E.K. Blair - Bang Страница 6

— А что насчет тебя, Нина? Кто хочет сделать тебя счастливой?

— Беннетт делает меня счастливой, — заявляю я, когда его глаза ищут на моем лице намек на нечестность, и я убеждаюсь, что легкий намек проскочил. Разрываю контакт на несколько секунд и парочку раз моргаю. Киваю головой, как будто пытаюсь убедить саму себя в этих словах. Потом посылаю ему маленькую, слабую улыбочку.

Я понимаю, что он купился и на это, когда он говорит ласковым голосом:

— Лгунья.

Он убеждается в своем высказывании, когда я не отрицаю, а опускаю голову и затем отворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно.

— Я должна идти, — смотрю поверх него, он кивает, прежде чем я открываю дверь и выхожу.

Иду к дверям вестибюля, а он кричит мне:

— Нина, — когда я оборачиваюсь, он открывает окно и возвращает мне мои же слова: — Я тоже прекрасно провел с тобой время.

Я награждаю его улыбкой, а затем ухожу.

Когда я захожу в квартиру, то бросаю сумочку и пальто на обеденный стол и звоню Болдуину, чтобы сообщить ему, что меня привез домой Деклан, и что я больше не нуждаюсь в нем сегодня. Я осматриваю кухню, заглядываю в холодильник и замечаю свежие фрукты, которых не было здесь утром, а это значит, что Клара уже приходила и ушла.

Зная, что больше никто не придет, я не трачу впустую время, надеваю обратно пальто, беру ключи от одной из машин, затем хватаю сумочку и иду к выходу.

Когда выезжаю из гаража, я направляюсь на трассу I-55, чтобы выехать на юг и добраться до одного человека, который всегда есть там ради меня. Прошло несколько недель с тех пор, как я видела Пика, и я соскучилась по нему. Я позволяю себе волноваться оттого, что, наконец, увижу его, моего лучшего друга с восьми лет.

Я проезжаю автомагистраль между штатами, заезжаю в город Джастис, затем поворачиваю на 79-ю трассу и направляюсь в трейлерный парк. Когда я подъезжаю к дому на колесах, я паркую машину, вытаскиваю ключ, который прячу в пенале для губной помады в моей сумочке. Басы стерео в чьей-то машине гремят из окна, когда я открываю дверь и захожу внутрь, я расслабляю плечи, выдыхаю и иду прямо в руки Пика. Я впитываю его тепло, комфорт и все остальное, что он может мне предложить, обнимая меня.

Сжимаю его в объятиях и выдыхаю:

— Я скучала по тебе.

— Прошло почти три недели, — говорит он, когда отстраняется и смотрит на меня, и когда он делает это, я вижу, что он расстроен. — Где, мать твою, ты была, Элизабет?

— Элизабет, — мой папочка кричит с другой стороны двери моей спальни, — тебе нужна помощь?

Я борюсь с блестящей тканью моего платья принцессы, пытаясь найти, куда протолкнуть руки.

— Нет, папочка, — кричу я в ответ, тяжело дыша, кручу и сгибаю руку, когда, наконец, нахожу рукав.

— Ты готова?

Я иду к коробке с игрушками, вытаскиваю розовые пластмассовые туфельки, которые подходят к моему платью. Надеваю их, иду к двери и открываю ее. Я смотрю на папочку, который держит в руке букетик розовых маргариток.

— Я никогда не устану смотреть на твою красивую улыбку, — говорит он, а потом берет мою руку и целует ее. Он отдает мне цветы. — Для моей принцессы.

— Спасибо, па... я имею в виду, Принц.

— Могу я войти в ваш замок? — спрашивает он, и я хватаю его за руку и втаскиваю в свою комнату — на сегодня наш воображаемый замок.

— Хотите чай? — спрашиваю я, когда мы подходим к столу у окна, где расставлен мой чайный сервиз.

— Да, выпил бы. Мой путь из королевства был долгим.

Я наблюдаю, как он садится на мой маленький стульчик и хихикаю, когда его колени ударяются об его грудь.

Мы с папочкой часто устраиваем такие сказочные чаепития. У меня нет мамочки и братиков или сестренок, чтобы поиграть с ними, но это хорошо, потому что папочка весь мой. У него самые симпатичные голубые глаза, но он говорит мне, что мои глаза симпатичнее.

Кладу цветы, беру заварник и притворяюсь, будто наливаю ему чай, пока он рассматривает пластмассовые печенья и пальцем наворачивает над ними круги, пока не решает, какое именно он хочет.

— Папочка, просто возьми одно.

Его брови взволнованно приподнимаются, когда его рука приземляется на желтый кекс с присыпкой.

— Вот это выглядит вкусненьким, — заявляет он, прежде чем притворяется, будто откусывает кусочек, и затем облизывает пальцы.

Я морщусь и визжу:

— Фууу. Принцы не облизывают пальцы.

— Нет?

— Нет, они пользуются салфетками.

