Dmitrii Kazakov - Черное знамя Страница 50

И вряд ли это нравится НД.

- Ваше высокородие, вы хорошо себя чувствуете? – поинтересовался подошедший к Олегу полицейский, крепкий, усатый, с внимательным взглядом. – Поручик Семаков к вашим услугам.

- Нормально.

Что голова болит, это ничего, это обычная боль, а вовсе не разрушительное пламя приступа.

- Прошу вас, пройдемте со мной, необходимо осмотреть ваш номер. Вещи заберете.

- Да, конечно, - Олег поднялся, напомнила о себе нога, о которой за последние дни успел забыть, сегодня даже палку не брал с собой.

Потирая колено, обнаружил, что в руке зажат бланк телеграммы… да, Анна мертва.

Горе – она была матерью его сына, и он любил ее даже сейчас, после того, как она ушла… Печаль – Кириченко, нетипичный «опричник», больше не сверкнет голубыми глазищами, не помянет свою «любезную Юлию Николаевну»… Страх – где-то там, за стенами «Казани», за пеленой снега с дождем прячутся готовые на все террористы… Злость – проклятый Голубов, почему вся его рабочая группа до сих пор ничего не сделала, или надежда была только на них двоих?

Ненависть – тотальная и всеобъемлющая…

Олег испытывал все это одновременно и по отдельности, а вместе эти чувства превращались в нечто ядовито-клокочущее, способное вылиться из котла души при каждом шаге, и поэтому он шел медленно. Семаков не настаивал, почтительно держался сзади, от него сильно пахло обувной ваксой.

Вот и коридор второго этажа, выбитая дверь двадцать седьмого номера…

Внутри обнаружились еще полицейские – они ползали по полу, среди осколков стекла и кусков мебели, осматривали выбоины в стенах, один изучал раму, другой щелкал затвором фотоаппарата с большим «блином» вспышки.

- Ну как вы тут? – спросил Семаков. – Мы личные вещи забираем?

- Ага, - отозвался, не отрываясь от своего дела, один из сыщиков.

Спрятанный в шкафу чемодан Олега не пострадал, и он принялся складывать туда одежду. Окажись хозяин в номере в тот момент, когда сюда прилетела бомба, шансов уцелеть не было никаких… повезло.

Все прочие чувства в этот момент отступили перед злостью – ничего, он отыщет террористов, распутает клубок, покажет всем, что еще не разучился ни думать, ни действовать! Мгновения не прошло, и накатила апатия, захотелось прилечь, хотя бы прямо тут, на грязный пол, не обращая внимания на суетящихся вокруг полицейских, и закрыть глаза, уснуть… уснуть навсегда.

- Вы готовы? – напомнил о себе Семаков.

- Да, - Олег с трудом распрямился, хотел поднять чемодан, но поручик сам взял его. – Спасибо…

- Ничего. Перейдем пока в один из свободных номеров, надо побеседовать…

Ну, это понятно, работа у полиции такая – задавать вопросы, записывать ответы, и пытаться на их основе склеить мозаику из крохотных кусочков, воссоздать картину из обрывков.

- Хорошо, - отозвался Олег.

Его привели в комнату на третьем этаже, почти такую же, как его собственная, усадили в кресло. Потом неожиданно явился хмурый врач, и после краткого осмотра заявил «можете приступать».

Семаков добыл у гостиничной прислуги крепкого чая и только после этого перешел к делу.

Задавал вопросы он осторожно, понимая, что сегодняшний «клиент» связан с жандармами, и что может запросто вступить в гнездо ядовитых змей, вызвать грандиозную межведомственную склоку… Олег отвечал, где мог, где не мог, пожимал плечами, на что поручик сердито вздыхал и отхлебывал из стакана.

- Ну ладно, пожалуй, хватит, - сказал он, в очередной раз просмотрев свои записи. – Подпишите вот здесь, и если понадобится, то мы вас вызовем…

Дверь номера с грохотом распахнулась, внутрь шагнул широкоплечий и носатый «опричник» в черном кожаном плаще.

- Сотник Темиркин, - представился он, презрительно глянув в сторону Семакова. – Товарищ Одинцов, прошу вас, следуйте за мной.

Подозрения, возникшие у Олега в тот момент, когда он сидел в вестибюле после взрыва, напомнили о себе – если в местном ГЖУ есть предатель, то этот бравый молодец запросто может быть из его подчиненных.

- Зачем?

- По приказу его превосходительства генерала Ерандакова я должен отвезти вас в безопасное место!

Вот уж нет, распоряжение начальства можно выдумать, забрать никак не желающего умирать статского советника, завезти куда-нибудь на темную окраину, пристрелить и выбросить труп в канаву… Подобные вещи «опричники» практиковали и во время Большого Заговора, и раньше, устраивали и штуки похуже, вроде похищения заключенных прямиком из государственных тюрем, и вовсе не для того, чтобы их освободить, а для последующей казни.

