Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла Страница 6

Агата ошеломленно уставилась на мать.

Калис беспечно улыбнулась и вернулась к сбору вещей.

— Но обязательно позаботся о своей подруге, дорогая. Школа Добра может показаться гирляндой из роз, но её там многое удивит. А теперь ложись. Школьный директор уже скоро будет здесь и ему будет проще, если ты будешь спать.

Агата натянула простыни себе на голову.

Софи не могла уснуть. Пять минут до полуночи и никаких признаков вторжения. Она села в кровати на колени и выглянула через ставни. На окраинах Гавальдона тысячи охранников размахивали факелами, чтобы осветить лес. Софи нахмурилась. Как же ему удасться пройти через них?

И тогда она заметила, что пряничные сердечки, оставленные на подоконнике, исчезли.

Он уже здесь!

Через окно были перекинуты три розовых вещмешка, за ними следом на землю опустились две ноги в хрустальных башмачках.

Агата села в постели, стряхнув ночной кошмар. Калис громко храпела на всю комнату, Жнец лежал рядом с ней. Рядом с кроватью стоял запертый сундук, с пометкой «Агата из Гавальдона, дорога на Могильный холм, 1», к которому прилагался мешочек с медовыми кексиками для путешествия.

Жуя кекс, Агата смотрела на улицу через разбитое окно. Там внизу у холма, горящие факелы образовали плотное кольцо, но здесь на Могильном холме, остался всего лишь один грузный страж. Каждая ручища его была размерами со все тело Агаты, а ноги как у курицы. Он старался не заснуть, тягая разбитое надгробье, как штангу.

Агата дожевала последний кусочек медового кекса и взглянула на темный лес.

В ответ на неё взирали блестящие синие глаза.

Агата поперхнулась и нырнула обратно к себе в постель. Она медленно подняла голову. Ничего. Включая стража.

А потом она обнаружила его лежащим без сознания, на разбитом надгробном камне, факел был потушен.

От него крадучись отползла костлявая горбатая человеческая тень. Никакого тела к тени не прилагалось.

Тень поплыла по морю могил без малейшего признака спешки. Она проскользнула под воротами кладбища и, все так же крадучись, спустилась с холма, двигаясь в эпицентр огненного круга — Гавальдон.

Агата почувствовала, как ужас сковал её сердце. Он был настоящим. Кем бы он ни был.

И я ему не нужна.

Её захлестнула волна облегчения, а потом обрушилось цунами паники.

Софи.

Она должна разбудить маму, она должна позвать на помощь, она должна... Нет времени.

Притворяясь спящей, Калис слышала спешные шаги Агаты, а потом дверь закрылась. Она покрепче обняла Жнеца, чтобы быть уверенной, что кот не проснется.

Софи присела за деревом, ожидая, когда же Школьный директор схватит её.

Она ждала и ждала. А потом кое-что заметила на земле.

Крошки выпечки, раздавленные чьей-то ногой. След от башмака был таким мерзким и противным, что мог принадлежать только одному человеку. Кулаки Софи сжались, а кровь закипела от злости...

Чьи-то руки закрыли ей рот, а ноги впихнули обратно через её же окно. Софи рухнула на кровать, а когда повернулась, то увидела Агату.

— Ты жалкий вредоносный червь! — прокричала она, прежде чем успела заметить выражение ужаса на лице своей подруги. — Ты его видела! — ахнула Софи...

Агата прикрыла одной рукой рот Софи и придавила её к матрацу другой. Пока Софи отбивалась в знак протеста, Агата поглядывала в окно. Скрюченная тень выплыла на площадь Гавальдона, мимо не обращающей на неё никакого внимания вооруженной охраны, и направилась к дому Софи. Агата сглотнула, пытавшийся вырваться крик. Софи высвободилась и схватили подругу за плечи.

— Он красивый? Как принц? Или выглядит как заправский учитель с жилете и очках и...

БУМ!

Софи и Агата медленно повернулись к двери.

БУМ! БУМ!

Софи сморщила нос.

— Он что не мог просто постучать, а?

Замки трещали. Петли гремели.

Агата вжалась в стену, в то время как Софи расправила платье, будто ожидала, что сейчас им нанесет визит королевская особа.

— Самым лучшим будет дать ему, что он хочет, без суеты.

Когда дверь прогнулась, Агата спрыгнула с кровати и бросилась к ней. Софи закатила глаза.

— Ох, ради Бога, успокойся и сядь.

Разволновавшись, Агата изо всех сил потянула ручку — дверь, с оглушительным треском, распахнулась, и ее отбросило в другой конец комнаты.

Это был отец Софи, белый как снег.

— Я что-то видел! — тяжело выдохнул он, размахивая факелом.

А после Агата заметила скрюченную тень на стене, наступавшую на его широкий силуэт.

— Там! — закричала она.

