Неизвестно - Черняев 1983 Страница 5

Б.Н.’у дали несколько щелчков. Он рассчитывал быть докладчиком на торжественном заседании по поводу 80-летия КПСС. Назначили Зимянина. Он был уверен, что ему разрешат выступить в журнале «Проблемы мира и социализма» со статьей на эту тему. Журнал прислал в ЦК просьбу, чтоб именно он был автором - с обоснованием: крупнейший ученый по истории КПСС, видный деятель международного комдвижения. Статья нужна именно в аспекте МКД и еще что-то. А поручили (в ответ на эту просьбу журнала, которая прошла через руки самого Пономарева и он сам велел ее послать Горбачеву, который сейчас уже месяц заменяет больного Черненко в качестве ведущего Секретариат) - явно с ведома Андропова - Капитонову!)

Б.Н. готовится выступить на Пленуме. Я ему уже два варианта сочинил. Ученых собирал: двух из Института философии, двух из Международной Ленинской Школы. Хотя очевидно, что их философские, ученые рулады ни для какого Пленума не подойдут, никому не нужны, и их придется, как и 95 % из этого жанра за многие годы, выбросить в корзинку. Да и текст-то не более, чем на 7-8 страницах! Какая уж тут философия! Но Б.Н. в своем стиле: нас он, за исключением Меньшикова, не считает способными на что-то интересное, хотя и пользуется именно нашими мозгами и именно нашим пером уже около 20 лет. Никакая болтовня ученых, которым он каждый раз дает заказы перед каждым мероприятием, не может его убедить в том, что они не способны написать то, что нужно.

Его природное бесстыдство, к которому приплюсован выработанный за всю его долгую политическую жизнь лакейский цинизм, не имеет пределов. Тут посылает мне записку, подписанную новым зав. Отделом пропаганды Стукалиным. Донос на Ненашева, главного редактора «Советской России». Две его статьи - от 27 апреля и имеющая быть напечатанной - о состоянии идеологической работы - осуждаются как претенциозные и огульно критикующие, и, конечно, как всегда в таких случаях, путаные. Прочел я записку и возмутился до глубины души. В самом деле: Ненашев за год-полтора сумел превратить «Советскую Россию» в самую интересную и самую читаемую из всех центральных газет - острую, смелую, откровенную, грамотную публицистически, свежую по постановке проблем, по охвату вопросов, по глубине и честности подхода ко всем нашим делам. И вот - пожалуйста! Опять: шаг вперед - два шага назад. Статьи и по духу и по исполнению, по обоснованности фактами - полностью соответствует тому, что говорилось на XXVI съезде. Но мы уже пугаемся своей довольно робкой смелости в реализации собственных решений. Синдром XX съезда и его последствий!

И, конечно, честь мундира у Отдела пропаганды! Как это так: кто такой Ненашев, чтобы так судить о всей идеологической работе!! (Между прочим, «Советская Россия» - орган ЦК). Возмутившись, я пошел к Пономареву (хотя мне он послал эту записку явно в назидание, поскольку я ему готовлю выступление на идеологическом Пленуме). На записке уже стоят подписи согласия всех Секретарей ЦК, включая самого Пономарева. Произношу страстную речь. Он лениво отнекивается. Я, говорит, и не прочитал этих статей.

- Как же вы подписываете? Это же принципиальнейшее дело. Это же фактически отказ от установки съезда. Какой же редактор позволит себе минимальную смелость и честность, если позволителен подобный метод. И посмотрите, какую унизительную форму наказания придумали: кто-то из Отдела пропаганды является на заседание редколлегии и в присутствии всех хлещет по щекам главного редактора! У меня такое ощущение, что кто-то вознамерился просто «съесть» Ненашева, поэтому и придумал эту явную липу.

Разговор кончился ничем. Но сам Б.Н., который «не читал», однако уже вычеркнул Ненашева из числа редакторов, которых я рекомендовал ознакомить с нашей запиской по МКД, после того, как по ней будет принято решение. Вот она, духовная бериевщина-то, от которой нет нам, оказывается, спасения.

Встретил Ненашева на лестнице по пути на заседание Секретариата. Спрашиваю:

- Михаил Федорович, что они к тебе приё.ются?

- А х. с ними. Противно!

Посол Яковлев был в Москве в связи с предстоящим визитом Горбачева в Канаду. Поболтали. Все, говорит, пытаюсь вычислить, за что меня гонят. Теперь вот уже и Голикова прогнали на пенсию, и Трапезникова вот-вот прогонят. Сам Горбачев мне, мол, сказал, что - вопрос дней. А ведь именно по их доносу Брежневу меня сняли с Отдела пропаганды и отправили в дипломатическую ссылку. Но. вот представили руководить АПН (Агенство печати «Новости», вместо Толкунова, переведенного опять в «Известия»). И говорят, что несколько секретарей уже поставили подписи. А вот бумагу мою к Андропову завернули без всяких объяснений. (Кстати, еще до этого разговора Б.Н. пытался мне «разъяснять», что так и надо, раз там (!) что-то имеют в отношении Яковлева).