Олег глянул в сторону Семакова – смотрит недобро, желваки на скулах, но рассчитывать на его помощь нельзя, всего лишь поручик, да и какого ляда ему заступаться за незнакомого человека?

Нет, ты сам по себе… нет у тебя ни друзей, ни союзников.

- Хм, я с вами не поеду, сотник, - сказал Олег. – Не верю я в безопасность вашего «места».

Носатый «опричник» несколько мгновений стоял, хлопая глазами, похоже, пытался осмыслить полученный ответ.

- Но как же, приказ его превосходительства… - пробормотал Темиркин.

Семаков хмыкнул.

- Я обязан вам подчиняться, сотник? – спросил Олег.

- Ну, хм… - Темиркин напрягся – с одной стороны не свой, не из НД, и вообще штатский, но с другой ведь в высоких чинах, целый статский советник, а это считай повыше чем армейский полковник или тысячник дружины.

- Не обязан. И поэтому я сам обеспечу собственную безопасность. Сотник, вы свободны.

Уловив командные нотки, «опричник» облегченно вздохнул, взял под козырек и вышел из номера.

- Ловко вы его, - сказал Семаков. – И куда отправитесь?

- Есть… один вариант.

На самом деле Олег до сего момента не раздумывал, как укроется от охотящихся за ним розенкрейцеров и где проведет следующую ночь… отправиться к тете Соне?.. нет, исключено, стыдно показаться ей на глаза, да и зачем подвергать риску ни в чем не повинного человека… Остается…

Проклятье, Шульгин!

- Интересно, телефон у портье работает или нет? – спросил он.

- Думаю, что да, связь не должна пострадать, - отозвался Семаков. – Я вас провожу.

Николай Шульгин, некогда работавший в отделе общей пропаганды, кропавший отличные статьи и выступавший комментатором на радио, три года назад по зову Крашенинникова, местного губернатора и губернского вождя партии, перебрался в Нижний на должность советника по связи с прессой… и если Крашенинников не изменил своим привычкам, то сейчас Колька, несмотря на поздний час, должен быть на работе.

Олег звонил ему по одному делу в прошлом феврале, и номер помнил.

Хотя он помнил и все остальные…

Они спустились в вестибюль, обнаружили за стойкой встрепанного портье с выпученными глазами.

- Прошу пардона? Телефон? – переспросил тот. – Да, конечно, само собой…

Олег набрал номер, и потянулись гудки, длинные, точно загруженные лесом вагоны. Собирался уже положить трубку, когда в ней щелкнуло, и недовольный голос произнес:

- Шульгин у аппарата.

- Колька, привет, это Одинцов.

- О, привет! – голос изменился, радости в нем не прибавилось, но появилось удивление. – Какими судьбами?

- Слушай, такое дело, - Олег замялся. – Я в Нижнем… не приютишь меня на пару дней?

- Ого, ничего себе… - Шульгин откровенно удивился, и понятно, отчего – большими друзьями они никогда не были, так, добрые приятели, и не более. – Ладно, почему нет… ладно. Приезжай через полчаса, я на квартире буду, это в партийном доме на Минина, любой таксист знает, звони в десятую. Правда, сегодня ночным отбываю в столицу, ну так поскучаешь один.

- Конечно, спасибо. Буду должен. До встречи.

Есть вероятность, что эта линия или телефон губернаторского советника прослушивается жандармами, но она не очень велика, осталось взять таксиста и уехать так, чтобы «опричники» его не нашли.

- Ну что, все устроилось? – спросил Семаков, во время разговора державшийся в стороне.

- Ла, - ответил Олег. – Если меня будут искать, то я утром как обычно появлюсь в ГЖУ.

Около гостиницы почти всегда стоит машина с шашечками на боку, вот только ехать прямо на площадь Минина нельзя, тогда «опричникам» достаточно будет найти и допросить таксиста. Придется путать следы…

Он вышел в сгустившуюся тьму, уткнулся в настоящий полог из перемешанного с мокрым снегом дождя. Протиснулся между запаркованными у крыльца автомобилями, то ли полицейскими, то ли жандармскими… ага, вот и такси, горит желтый огонек на крыше, лысый здоровяк скучает за рулем.

- Куда едем? – спросил он, когда Олег влез в салон.

- Московский вокзал.

Такой адрес подозрений не вызовет, к тому же пассажир с чемоданом, ну а на вокзале легко будет поймать другую машину.

- А, ну едем, - здоровяк опустил ручник. – Вы сами-то из местных будете?

- Не совсем, - ответил Олег – врать не было желания, но и рассказывать о себе излишне много он тоже не собирался.