Стефан повернулся, но тень задула факел. Агата выхватила из своего кармана спичку и зажгла её. Стефан без сознания лежал на полу. Софи исчезла.

Снаружи раздались крики.

Она увидела в окно кричащих жителей, несущихся за Софи, которую тень волокла к лесу. Все больше и больше становилось кричащих преследователей...

Улыбка Софи растянулась до ушей.

Агата выпрыгнула через окно и побежала вслед за ней. Но как только деревенские добрались до Софи, их факелы волшебным образом взорвались и люди оказались в ловушке огненного кольца. Агата обогнула кольцо и бросилась спасать подругу, прежде чем тень утянет её в лес.

Софи почувствовала, что тело уже не скользит по мягкой траве, а волочится по каменистой грязи. Она начала сердиться от мысли, что явится в школу в грязном платье.

— Я на самом деле думала, что будут лакеи, — сказала она тени. — Или, по крайней мере, карета из тыквы.

Агата бежала изо всех сил, но Софи уже почти скрылась за деревьями. Все вокруг стало охватывать пламенем, языки которого поднимались все выше и выше, готовые поглотить всю деревню.

Увидев начало пожара, Софи испытала облегчение, что никто больше не мог её спасти. Но где же второй ребенок? Где тот, что предназначался для Зла? Все это время она ошибалась на счет Агаты. Когда она почувствовала, что её утаскивают в чащу, Софи взглянула на поднимающееся все выше пламя и послала прощальный поцелуй постылой серой жизни.

— Прощай, Гавальдон! Прощай серость и посредственность...

А потом она заметила Агату, рванувшую через пламя.

— Агата, нет! — выкрикнула Софи...

Агата приземлилась сверху на неё и их обеих поглотила тьма.

Тут же пожар вокруг крестьян перестал полыхать. Они бросились в лес, но деревья, как по волшебству стали толще и тернистее, не пуская их вглубь.

Было слишком поздно.

— ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ! — во все горло заорала Софи, толкая и царапая Агату, когда тень поволокла их в самую непроглядную лесную глушь. Агата яростно отбивалась, пытаясь разжать хватку тени и оторвать от нее Софи. — ТЫ ВСЕ РАЗРУШИЛА! — вопила Софи. Агата укусила её за руку. — ААААА!!!! — пронзительно завопила Софи и перевернула свое тело таким образом, что Агату потащило по земле. Агата вернула Софи в исходное положение и начала взбираться по ней к тени. Её башмаки уперлись в лицо Софи.

— КОГДА МОИ РУКИ НАЙДУТ ТВОЮ ШЕЮ...

Они почувствовали, как отрываются от земли.

Когда их окружило что-то веретенообразное и холодное, Агата нащупала спичку в своем платье, ударила ею по костлявому запястью и побледнела. Тень исчезла. Они были обернуты ветвями вяза, которые переправили их на огромное дерево и опустили на самую низкую ветку. Обе девочки посмотрели друг на друга и попытались восстановить дыхание, чтобы начать говорить. Первой это удалось Агате.

— Мы прямо сейчас отправляемся домой.

Ветка зашаталась, нагнулась назад как рогатка, и выстрелила ими словно пулями. Перед тем, как успеть закричать, они приземлились на другую ветку. Агата взмахнула очередной спичкой, но ветка размахнулась и бросила их к следующей, а та, в свою очередь, перекинула их на другую.

— ДА КАКОЙ ЖЕ ВЫСОТЫ ЭТО ДЕРЕВО! — выкрикнула Агата.

Девочек словно мячики бросало все выше, они сталкивались, ударялись друг о друга, платья рвали колючки и маленькие веточки, лица врезались в конечности, пока, наконец, они не добрались до вершины.

Оказавшись на вершине вяза, они увидели гигантское черное яйцо. Девочки, не понимающе, уставились на него. Скорлупа треснула, забрызгав их черной клейкой жидкостью, а из яйца появилась безумно большая птица, состоящая только из костей. Птица единственный раз взглянула на парочку и заклекотала так, что у них чуть не полопались барабанные перепонки. Потом она когтями схватила их обеих и спорхнула с дерева. Наконец они закричали, будучи уже согласные друг с другом хоть в этом. Костяная птица летела через черный лес, Агату хлестали ветви деревьев, и она в отчаянии зажгла спичку, поднесла ее к ребрам птицы, давая им возможность разглядеть сверкающие красные глаза и свирепые тени. Ветви деревьев так и норовили выхватить девочек, когда птица то поднималась, то опускалась, облетая их, пока у них над головой не прогремел гром, и они не ворвались в бушующую грозу. Огненные молнии ударяли по ветвям, которые протягивали к ним деревья, а они укрыли свои лица от дождя, грязи и веток, паутины, улей и змей, пока птица не погрузилась в смертельные колючки. Девушки, побелев от страха, закрыли глаза в ожидании боли...