Секретарь лорда Демона - Мария Павловна Лунёва Страница 51

— А с чего вы взяли, что я возьму дорогую вещь из рук постороннего мужчины? — Его фраза привела меня в недоумение. — Драгоценностями расплачиваются с теми, кто собой торгует. А я, простите, подобных услуг никому не оказываю. Вам бы, Инчиро, научиться определять, кто перед вами: Кларочки или всё же порядочные женщины, которым фрукты и цветы как раз и положено дарить, чтобы не оскорбить ещё более. И хватит прожигать меня взглядом, я ваш секретарь, а не любимая женщина. Не жена и даже не невеста. Так что не суйте нос под моё одеяло.

Я вдруг обиделась. Казалось бы, ну чего реагировать так на его слова. Но... Он будто меня к девицам легкого поведения прировнял.

Схватив яблоко, я откусила от него кусок и демонстративно уткнулась в бумаги на столе. Господин Инчиро нависал надо мной гневной статуей и молчал. Да так пронзительно, что у меня затылок зачесался.

— Это доклад о конюшнях на северо-западе города. Подчеркни всё самое главное оттуда, у меня нет времени читать всю эту воду, — выдало, наконец, рогатое начальство и гордо удалилось в свой кабинет.

И вот спрашивается, что это вообще было?

У демонов, что тоже, как и у оборотней, случаются те самые дни?

Какое ему дело до того, кто и что мне дарит?

Чего ему эта коробка вообще помешала?

Я снова откусила от яблока. Сладкое, сочное. Ладно прощен орк. В конце-то концов, он начальник охраны и должен был ответить боссу на вопрос, куда меня кентавры умчали.

В общем, съев ещё парочку клубничек, я полностью реабилитировала в своих глазах Орхана. Хороший мужчина и вкус у него отменный. И знает, как женщине приятно сделать.

Жаль, что орк. Нет, то, что он зеленый и с клыками я могла пережить, а вот свекровь и энное количество наглых золовок — нет. Ему не такая, как я, нужна, а гром-баба. Чтобы при виде нее любимая мама мужа срочно вспоминала, что дома утюг не выключила, а сестренки являлись в гости исключительно по звонку и с целью облегчить быт и жизнь любимой жене брата. А традиции... Деву ей из моего мира. Она его новым обучит.

Хмыкнув, почистила мандарин и принялась читать. Текст явно писал любитель лирических отступлений. Я буквально поплыла по волнам чьих-то размышлений и всё время напоминала себе, что это важный доклад.

На второй странице не выдержала и вернулась на первый лист. Прошлась по нему взглядом и в верхнем углу нашла искомое — Ландрю Лафилье.

Так вот за кем авторство. Это мгновенно насторожило. Я села ровнее. Теперь каждая буква текста казалась мне подозрительной. Въедливо вчитываясь в каждую строку, жестоко зачеркивала всё, что не несло в себе хоть какой-нибудь информации. Затем я возвращалась и снова проходилась по тексту. Опять скрывала чернилами целые предложения. Мне казалось, что этот ушастый подлец желает нечто спрятать за словами.

Потратив на эти «записки хитросделанного философа» целых полтора часа, я выписала на лист бумаги всё, что считала значимым. Вышло немного.

Перечитав, усмехнулась.

Та-а-ак! Поморщилась. Выходило, что конюшнями владели несколько кентавров — энтузиастов. Они искали спонсоров для своих лошадок среди таких же увлеченных нелюдей. Учили верховой езде детей. В общем, мирные доброжелательные копытные, которые решили, что комбинированный ипподром для них прекрасный вариант для дальнейшего развития. И для обучения, и для скачек. И для содержания их любимцев, потому как сейчас конюшни в плачевном состоянии. Кентаврам не хватало финансирования.

Хм... всё было вроде и понятно. Ребята хотели получить деньжат и построить на своей территории ипподром. Господин Инчиро желал воздвигнуть его на месте разорившегося деревообрабатывающего завода... В голове крутилась некая мысль.

Всё покоя не давала фраза Инчиро — давить эти конюшни. Зачем? А не проще ли помочь им, вступив в долю. И завод цел, и лошадки при деле. Может оно финансово не так выгодно, но зато по совести.

Откинувшись на спинку кресла, призадумалась и отложила лист бумаги. Прошлась взглядом по столу. Ведь где-то здесь есть документы касательно того самого завода, за который так жилы рвут медведи. Так может, и там не всё так безнадежно.

Не доверяла я ушастому Лафилье. Мне вдруг показалось, что всё зло идет от него.

Женская интуиция просто вопила, требуя дать разочек эльфенышу лопатой по горбу, и прикопать где-нибудь в лесочке.

Глава 51

— Арина, ты закончила? — пока я пыталась разобрать оставшийся завал на столе, передо мной возник господин Инчиро.

— Угу, — промычав, я не глядя протянула ему лист. — Одного не понимаю, зачем вам этот завод медведей, если проще договориться с кентаврами?

Мне не ответили, но лист забрали. Так и не найдя искомое, нахмурилась.

— Да был же он где-то...

— Что ты потеряла? — демон продолжал нависать сверху.

— Документы об этом заводе. Неужели там всё настолько плохо, что только под снос его?

— Ты мне что хочешь предложить дровосеком стать? — мне показалось, что я уловила в его голосе смех.

— Я вам предлагаю и рыбку съесть, и получить глубокое удовлетворение... — пробормотала расстроено.

Доклад действительно исчез. Но я своими глазами его видела. Еще отложила в сторонку, решив, что нужен будет. Вот гадство, кто-то явно приделал ему ноги.

— Что? — Босс приподнял бровь. — Я не против удовлетворения, Арина, особенно вместе с тобой. Но поясни, о чем ты конкретно?

Я недовольно прищурилась.

— Стройте ипподром с кентаврами. Спонсируйте их лошадок. Помогите медведям решить вопрос с заводом. Сколько вообще таких предприятий в этом регионе?

— Их два, Арина, но меня это не касается. Я получаю выгоду не созидая, — он нахмурился и недовольно упёрся рукой в стол. — И плевать на чужие трудности. Не могут справиться — пусть не лезут в бизнес.

— Да перестаньте, — я отмахнулась от его слов. — Неужели вам самому не приятно помочь животным? И это я не о кентаврах. Там же конюшни. Лошадки. Вы любите животных, я знаю.

Он странно усмехнулся и нагнулся ниже.

— И откуда же ты такая осведомленная? — его глаза опасно полыхнули.

Я и опомниться не успела, как мужская ладонь поймала меня за подбородок.

— Господин Инчиро, — выдохнула, слегка испугавшись.

— Ты ведешь себя странно, Арина, — его большой палец скользнул по моей губе. — Но интересно, на что ты готова, чтобы заставить меня призадуматься об этих лошадях? Не