Он осматривается и говорит:

— Ну, у меня нет салфетки, и я не хочу, чтобы глазурь на моих пальцах пропадала зря.

Я усиленно размышляю, постукивая пальцем по щеке, а потом соглашаюсь:

— Ты прав. Хорошо, можешь облизать пальцы.

Мы сидим в залитой солнечным светом комнате и пьем наш воображаемый чай, разговариваем о летающих лошадях, на которых мы будем ездить в волшебном лесу.

— Я рассказывал тебе о Карнеги, гусенице, которую я встретил? — интересуется он.

— Ты встречал гусеницу?

— В прошлый раз, когда забирал своего боевого коня в лесу, я встретил гусеницу. У него были ягоды, которыми он поделился со мной, а еще он рассказал мне один секрет, — тихо шепчет он и ставит чашку на стол.

— Что?! — взволнованно восклицаю я. — Ты видел говорящую гусеницу?

— Да, хочешь знать, что он рассказал мне?

— Ммм хмм, — хмыкаю я и энергично киваю головой.

— Ну, так вот, он рассказал мне, что живет в волшебном лесу уже много лет, но однажды он был принцем.

— Правда? И что случилось?

Он кладет руки на колени, придвигает их груди и говорит по секрету:

— Волшебник королевства наложил на него проклятие и превратил в гусеницу.

— Ох, нет, — вздыхаю я. — Почему?

— Оказывается, король был расстроен, потому что он говорил Карнеги, чтобы тот прекратил прокрадываться по ночам из своей комнаты к холодильнику и воровать коробочки с соком. И король позвал волшебника, чтобы он превратил Карнеги в гусеницу.

— Папочка!

Он игриво улыбается. Я знаю, что он проверяет меня с тех пор как узнал, что я просыпаюсь по ночам и пью сок. Прошлой ночью я испугалась, когда он включил свет на кухне и застал меня, пьющей яблочный сок.

— Ты ведь не собираешься накладывать проклятие на меня, да? Я не хочу быть гусеницей.

— Почему нет? Я могу познакомить тебя с Карнеги.

— Но я буду скучать по тебе.

Он протягивает ко мне руки.

— Иди ко мне, куколка, — говорит он, поворачиваясь на маленьком стуле и вытягивая ноги. Он усаживает меня на свои колени и обнимает своими большими руками. Когда он целует кончик моего носа, я хихикаю. — Я никогда не буду накладывать на тебя проклятие и отсылать тебя куда-то. Ты моя малышка, ты ведь знаешь это?

— Я думала, что я уже большая, так как мне пять.

— Неважно, насколько ты будешь большой, ты всегда будешь моей малышкой, я люблю тебя больше всего на свете.

— Больше всего? Даже больше шоколада?

Я наблюдаю, как он смеется, его улыбка огромная, а в уголках глаз появляются морщинки:

— Даже больше шоколада.

Я кладу руки на его щеки, которые покрыты колючей щетиной и говорю ему:

— Я тоже люблю тебя больше шоколада.

Он чмокает меня в губы и говорит:

— Хочешь знать, что слаще шоколада?

— Угу.

Прежде чем я могу спрыгнуть с его коленей, он начинает играючи атаковать мою шею, щекотать меня, а потом мы вместе падаем на пол, я кручусь, смеюсь и визжу. Только звонок в дверь останавливает его. Я пытаюсь отдышаться от смеха, он садится на колени и говорит:

— Запрыгивай.

Я поднимаюсь с пола, запрыгиваю ему на спину и еду на ней до входной двери.

Слышали высказывание: «Остерегайтесь того, что находится с другой стороны?». Никто, возможно, не мог вообразить, как поменяются наши жизни, после того как он откроет эту дверь. Раньше, я хотела, чтобы кто-нибудь наложил на меня проклятие, и я навсегда превратилась бы в гусеницу. Возможно, у меня была бы прекрасная жизнь гусеницы в волшебном саду вместе с Карнеги. Мы бы проводили дни напролет в поисках ягод и бесцельно плавали в листьях кувшинок по пруду. Но вместо этого мне пришлось узнать суровую правду жизни в пять лет. Правду, которую скрывают от маленького ребенка, позволяя ему верить, что сказки реальны... но это не так. И магии не существует.

— Полицейское Управление Округа Кук, — все, что я слышу — это толпу мужчин, которые врываются в дом.

Хаос. Громкий хаос.

— Папочка! — кричу я, напуганная. Цепляюсь руками за его шею, будто тисками, когда мужчина хватает меня. — ПАПОЧКА!

— Все в порядке, малышка, — я слышу голос папы, и еще какой-то мужчина говорит одновременно с ним: — Вы арестованы.

Я не знаю, что означают эти слова, ледяной страх пронзает меня, я сжимаю руками папину рубашку, не желая отпускать его.

— Все хорошо, малышка. Все будет хорошо, — продолжает повторять он, но его голос другой, я думаю, что он тоже напуган.

— Тебе нужно пойти со мной, — говорит мужчина, который держит меня.