Unknown - История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869) Страница 53

сдружился с Гуссейн-Кули-Ханом (в последствіи виновником его смерти).

Разстроенное здоровье Циціанова заставило его выдти в отставку, но Император

Александр I снова принял его в службу, назначил экспедитором по военной части

в канцелярію непременнаго совета и 15 сентября 1801 года, в день коронаціи,

произвел в генералълейтенанты, со старпшнством, в сравненіи с сверстниками, с

14 февраля 1798 года. Назначеніе князя Циціанова главнокомандующий, в

Закавказье открыло ему, хотя и кратковременное, но блистательное поприще.

Прежняя служба в этой стране ознакомила его с положеніем дел и дала ему

возможность узнать людей, с которыми довелось иметь дело, что обнаружилось

из его отзыва к министру иностранных дел, графу Воронцову. По мненію

Циціанова: „Ших-Али-хан дербентскій и кубинскій был властолюбив, предпріилчив,

довольно храбр и стремился к новым пріобретеніям. Связи его с Мегдіем,

шамхалом тарковским, искренни, как по родству с ним, так еще более по тому, что

шамхал прост и не может препятствовать видам дербентскаго владетеля.

Напротив того, Ших-Али-Хан недоброжелательствует казыкумыцкому хану

Оурхаю, одному из храбрейших и сильнеиших дагестанских владельцев. Польза

Россіи требовала ослаблять Ших - Али - Хана, покровительствовать имеющаго

притязанія на Дербента Агу-Али-бека и, по возможности, стараться ввести

гарнизон в Дербента и

286

1802. назначить туда менее предпріимчиваго владетеля. Бакинскій и талышинскій

ханы оба ничтожны: „о свойствах последняго — писал Циціанов—говорить нечего,

потому что, сравнив его с бабою, о нем все сказано". Для русскаго правительства

было выгодно оставить на месте, по прежнему, бакинскаго хана; талышинскій

также не мог — ни принести нам пользы, ни причинить вреда. Ширванскій хан

Мустафа, по мненію князя Циціанова, был храбр, лукав, умерен в расходах,

страстен к охоте, славолюбив, предпріимчив и довольно искусен в военном деле.

Он находился в сношеніях съаварским ханом и с карабахскими владетелями, и

мог-бы принести пользу Россіи, еслибы не питал к нам непримиримой вражды.

Впрочем, он, как обладатель Шемахи, всегда имеет возможность вредить русской.

торговле на Каспійском море. Сурхай-Хан казыкумыцкій весьма храбр, уважаем во

всем Дагестане, осторожен и непримиримый враг христіан. Его следовало

привлечь в подданство Россіи, хотябы для этого пришлось пожертвовать

некоторою денежною суммою" (14).

По прибытіи в Георгіевск, князь Циціанов приступить к переговорам с явившимися

туда, по призыву Кнорринга, уполномоченными ханов и горских племен, для

заключенія с ними общаго договора, имевшаго целью огражденіе безопасности

натпих владеній и русской торговли с Персіею от грабежей и неумеренно

взимаемых пошлин. Средством к тому считали образованіе федеративнаго союза

закавказских владетелей и народов, под покровительством Россіи. Но сам

Циціанов полагал, что подданство нашему правительству не могло удеригать их от

хищничес/ива

__ 287

и притесненія торговли. „Все они враждуют между ш. собою — писад он. — В Азіи

политика есть — сила; лучшая добродетель владельца — храбрость, способы

для найма войск — деньги. И так, чем беднее, тем покойнее" (15). Едва лишь, в

конце декабря 1802 года, был заключен помянутый договор, как возникли жалобы

и просьбы корыстодюбивых владельцев. Но князь Циціаков, противник введенной

до него системы денежных выдач, полагал, что единственная польза от

содержанія на жалованье закавказских владетелей ограничивалась возможностью

наказывать их за дурные поступки удержаніем положеннаго им жалованья. Не

подлежало ни малейшему сомненію, что наше правительство, раздавая деньги за

Кавказом, не пріобретало ни преданности тузещев, ни ручательства в соблюденіи

принесенной ими присяги (16).

Князь Циціанов, пользуясь предложеніем дербентскаго хана, просившаго об

оказаніи ему помощи русскими войсками, намеревался ввести гарнизоны в

Дербента и другіе приморскіе пункты. Император Александр желал знать мненіе о

семь предмете графа Зубова, который полагал, что занят всех прибрежных Каспію

городов было преждевременно; но для окончательнаго решенія считал

необходимым иметь точныя сведенія: о числе нужных к тому войск, о средствах к

их продовольствію, об устройстве и управленіи занятых пунктов. По мненію графа

Зубова, такая экспедиція, требуя значительных приготовлены, не могла быть

предпринята прежде мая 1804 года. К тому-же занятіе Дербента и ослабленіе

тамошняго хана подорвали-бы доверіе горских владетелей к русскому

правительству (17). Граф Але-

288

1802-1804. ксандр Ромаыович Воронцов, вообще возставая протіш военных предпріятій,

старался отклонить Государя от иокушеній на занятіе Прикаспійской страны (18).

