Ольга Митюгина - Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря Страница 64

Эет подскочил и, перегнувшись через парапет, вцепившись пальцами в

холодный камень, устремил взгляд в серую бесконечность.

Корабль!

К берегам Атариды направлялся корабль.

– Не может быть… – прошептал хранитель Храма.

О Мортис, зачем?!

Юноша со стоном сжал голову руками.

– Какого чёрта им тут нужно?.. Вир, ты понимаешь… если они сунутся

сюда… я буду вынужден их убить!.. Вынужден!

Богиня… Неужели недостаточно гибели той девчушки, вернувшей ему

сознание? Зачем? Зачем ты допустила к своим берегам этот корабль? Зачем?!

– Эет, послушай…

Голос Вира был негромок и спокоен.

– У тебя приказ охранять от чужаков Храм – или всё-таки Алтарь?

– А?.. – Эет отвёл руки от искажённого лица. – Алтарь… – с трудом

произнёс он.

– Ну так что ты переживаешь?

Эет облизнул пересохшие губы.

– Зачем они здесь?

Вирлисс пожал плечами.

– Эт, линия побережья у Храма крайне опасна. Тут рифы и отвесные скалы.

Они не смогут причалить. Скорее всего, бросят якорь дальше, на другом конце

острова.

– Я должен собираться! – Эет решительно тряхнул головой. – Надо пойти и

всё выяснить. И…

– Эт, ты с ума сошёл? – осведомился Вирлисс, скрестив руки на груди. –

Пойдёт он! Через весь остров, зимой. Ага. В снегу плавать. Расслабься и сиди в

Храме. И работай!

– Я могу по воздуху…

– Над кораблём? Над их лагерем? Вороной прикинешься?

– Но…

Вир вздохнул.

– Ну, я посмотрю! Не волнуйся. Посмотрю, послушаю и всё тебе расскажу.

Успокоился?

– Только не рискуй, Вир!

– А!.. – Вирлисс досадливо отмахнулся и, пробормотав под нос заклятие,

повёл рукой.

От моря начал подниматься холодный серый туман, плотное марево.

Развоплотившись в серебристую дымку, призрак вплёлся в туманные струи,

растворился в них – и потёк к кораблю.

Эет глубоко вздохнул. К счастью, магия призраков не настолько сильна, как

обычная некромагия, и блокада острова на выходки Вира не реагирует. Иначе бы

белый тигр просто не смог явиться Эету – тогда, почти век назад…

Наверное, Мортис тоже это предвидела.

Эет ещё раз бросил взгляд на затянутое холодным туманом море и вернулся

в Верхний храм, чтобы через внутренние лестницы спуститься на кухню. Надо

поставить чайник. Виру ведь нужно будет согреться, когда он вернётся…

Гими

– А, чтоб вас! Шевелитесь, потомки шакалов!

Плеть снова разрезала воздух, и Гими заметил, как вздрогнул его друг,

втянув голову в плечи. Мальчишки стояли у борта, глядя на неприветливые

утёсы, вздымавшиеся из моря.

Отец Гими, хозяин корабля, бросил недовольный взгляд на надсмотрщика,

и тот заработал плетью ещё ожесточённее.

– Он их забьёт… – прошептал Лок, вихрастый парнишка, купленный

специально для Гими в северных странах. – Прости, Гими, твой отец – идиот.

Люди обессилены после шторма.

– Он торопится добраться до земли, – примирительно ответил Гими. – Если

нас снова застигнет шторм, мы разобьёмся о скалы. Вряд ли кто выплывет: вода

слишком холодная, а ещё прибой…

Лок уважительно покачал головой.

– Опытный ты моряк! Мне бы так…

– Научишься! – Гими хлопнул приятеля по плечу.

Снег валил крупными хлопьями, оседал на тёмно-каштановых прядях

Гими, покрывал пушистым холодным ворсом алые плащи мальчишек. Блестел

на капюшоне, что накинул на свои рыжие вихры компаньон хозяйского сына.

– Я всё же рад, что господин Ахирам подарил меня тебе… Не хотел бы я

быть его рабом, – вздохнул Лок, сдувая со лба капризную прядку. – Я его боюсь!

– Отец хороший. Но строгий, конечно. Он моряк и торговец. Вот увидишь,

когда мы доберёмся до дома, он станет совсем другим!

– Надеюсь… – вздохнул Лок, опустив голову.

– Брось! Знаешь, как красиво в Сидоне? Тебе понравится! Там никогда не

бывает зимы, там всегда цветут цветы, круглый год. И море всегда тёплое… –

Глаза Гими заблестели. – Ты быстро забудешь свою суровую страну. А когда я

стану совершеннолетним, я освобожу тебя, обещаю! И если захочешь, ты

сможешь вернуться…

– Господин, поднимается туман, – крикнул кормчий. – Что прикажете

делать?

