сжимал руку

умирающей.

-Ты должна передать свои корни сыну, -чуть слышно прошептал он.

12

Его глаза, превратившиеся в раскаленные черные угли, впились в обострившиеся

черты бледного лица. Закрытые веки дрогнули, и взгляды матери и ребѐнка встретились.

Замерев, тот, не отрываясь глядел в них, не понимая ничего, кроме того, что происходит

что-то важное.

Так продолжалось несколько мгновений. Наконец женщина медленно сомкнула

веки. Ещѐ можно было расслышать два-три вздоха, но они стали последними. Старик с

трудом выпрямился и подхватил мгновенно уснувшего мальчика.

-Ты всѐ принял, -пробормотал колдун и, едва передвигая ноги от усталости, унѐс

ребѐнка на лежанку с каким-то тряпьем.

Ни рыцаря, ни его сына не было на похоронах, которые по настоянию Исповедника

господин Донито устроил как для человека знатного происхождения. На похоронах

говорили, что рыцарь плох, очень плох, что он даже не в состоянии выйти из дома.

Особенно сдал он, когда узнал о кончине жены.

Донито сидел за завтраком, угнетѐнный свалившимися на него напастями.

Во-первых, пришедшие неизвестно какими путями и откуда люди. Ведь если

прошли они, значит, могут пройти и другие. А это опасно для казны герцога, если другие

пойдут с камнями, или для жизни самого Донито, если по проторенной дорожке нелѐгкая

принесет нордийцев. Ведь кроме Нордии за горами ничего нет.

Во-вторых, похороны женщины из знатного рода. А какого рода? Вдруг дело

нечисто и попахивает неприятностями. Исповедники, конечно, не ошибаются и не врут.

Просто молчат до поры, до времени. Ну, и жаль еѐ чисто по-человечески. Сердце-то у

бедного Донито тоже не каменное.

В-третьих, рыцарь безгербовый. Значит, от кого-то скрывается. Доложить герцогу?

Ещѐ не известно, как он посмотрит на то, что староста дал приют этому вояке. А не

доложить - всѐ равно кто-нибудь проболтается. Это уже куда хуже.

В-четвѐртых, мальчишка. С ним-то что делать, если и отец у него откинется? С

одной стороны - жаль, ребенок ведь! С другой - чей ребѐнок-то?

-Сын женщины знатного рода и благородного рыцаря. Рыцаря совершившего столь

невероятные подвиги, что поверят в них ещѐ очень нескоро.

Марс Донито аж подпрыгнул на стуле и закашлялся, поперхнувшись куском. В

дверях стоял Исповедник Пит, по мнению местных жителей - святой человек. При такой

репутации его все немного побаивались, так как ходили слухи, что он умеет читать самые

затаѐнные мысли. И, хотя староста за свою жизнь не раз сталкивался с Питом, тот никогда

так наглядно не подтверждал бытующих слухов.

-Я не думал напугать тебя, -извинился старик. -Видимо, ты был настолько

озабочен, что и впрямь не заметил моего прихода. А я как раз пришѐл успокоить тебя.

Позволь, я буду отвечать на твои вопросы в том же порядке, как они стоят перед тобой.

Исповедник вынул из кармана одежды свѐрнутый кусок старинного пластика.

-Погляди на эту карту, и тебе станет ясно, как они прошли через горы.

-Что? Древняя карта? Откуда она у них?

-Я же объяснил, что они оба из знатных родов. А на карте помечен их маршрут

через скрытые проходы в горах. Найти их без карты невозможно. Посмотри, как всѐ

запутано.

-Но они оставили следы, которые исчезнут не раньше двух-трѐх недель. Любой

следопыт их запросто распутает и нанесѐт на свою карту. А, судя по обилию крови на

нашем друге, за ними была погоня.

-Верно. Погоня была, когда они выбирались из Нордии. Но преследователям не

повезло. Вот здесь, здесь и здесь произошли стычки. Последних четверых он убил вот тут, за два дня пути отсюда. Вчера в тех местах прошла снежная буря, так что о непрошеных

13

гостях не беспокойся. Имѐн их я не имею права тебе назвать. А герцог ничего не узнает, если ты не проболтаешься. Людям же я уже приказал все забыть.

-Но ведь...

-Мужчина тоже скоро умрѐт. После такого пути и таких ран сил у него почти не

осталось. А после похорон жены пропало и желание выздороветь. Я же не могу вылечить

человека, не осознавшего себя и не помогающего мне изнутри.

-Он знает об этом?

-Я сказал ему, но он вряд ли в состоянии преодолеть себя. Ребѐнок же вспомнит их

имена тогда, когда это станет ему нужно. И не только имена, но и все их знания. Не

удивляйся, если он, взявшись за что-то впервые, заткнѐт за пояс доброго мастера или

станет рассуждать о вещах, ни разу им не виденных. Воспитай его, и тебе воздается по

заслугам.

Старик немного помолчал, а потом, низко опустив голову, добавил:

-Может быть, это станет твоей главной задачей в жизни, твоим предназначением. А

свой путь он найдѐт сам.

Чародей повернулся к двери, но на полпути оглянулся, усмехаясь одними глазами:

-Не укоряй себя, меня уже накормили твои служанки. Прости, что прервал твой