Дмитрий Бондарь - Операция "Немыслимое". Страница 56

— Разве? Я не помню.

— Я помню. Я настаиваю. Помню так ясно, словно произошло это вчера. Я вам предложил, а вы не стали отказываться.

— Хорошо… Зак, доверимся вашей памяти, — она смущенно улыбнулась.

Я взял ее за руку:

— Она не подведет. Помните наш полет из Оттавы в Кларксвилл? Вот тогда мы об этом и договорились.

— Да, я вспоминаю. С вами был ваш итальянец. Мы еще говорили о…

— О налогообложении. Всю дорогу, как дураки, мы с вами говорили о налогообложении. Знаете, я скучал по вам, по тому разговору. Я несколько раз хотел вам позвонить, но не решался. Сегодня для меня очень хороший день: сначала я стал популярным во всей Америке благодаря мистеру Кингу и СNN, а теперь — вы меня встречаете. Я счастлив.

Она молчала и улыбалась.

— Знаете, Оссия, я много раз в своей жизни разговаривал с разными людьми… Подчас с очень сложными. Они знаете, такие разные, каждый чего-то хочет, и не всегда того же самого, что нужно мне. Бывало трудно. Впрочем, что я вам рассказываю? Вы ведь тоже побывали в шкуре переговорщика? Вот и я. Но почему-то никогда еще я так не робел.

Мне самому было удивительно от того, какую чепуху я молол, но остановиться почему-то не мог. С прежними моими подружками все было ясно: у меня была цель, я делал предложение и чаще всего все срасталось. Но сейчас какой-то паралич сковал мой мозг и язык. Я нес какую-то околесицу, мне было за это стыдно и чтобы не выглядеть дурнем, я говорил еще больше, исторгая из себя образцы косноязычия, которым мог бы позавидовать и самый гнусный поэт всех времен и народов — Уильям Макгонаголл. Как там у этого "самородка":

— Хвала и слава Джеймсу Скримджеру -

Человек уж больно хорош.

А кто с этим не согласен,

Таких немного найдешь!

Еще немного и из меня посыплются такие же незатейливые перлы. Нужно было как-то прекращать поток этого мусора, и Оссия мне помогла:

— Наверное, вы просто устали от мистера Кинга?

— Да, наверное, — я решил не усугублять свое и без того безнадежное положение дальнейшими оправданиями, потянулся к ней губами и она не стала отстраняться.

Еще никогда дорога из аэропорта до офиса не была такой короткой. Она прекратилась внезапно, и, кажется, еще минут пять я не мог оторваться от Оссии, а водитель стоял у моей двери, но не спешил ее открывать и деликатно смотрел в противоположную сторону.

— Простите, Оссия, я пытался остановиться, но не справился, — ляпнул я очередную глупость, медленно приходя в сознание.

— Я понимаю… Зак. Стресс, усталость.

— Нет, Оссия. Стресс и усталость здесь ни при чем. Вы мне нужны. Если бы вы не возражали, я бы хотел забрать вас в Европу. Там много работы, много интересных вещей… Господи, что я плету? Оссия, давайте встретимся завтра и я постараюсь сделать все правильно, чтобы вам понравилось. Хорошо?

— Как скажете, Зак. С вами не соскучишься — это я уже поняла.

Я облегченно выдохнул — потому что не желал услышать отказа.

— Спасибо, Оссия, что встретили меня, — потихоньку я успокаивался. — Тогда — до завтра?

— До завтра, Зак.

Я неуклюже поцеловал ее в щеку и выскользнул из теплой машины на освещенную подземную стоянку.

Серый сидел перед огромным телевизором с полутораметровой диагональю и гонял туда-сюда видеозапись с моим выступлением в "Larry King Live".

— … особенно мне нравится вот этот момент, — сказал он мне, будто продолжал прерванный разговор, — где ты рассуждаешь о Боге. Это настоящий рок-н-ролл для местного болота.

Он поднялся из кожаного кресла и шагнул навстречу.

— Я тоже рад тебя видеть, Сардж.

Мы обнялись, чего никогда не делали прежде. Почему-то мне показалось, что так будет нужно и правильно.

— Тогда к делу, — сказал Серый, отпуская меня.

Я огляделся. Его нынешний кабинет, расположившийся где-то на верхних этажах небоскреба, был огромен. Одна из стен представляла собой окно, которое в Европе называют "французским", а как его называют в Америке — я никогда и не знал. Кажется, за ним был просторный балкон — рассмотреть его мешали полуопущенные жалюзи.

В отличие от привычных мне офисных помещений, это выглядело пустынным: всего несколько стульев, и два стола. Один — огромный стеклянный для Серого и второй, еще больший, человек на двенадцать, тоже стеклянный на гнутом блестящем каркасе, стоял чуть поодаль. Никаких стеллажей, тумбочек. На меньшем столе — телефонный аппарат с кучей приставок, компьютер и два открытых ноутбука. Огромный телевизор в углу и диван напротив. Больше ничего — даже обычного ведра под мусор. Торжество минимализма.