Вот, говорит, и думаю я, что же «имеют». Вспомнил об эпизоде лет 6-7 назад. На приеме в португальском посольстве, в Оттаве, подошел к нему зам. МИД Канады (выходец из России) и как бы между прочим за стаканом виски сказал: «Почему бы вам мистер Яковлев не заменить 11 ваших работников на 11 дипломатов?»

Я, говорит, сразу усёк в чем дело. Резиденту сообщил и доложил «по инстанции» - Громыко. Прошло три месяца - никакой реакции из Москвы. И вот вызывают меня в канадский МИД и кладут досье на 11 человек - все грубо засыпались, крыть нечем. Через 48 часов «чтоб их не было на территории Канады». Досье это опять доложил «по инстанции» - Громыко, а надо было бы, видимо, - в другую контору. Вот мне и припомнили.

Очень может быть, что так.

Упорно все говорят, что Щелокова, бывшего министра внутренних дел, исключили из ЦК, из партии и отдают под суд. Не знаю. Б.Н., правда, мне рассказывал, что дело его слушалось на ПБ. Докладывал Густов (зам. Пельше). И мнение такое, что он заслуживает очень серьезного наказания, но, мол, неловко перед народом и заграницей: все знают, кто его привез, кто его обласкал, кто его прикрывал. Из фактов Б.Н. поделился только одним: в МИД образован был кооператив, где особо приближенным распродавали по дешевке ценности, отобранные у уголовников.

Пока, впрочем, точно известно, что со стрелочником расправились: бывшего зама Щелокова лишили генеральского звания, исключили из партии и отдали под суд.

Знаю я также, что слушалось на ПБ и дело Медунова (первый секретарь Краснодарского обкома КПСС). Что решили - не знаю. Все станет ясно на Пленуме.

Ивашова (профессор, филолог) подарила свою книгу «Эпистолярные диалоги». Об английской современной литературе. Десятки, оказывается, выдающихся имен. А я знаю двух­трех. А я ведь из числа читающей публики, интеллигент. Для кого же существует литература? Для кого обобщают жизненные процессы, мучаются за прошлое и будущее, хотят чему-то научить, в чем-то предостеречь, да просто проинформировать, как живут другие люди? Для таких, как Ивашова - профессионалов.

И потом, какое мы имеем право обижаться, что на Западе не знают нашей современной литературы, если мы, самая читающая в мире нация, не знаем, что пишут наследники Шекспира, Диккенса, Голсуорси и т.д.

15 мая 83 г.

В связи со статьей Косолапова в «Коммунисте», очень ловкой, но может быть и полезной, снял с полки Ленина. И вновь, как в Горках зимой, когда работали над докладом о Марксе, и когда пришлось много его читать, убедился: нужно опять перечитывать классиков, чтоб быть на уровне времени. «Новое прочтение» Маркса-Энгельса-Ленина, за которое Трапезников съел Гефтера лет 10 назад, - это единственная жизненная перспектива и у нас, и повсюду. Не говоря уже о тренировке способности к мышлению, политическому, не говоря также о нравственной смелости мысли, которой следует (и только у них) учиться, да и подкрепляться на случай, если будут посягать на твой партбилет за «инакомыслие».

Вот простая штука: «Под чужим флагом» Ленина. 1914 год, том 26. Вещь, изучавшаяся в студенчестве, в аспирантуре, в бытность преподавателем в МГУ, потом несколько раз к ней обращался. А сейчас она вновь читается как актуальнейшая и умнейшая, вдохновляющая, притом полностью забытая (даже в прежнем своем освоении).

Звонили с работы - досадная недоделка в записке по МКД, которая в пятницу была разослана по Секретариату - забыли про японскую компартию среди оппортунистических. Б.Н. ночью об этом вспомнил, с утра вызвал Балмашнова на ковер и потом Жилина, так как меня не было.

Недоделка моя состоит и в том, что я не показал предварительно проект этой записки всем замам, а это ведь общеотдельский вопрос.

22 мая 83 г.

На неделе главное событие - обсуждение на Секретариате нашей записки о состоянии МКД. Необычное: всех удалили, остались, кроме Секретарей, я , Рахманин, Замятин, Стукалин и Лукьянов, Боголюбов.

Вел Черненко после полутора месячного перерыва. Б.Н.’у дали слово. Помимо наших, подготовленных для этой цели двух страниц, он нес минут 20 бодягу на своем косноязычном наречии. «Ставил задачи», явно взяв из какого-то своего старого публичного доклада нудное «учение» об МКД (как потом выяснилось, помощник Вершинин ему извлек этот текст). Звучало очень смешно и неуместно: секретарям ЦК читал вульгарную лекцию. Мне было очень стыдно: кое-кто поглядывал в мою строну, полагая, что это «моя работа».