Имнератор Александр, приняв в уваженіе эти мненія, повелел отлолшть до 1804 года

предположенный князем Циціановым действія, но предоставил ему распоряжаться,

сообразно обстоятельствам, по собственному его усмотренію (ш).

Между тем князь Циціанов, прибыв в Тифлис, 1-го февраля 1803 года, убедился в

необходимости высылки в Россію лиц бьтвшаго владетельнаго грузинскаго дома. 19-го

февраля, царевичи Вахтанг Иракліевич и Давид Георгіевич были } везены из Тифлиса по

владикавказской дорог!;. Это распоряженіе побудило к бегству нескольких грузинских

князей, а в ночь с 24-го на 25-е февраля ушел из Тифлиса царевич Теюіураз. Царевичи

іулон и Парнаос, оставаясь в ІЪіеретіи, льстили себя надеждою возстановленія в Грузіи

прежних властителей, и не смотря на настойчивыя требованія князя Циціанова,

отказывались ехать в Тифлис.

Тогда-же князь Циціаыов получил сведеніе о намереніи вдовы царя Георгія, царицы

Маріи, бежать из Тифлиса со всем своим семейством. Как все настоянія о выезде ея в

Россію оставались напрасны, то Циціанов приказал генералъмаіору Лазареву вывезти ее

силою. Но едва лишь Лазарев подошел к царице и стал уговаривать ее, чтобы она

исполнила распоряженіе правительства, как поражен был скрытым у ней кинжалом и пал

мертв у дверей ея комнаты. В тотъже день, 19-го апреля, она была отправлена, под

стражею, по дороге в Владикавказ, и далее в

289

Воронеж, и заключена в монастырь, где остава- івоз. лась восемь лет, а потом, в

1811 году, по просьбе сына ея Михаила, получила от Государя дозволеніе жить в

Москве(20).

В начале 1803 года, носились в Тифлисе слухи о иредстоявшем вторженіи в

Грузію джаробелоканских Лезгин, усиленных дагестанскими скопищами, под

общим начальством царевича Александра. Желая предупредить непріятеля, князь

Циціанов выслал генерал-маіора Гулякова с отрядом к реке Алазани и далее в

Джарскую область. 2-го марта, Гуляков, с тремя баталіонами, восемью орудіями,

двумя казачьими сотнями и пятитыеячным тузеыным ополченіем(21), выступил к

Алазани, переправился чрез эту реку и 8-го марта взял приступом селеніе

Белоканы, что заставило джарцев вступить с ним в переговоры. Генерал Гуляков

потребовал от жителей области, чтобы они покорились Россіи и выдали царевича

Александра; но он между тем ушел в Карабах. По занятіи русскими войсками

селенія Чар (Джар), жители окрестной страны изъявили готовность поступить в

подданство Россіи и обязались платить дань шелком, ежегодно по двести пудов

(22). Конечно— такія обязательства были действительны только до тех пор, пока их

поддерживала сила, и по тому Циціанов счел нужным построить на Алазани, при

броде Урдо, укрепленіе. под названіем Александровскаго редута, и занять его

одним баталіоном Кавказскаго гренадерскаго полка (23).

Получив рапорт князя Циціанова о покореніи Джаро-белоканской области,

Император Александр писал ему:

„Донесете ваше, от 18-го апреля, здесь 7-го

19

290

1803. мая полученное, известило меня об успешном окончаніи предпріятія

вашего на Чарскую область. Удовольствіе мое за возвращеніе сей древней

собственности царства грузинскаго, ныне оружіем россійским паки к оному

присоединенной, тем для меня пріятнее вам изъявить, что благоразумным

распорял^еніем вашим учинено сіе завоеваніе с столь малою с нашей

стороны потерею и предупреждены гибель жителей и разореніе их селеній.

Я надеюсь, что грузинскія войска будут впредь воздерживаться от

свирепства овладевшаго ими при взятіи Белокан, и что научатся они от

Россіян, новых их соотчичей, поражая воюющаго непріятеля, миловать его

по покореніи" (24).

В том-же году, были открыты переговоры с бакинским ханом о подданстве

его русскому правительству, но вероломный хан, обещав покориться Россіи,