— Нравится?

— Интересное решение, — отозвался я.

— Если будешь много работать, сможешь и себе сделать такое же, — ухмыльнулся Серый. — Правда, не очень понимаю, на что можно смотреть в твоих Пиренеях, там ведь окрест — только горы?

— И небо.

— Небо — это здорово. И мы его обязательно посмотрим, но сейчас мы должны с тобой кое-что обсудить. У нас аврал.

— Разве? По-моему все идет хорошо?

— Слишком хорошо. Через три дня состоятся выборы в Верховный Совет. И уже сейчас можно сказать, что почти четверть в нем будет состоять из людей, которых продвигали твой отец, Козлов и Старый.

— Разве не этого мы с тобой добивались?

Серый пошлепал подушками пальцев по поверхности стола:

— Этого. Но мы немного переборщили. Я смотрю вперед и вижу лет через пятнадцать хорошую такую войну на Ближнем Востоке с участием всех основных игроков из НАТО, России, США. Мало никому не покажется. И выход есть только один — устроить сейчас большой экономический кризис. Чтобы немножко ослабить все противоборствующие стороны и заставить их смотреть не наружу, а внутрь. Понимаешь?

— Почему ты думаешь, что такое может сработать? Когда это внутренние кризисы мешали вести войны? И кому?

— Здесь ты прав. Но по-другому войны просто не избежать. Она возникает в любом случае, если все останется как есть. Слишком много в мире мест, будто специально для этого приготовленных.

— Рассказывай, — обреченно сказал я, опускаясь в кресло.

Конец четвертой части.

Примечания

Камдессю, Мишель — директор-распорядитель МВФ 1987–2000 гг.

О фундаментальной несовместимости — выдержка из "Стратегия национальной безопасности США" 1988 года.

Штаб-квартира МВФ находится в Вашингтоне (Округ Колумбия).

Рябев Л.Д. - министр среднего машиностроения СССР в то время.

Иван Драго — персонаж из "Рокки", русский боксер. Исп. Д. Лундгрен.

Полковник Подовский — персонаж из "Рэмбо. Первая кровь-2".

Кучерский Н.А. - в то время директор НГМК.

Сигедин В.Н. - в то время первый секретарь Навоийского обкома КПСС.

Зарапетян З.П. - первый директор НГМК, отстроивший этот центр золотодобычи. Герой Труда.

Славский Е.П. - министр среднего машиностроения СССР в 1957–1986 годах (с небольшим перерывом в 63–65), трижды Герой Труда, десятикратный кавалер Ордена Ленина и прочее-прочее-прочее.

Алан Гринспен — всемирный финансовый гуру, автор фразы "Нет пределов пополнению ликвидности" (что значит — денег можно делать сколько угодно), в те годы глава ФРС. В молодости был отъявленным сторонником "золотого стандарта".

Николас Фредерик Брейди — министр финансов США, создатель "Плана Брейди", пришедшего на смену "Плану Бейкера" по выводу из кризиса латиноамериканских стран с помощью займа в виде долларовых облигаций для их дальнейшей перепродажи. В наибольшем выигрыше, как обычно, США.

Джеймс Аддисон Бейкер — секретарь Казначейства США, автор "Плана Бейкера", целью которого был вывод 15 стран Латинской Америки из затяжного кризиса с помощью кредитов Всемирного Банка с обязательным проведением структурных реформ. Это ему Шеварднадзе сдал часть акватории Берингова моря.

Индекс Доу-Джонсона

LIBOR — средневзвешенная ставка межбанковского кредита в Лондоне. Т. е. средняя стоимость кредитования друг друга банками — это по сути и есть стоимость денег. Высчитывается простым опросом по телефону соответствующих банков и подсчетом среднего значения.

Балтийский (сухой) фрахтовый индекс BDI — средняя за день ставка перевозки грузов на Балтийской Бирже, которая располагается…. разумеется в Лондоне. Чем он выше — тем благополучнее дела в европейской экономике.

Across the board — движение по всему борту (судну) — согласованное движение рынка в одном направлении, когда дорожает или дешевеет все, невзирая ни на какие различия.

Эти десять пунктов в 1989 году были оформлены как Вашингтонский консенсус — именно их всеми силами стремились соблюсти Гайдар и Чубайс несколько позже.

Леди с Тредниддл — Банк Англии.

Вексельная гора (bill mountain) — учтенные векселя, хранящиеся в Банке Англии.

"Бабушкины облигации" (Granny bonds) — облигации, выпущенные впервые в Британии в 1970-х годах, как часть пакета мер по обеспечению пенсионеров — доходность по ним позволяла не бояться инфляции. Первоначально их могли покупать только люди пенсионного возраста, позже это требование сняли.