Дэвид Годман - Преображающие встречи с Раманой Махарши Страница 6

О преданные! Чтобы горе ушло навсегда, вас не беспокоя, ради обретения блаженства танцуйте все и хлопайте кумми под эту «Упадеша Сарам».

Такую обширную эрудицию Шри Бхагаван приобрел в пещере Вирупакша. Паланисвами приносил для него книги, такие как «Кайвальям», «Веданта Чудамани» и «Джняна Васиштам», от Нагалингу Свами, преданного, жившего в городе. Поскольку в те дни преданных было мало, Шри Бхагаван мог читать книги в пещере Вирупакша, ни на кого не отвлекаясь. Разбирая эти тексты, он был удивлен тому, что в них описывается и превозносится его собственное состояние. Он говорил, что, читая эти книги, он ощущал, будто ему вдруг вспоминается нечто давно забытое. Паланисвами тоже изучал книги вместе с Бхагаваном. За шестилетний срок ему удалось обрести глубокие познания в писаниях.

В более поздние годы, когда с Шри Бхагаваном в пещере Вирупакша стало жить больше преданных, оказалось, что пищи из приюта для садху на всех не хватает. Тогда преданные решили, что будут добывать пищу сами, прося подаяния в городе. Каждый день, ближе к вечеру, они ходили в город с этой целью[4].

Затем они ужинали этой бхикшей в пещере Вирупакша, а остатки доедали на завтрак следующим утром. Вместо того чтобы, как это принято у нищенствующих садху, ждать перед каждым домом, пока им что-нибудь вынесут, преданные проходили по каждой улице, исполняя «Акшара Малай», гимн, сочиненный Ади Шанкарой. Просить подаяния им приходилось только вечером, так как на обед пищу приносили Эчаммал, Мудальяр Патти, Каннамал и другие.

Когда домохозяева в городе слышали эту песню Шанкары, они знали, что пришли преданные Шри Бхагавана. Тогда они выходили из своих домов и предлагали чистую, свежую пищу. Но какие-то местные садху из города прослышали об этом. Они начали исполнять ту же самую песню и стали собирать ашрамскую еду еще до того, как в городе появлялись преданные Бхагавана. Только когда преданные Бхагавана начинали петь, домохозяева понимали, что их обманули другие садху.

Паланисвами, Перумал Свами и еще несколько преданных пошли к Шри Бхагавану и сказали, что, если бы он написал какие-нибудь песни для их походов за бхикшей, это положило бы конец проблеме, создаваемой другими садху, что такие песни помогли бы предлагающим бхикшу узнавать группу его преданных. По их просьбе Шри Бхагаван сочинил «Акшараманамалай», тамильскую поэму из 108 строф, восхваляющих Аруначалу. И преданные стали постоянно петь ее, отправляясь в город за бхикшей [5].

В книге «День за днем с Бхагаваном» есть его собственное описание того, как преданные просили подаяние с этой песней.

Практика хождения в город за бхикшей прекратилась за несколько месяцев до моего приезда, потому что большинство горожан уехало, спасаясь от чумы. Также сократилось и число людей, обитающих в Скандашраме. Через несколько недель после того, как я приехал, опасность чумы спала, и Сама Айер, Ишвара Свами и некоторые другие преданные, ранее уехавшие из-за чумы, вернулись.

В начале 1900-х годов в большом храме Аруначалешвары был построен новый свадебный зал. Когда там впервые проводились празднования Наваратри [6], Паланисвами отправился посмотреть это событие. Некоторое время понаблюдав за происходящим, он захотел привести с собой Шри Бхагавана, чтобы тот тоже увидел празднества. Он подумал, что Шри Бхагавану понравятся пышные украшения Шри Апитакучамбы [7].

В те дни Шри Бхагаван и Паланисвами жили одни в пещере Вирупакша. Полагая, что его легко узнают в храме, если он придет в сопровождении Паланисвами или других преданных, Шри Бхагаван решил пойти один, переодевшись. С повязкой Паланисвами вокруг пояса и вайшнавской меткой на лбу, он пришел в храм в десять часов вечера. Он отправился в путь в порыве энтузиазма, но, опасаясь, что его узнают, постоянно оглядывался по сторонам. Он не мог оценить по достоинству красоты богини, потому что слишком переживал, что его разоблачат. Хотя его поход в замаскированном виде никому не причинял неудобства, ему было не по себе даже из-за такой пустяковой хитрости.

Он получил даршан богини и уже собрался возвращаться домой, как храмовый священник узнал его и воскликнул восторженно: «Эй, эй! Идите все сюда, смотрите! Брахмана Свами дает даршан как Вишну».

