Поди туда — не знаю куда - Алексей Николаевич Толстой Страница 6

Тут и сражению конец пришёл. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтоб взял он в свои руки всё государство.

Андрей спорить не стал, устроил пир на весь мир, и вместе с Марьёй-царевной правил он этим царством до глубокой старости.

Семилетка

Пересказал А. Н. Афанасьев

Ехали два брата — один бедный, другой именитый. У обоих по лошади — у бедного кобыла, у именитого мерин. Остановились они на ночлег.

У бедного кобыла принесла ночью жеребёнка; жеребёнок подкатился под телегу богатого брата. Будит наутро богатый брат бедного:

— Вставай, брат! У меня телега ночью жеребёнка родила.

Брат встаёт и говорит:

— Как можно, чтобы телега жеребёнка родила? Это моя кобыла принесла.

Богатый говорит:

— Кабы твоя кобыла принесла, жеребёнок бы подле неё был.

Поспорили они и пошли судиться: именитый дарит судей деньгами, бедный словами оправдывается.

Дошло дело до самого царя.

Велел царь призвать обоих братьев и загадал им четыре загадки:

— «Что всего в свете сильней и быстрей?», «Что всего в свете жирнее?», «Что всего мягче?», «Что всего милее?»

И положил им сроку три дня.

— На четвёртый приходите, ответ дайте!

Богатый подумал, подумал, вспомнил про свою куму, пошёл к ней совета просить.

Она посадила его за стол, стала угощать, а сама спрашивает:

— Что так печален, куманёк?

— Да загадал мне государь четыре загадки, а сроку всего три дня положил.

— Что такое? Скажи мне.

— А вот что, кума: первая загадка — «Что всего в свете сильней и быстрей?»

— Экая загадка! У моего мужа каряя кобыла есть, нет её быстрее. Коли кнутом приударишь — зайца догонит.

— Вторая загадка: «Что всего в свете жирнее?»

— У нас другой год рябой боров кормится; такой жирный стал, что и на ноги не подымается.

— Третья загадка: «Что всего в свете мягче?»

— Известное дело — пуховик, уж мягче не выдумаешь.

— Четвёртая загадка: «Что всего в свете милее?»

— Милее всего внучек Иванушка.

— Спасибо тебе, кума, научила уму-разуму, век не забуду!

А бедный брат залился горькими слезами и пошёл домой. Встречает его дочь-семилетка; только и семьи было у него, что дочь одна.

— О чём ты, батюшка, вздыхаешь да слёзы ронишь?

— Как же мне не вздыхать, как слёз не ронить!

Задал мне царь четыре загадки, которых мне и в жизнь не разгадать.

— Скажи мне, какие загадки.

— А вот какие, дочка: «Что всего в свете сильней и быстрей?», «Что всего жирнее?», «Что всего мягче?» и «Что всего милее?»

— Ступай, батюшка, и скажи царю: сильней и быстрей всего ветер; жирнее всего земля: что ни растёт, что ни живёт — земля питает; мягче всего рука: на что человек ни ляжет, а всё под голову руку кладёт; а милее сна нет ничего на свете.

Пришли к царю оба брата: и богатый и бедный. Выслушал их царь и спрашивает бедного:

— Сам ли дошёл или кто тебя научил?

Отвечает бедный:

— Ваше царское величество, есть у меня дочь-семилетка, она меня научила.

— Когда дочь твоя мудра, вот ей ниточка шелкова; пусть к утру соткёт мне полотенце узорчатое.

Мужик взял шёлковую ниточку, приходит домой кручинный, печальный.

— Беда наша! — говорит дочери. — Царь приказал из этой ниточки соткать полотенце.

— Не кручинься, батюшка, — отвечала семилетка.

Отломила она прутик от веника, подаёт отцу и наказывает:

— Поди к царю, скажи, чтобы нашёл такого мастера, который бы сделал из этого прутика кросны[4]: было бы на чём полотенце ткать.

Мужик доложил про то царю. Царь даёт ему полтораста яиц.

— Отдай, — говорит, — своей дочери. Пусть к завтрему выведет мне полтораста цыплят.

Воротился мужик домой ещё кручиннее, ещё печальнее:

— Ах, дочка! От одной беды увернёшься — другая навяжется.

— Не кручинься, батюшка, — отвечала семилетка.

Попекла она яйца и припрятала к обеду да к ужину, а отца посылает к царю:

— Скажи ему, что цыплятам на корм нужно однодённое пшено: в один бы день было поле вспахано, просо засеяно, сжато и обмолочено. Другого пшена наши цыплята и клевать не станут.

Царь выслушал и говорит:

— Когда дочь твоя мудра, пусть наутро сама ко мне явится ни пешком, ни на лошади, ни голая, ни одетая, ни с гостинцем, ни без подарочка.

«Ну, — думает мужик, — такой хитрой задачи и дочь не разрешит! Пришло совсем пропадать».

— Не кручинься, батюшка, — сказала ему дочь-семилетка, — ступай-ка к охотникам да купи мне живого зайца и живую перепёлку.

Отец пошёл и купил ей зайца и перепёлку.

На другой день поутру сбросила семилетка всю одежду, надела на себя сетку, в руки взяла перепёлку, села верхом на зайца и поехала во дворец.

Царь её у ворот встречает. Поклонилась она царю:

— Вот тебе, государь, подарочек, — и подаёт ему перепёлку.

Царь протянул было руку: перепёлка порх! — и улетела.

— Хорошо, — говорит царь, — как приказал, так и сделала. Скажи мне теперь: ведь отец твой беден, так чем вы кормитесь?

— Отец мой на сухом берегу рыбу ловит, ловушки в воду не становит, а я подолом рыбу ношу да уху варю.

— Что ты, глупая! Когда рыба на сухом берегу живёт? Рыба в воде плавает.

— А ты умён! Когда видано, чтоб телега жеребёнка принесла! Не телега — кобыла родит.

Царь присудил отдать жеребёнка бедному мужику.