– Где скалы, видишь? Вот и плыви, пока видишь! – рявкнул с носа купец. –

Сохрани нас, Ашторет, когда же кончатся эти утёсы?.. – проворчал он себе под

нос. – Гимильк! Гими! Хватит торчать у борта, иди сюда!

– Я здесь, господин мой, – тут же отозвался сын. – Что ты мне прикажешь?

– Не торчи там почём зря. Мы не знаем эти воды. И не знаем, какие твари

тут водятся.

– Пап… – помолчав, решился всё же заговорить мальчик. – А как ты

думаешь, где мы оказались?

Купец долго молчал, вглядываясь во всё густеющий снегопад, скрывающий

море и небо, и на надвигающуюся стену серого тумана.

Туман поднимался сырой плотной пеленой, затягивая береговую линию, и

от него больше веяло холодом, чем от снега.

– Я не знаю, – наконец тихо, чтобы могли услышать лишь мальчики,

ответил купец. – Шторм нас отнёс далеко от мореходных путей… Говорят,

торговцы плавали в эти широты лет сто назад. Возможно, перед нами остатки

Антиллы… Чушь! – оборвал он сам себя.

– А у нас тоже рассказывали об острове в океане, на полпути между

северными и южными странами! – непрошено вмешался Лок. – Аталанд, так его

называли старики…ой! – спохватился мальчик и умолк.

Купец скупо усмехнулся краешком рта, в давно нечёсаную тёмную бороду.

– Ну? – наконец спросил он, разрешая продолжать.

– Там… там, рассказывали, жили полубоги… а не то волшебники, господин

Ахирам. И оттуда привозили драконью кость. И там было чудесно! Только вроде

как боги за что-то разгневались на Аталанд, и его море поглотило…

– У нас примерно то же говорят, – хмыкнул Ахирам. – Только остров

называют чуток иначе, Антиллой… Да неважно, как его ни назови! Но ещё мой

дед с Антиллы привозил ту самую кость, что драконьей считали. И запасы воды

и провианта там пополняли, плавая с юга на север и обратно. А ещё говорят, что

остров и увидеть нельзя было, если его жители на то не давали позволения.

Много историй рассказывают… а сходятся в одном: Антилла погибла. Была – и

не стало. И ты прав, Лок. Говорят, боги на неё прогневались. Слишком много о

себе думали её жители, видимо.

– Значит, это и правда Аталанд? – сверкнул зелёными глазами Лок.

Ахирам пожал плечами.

– Антилла погибла, – повторил он. – Эх, не нравится мне этот туман!

– Ага… – Гими передёрнул плечами. – Он… мёртвый какой-то. Нехороший.

Купец мрачно глянул на сынишку.

– Нехороший? Это точно. Вот налетим на скалы…

Гимильк поплотнее закутался в плащ и тоже набросил капюшон.

– Холодно как…

Лок чуть усмехнулся, и в глазах его блеснула насмешливая искорка.

– Гими, разве это – холод?

С моря подул ветер, и туманные струи чуть рассеялись – ненадолго, но всё

же достаточно для того, чтобы купец заметил изгиб берега и бухту за ним.

– Кормчий! – рявкнул он. – Видел? Держи туда!

До слуха людей стал долетать рокот прибоя. Ахирам послал на нос матроса

– измерять глубину и высматривать рифы.

К вечеру потрёпанный штормом корабль достиг берега.

…Люди разводили костры, жарили мясо, благодарили богов за спасение.

Ахирам велел выдать всем, включая рабов, по кубку вина.

Гими сидел у костра, обхватив колени руками, и молча смотрел на колючие

зимние звёзды. Рыжий свет пламени дрожал на ледяной кромке у берега, на

снеге, смешанном с песком и галькой, золотил мех дорогой шкуры, на которой

расположились дети, скользил по рыжим прядям уснувшего Лока, а Гими

вслушивался в разговор отца с кормчим.

“Запасов мало… неизвестные воды… зима…”

Мальчик сжал губы.

С зарёй рабы начали рыть ров и строить укреплённый частокол.

Финикийский купец Ахирам оставался на острове до весны.

Неизведанный остров предоставил друзьям куда большее поле

деятельности, чем палуба корабля! Гими и Лок принимали активное участие в

строительстве лагеря и с энтузиазмом изучали берег. Конечно, Ахирам строго-

настрого запрещал сыну уходить далеко, и конечно, Гими очень боялся

ослушаться. Наверное, поэтому вскоре они с Локом исползали бухту и

окрестные утёсы вдоль и поперёк, изучили едва ли не лучше взрослых,

регулярно уходивших на охоту.

Зима полностью вступила в свои права. Утёсы обледенели, с моря то и дело

налетали жестокие ураганы, и, если бы люди не расчищали корабль от снежных

заносов, он давно превратился бы в громадный сугроб. Впрочем, мороз спаял