Священник взял гирлянду, украшавшую богиню, и надел ее на Шри Бхагавана. Остальные служители собрались вокруг, дабы полюбоваться этой сценой. Шри Бхагаван, смущенный, хотел немедленно уйти, но, прежде чем ему это удалось, один из служителей храма наложил разного прасада на лист и подал ему. Он принял лист, но тут же покинул храм и вернулся в пещеру Вирупакша. Более он никогда не возвращался в тот храм.

Люди, у которых не было непосредственного опыта величия Шри Бхагавана, порой смотрели на него сверху вниз, потому что он не был из традиционной линии Гуру. Один пандит, хорошо знающий шастры, узнав, что Шри Бхагаван не признал никого своим Гуру и не принял традиционным путем санньясу, пришел из Шрингери Матха, чтобы встретиться с Шри Бхагаваном в пещере Вирупакша и убедить того присоединиться к его линии. Поскольку Паланисвами ушел в садху-караван-сарай за едой, пандит получил возможность целый час говорить с Шри Бхагаваном о величии инициации и необходимости иметь Гуру. Он признавал, что Шри Бхагаван уже пребывает в очень высоком состоянии. Он обстоятельно говорил о жизнях великих воплощений, таких как Рама, Кришна, Ади Шанкара и многих других, и отметил, что это большая редкость – увидеть такого тапасвина [8], как Шри Бхагаван. Потом, с великим почтением и преданностью, он сложил ладони и обратился к Бхагавану с просьбой: «Свами! Поскольку Вы брахман, то вам следует принять санньясу традиционным путем. Вы уже все знаете, так что еще я могу сказать Вам? Тем не менее, я очень хочу включить Вас в преемственную линию наших Гуру. Если Свами даст свое разрешение, я готов сделать все приготовления для его инициации в санньясу. Если Вы не желаете носить полное оранжевое облачение, то согласитесь, по крайней мере, на оранжевую набедренную повязку».

Шри Бхагаван выслушал все это, не сказав ни слова. Потом пандит ушел, сообщив, что отправляется в город, но пообещал вернуться к трем часам дня.

Через пятнадцать минут после его ухода появился пожилой джентльмен с небольшим свертком и сказал Шри Бхагавану с некоторым волнением: «Мой поезд, который должен был прибыть сюда в 8 утра, приехал только к десяти. Я не совершал омовение и не выполнил свою сандхья ванданам (ряд молитв, повторяемых трижды в день мужчинами-брахманами). Позвольте мне оставить тут этот сверток. Присмотрите за ним для меня. Я пойду, искупаюсь и скоро вернусь».

Человек оставил свой сверток и поспешил прочь.

Шри Бхагаван был озадачен. «Не похоже, чтобы этот человек приходил сюда раньше, – подумал он, – но его лицо кажется знакомым. Никто из тех, кто хорошо меня знает, не стал бы просить меня присмотреть за свертком».

Все еще думая о странном посетителе, он решил осмотреть сверток и обнаружил, что в нем лежат полотенце, немного одежды и несколько книг. Увидев книги, Шри Бхагаван, обычно никогда не притрагивавшийся к тому, что принадлежало другим, вдруг ощутил сильное желание открыть их. С большим нетерпением он развязал сверток и обнаружил, что верхняя книга – копия «Аруначала Махатмьям», оригинал на санскрите [9]. Шри Бхагаван, которому до этого дня попадалась только «Аруначала Пуранам» на тамильском языке, взял книгу и открыл ее наугад. Увидев на открытой странице две интересные строфы, он переписал их на листок бумаги, положил книгу обратно и завязал сверток.

Я думаю, что майор Чадвик не согласился бы с утверждением Кунджу Свами, что Бхагаван никогда не притрагивался к вещам других людей. Следующий отрывок взят из книги «Воспоминания одного садху о Рамане Махарши», стр. 23–24: «В ранние годы моего пребывания я жил в большой комнате, примыкавшей к ашрамской кладовой. Бхагаван часто навещал меня там, обычно когда он выходил около десяти часов… Если я продолжал заниматься делами, он сам садился и разговаривал, очень естественно, без той формальности, которая обычно окружала его в холле. Я понятия не имел о том, какая это удача и привилегия для меня, но, конечно, ценил эти визиты. Он мог подобрать мой бумажник и достать оттуда все: фотографию, удостоверение и всякую всячину, которая могла там быть, высказаться по поводу каждой вещи и задать несколько вопросов о ней. Это могло бы создать неловкую ситуацию, но, к счастью, в бумажнике не было ничего сомнительного. Не то чтобы Бхагаван был бы против чего-то, ведь ничего сомнительного для него не существовало».