Бертрис Смолл - Бьянка, благочестивая невеста Страница 66

— Тебе известно, что положение наше зыбко, — напомнил принц. — Дядя может в любой момент отыграться на мне за строптивость отца. Не забывай, что у него трое сыновей. Если родится мальчик, все мы сразу окажемся в опасности, а ты особенно. К тому же мы уже давно вместе, но до сих пор никаких признаков беременности не появилось.

— Это потому, что каждое утро Надим готовит напиток, который Агата подает мне в качестве укрепляющего средства. Оба полагают, будто бы я не догадываюсь о том, что зелье предотвращает зачатие. Вреда в этом никакого нет, а потому я послушно пью, — добавила Азура с коротким смешком.

— Коварных заговорщиков надо немедленно выпороть! — воскликнул Амир с притворным гневом.

Азура улыбнулась и покачала головой:

— Нет, что ты! Они стараются нас защитить.

— Ребенок, — задумчиво повторил принц. — Никогда не думал о такой возможности, тем более что ты не давала повода. Дочка, похожая на маму, принесла бы огромное счастье. И все же риск невероятно велик, любимая.

Амир очень хорошо знал своего дядю. Новый властитель проявлял огромное терпение, но в то же время умел энергично и бесстрашно действовать в собственных интересах. Это, в частности, доказал стремительный марш-бросок в Константинополь после смерти султана Мехмеда Завоевателя. Брат находился ближе к столице, однако именно Баязид успел приехать первым, пообещал янычарам все, что те пожелали, сумел подкупить нужных людей и в итоге не оставил Джему ни малейшей возможности взойти на трон. Точно так же он ни на миг не остановился бы перед убийством ребенка, если бы предвидел хотя бы отдаленную опасность. Что почувствовала бы Азура, потеряв драгоценное дитя? Имеет ли он право подвергать ее жестокому испытанию?

И все-таки ребенок принесет в дом ни с чем не сравнимое счастье. К тому же рождение дочки столь же вероятно, как и рождение сына: дочки, которая впоследствии сможет оказать услугу султану в политически выгодном брачном альянсе. Османская принцесса порадует сердце дяди. Из всех кузенов Амира более склонным и к семейной жизни, и к государственному правлению казался младший, Селим. Ахмед, любимец отца, предпочитал азартные игры, запретные вина и хорошеньких мальчиков-пажей. Коркут интересовался исключительно наукой. А вот Селим во всем напоминал отца: со временем, несомненно, именно ему суждено взойти на престол, перехитрив при этом старших братьев. Его семье предстоит главенствовать в империи.

— Не знаю, имею ли я право подвергать и нас обоих, и будущего младенца столь серьезной опасности, — с сомнением произнес Амир. — Султан ко мне благоволит, однако некоторые из его приближенных с удовольствием покончили бы и с отцом, и со мной. Три жены Баязида отличаются чрезмерной амбициозностью, и среди них особенно выделяется мать Ахмеда, Бесма. Ходят слухи, что именно она стала виновницей смерти старшего сына дяди, рожденного другой женщиной. А сделала это для того, чтобы убрать главного соперника на пути к власти. Представь, каково было несчастной, когда только что родившегося младенца сразу забрали и убили!

Азура в ужасе вздрогнула.

— Нет, они не могли так поступить!

Амир не произнес ни слова; гнетущее молчание стало самым убедительным подтверждением.

— Неужели это правда? — безнадежно прошептала она.

— Видеть тебя в печали невыносимо, — с болью признался Амир. — Если мечтаешь о ребенке, я тебе его подарю, но все-таки помни об опасности в случае рождения мальчика.

— Разве султану обязательно знать, кого нам пошлет Бог? — недоуменно спросила Азура. — Мы живем далеко от Константинополя. Кто заставляет нас вообще сообщать ему о появлении на свет малыша?

Амир горько рассмеялся.

— Если я сразу же не поставлю дядю в известность, то молчание будет воспринято как предательство. Ты же мыслишь как настоящая флорентийка.

— Я и есть настоящая флорентийка, — пожала плечами Азура.

— Нет, — решительно возразил принц. — Ты — моя возлюбленная и жена, а все, что было прежде, значения не имеет. Не хочу делить тебя с твоим прошлым, если в нем не было меня. Оказывается, я очень ревнив.

Азура нежно поцеловала мужа в губы.

— Придется научиться делить меня хотя бы с нашим ребенком. Будем надеяться, что в случае рождения сына дядя все-таки проявит сочувствие и доброту, но волноваться не стоит: у меня родится дочка.

— Но ведь пока никаких признаков ее появления нет, — с сомнением возразил принц. — Откуда же такая уверенность, что малышка придет, как только ты ее позовешь?

— Прежде всего надо перестать пить тот самый укрепляющий эликсир, который каждое утро приносят Надим с Агатой. Думают, что я ничего не понимаю. — Азура пожала плечами. — Мама начала принимать подобное зелье, когда решила, что семерых детей с нее достаточно. Видишь ли, даже столь сложный процесс поддается контролю.

Амир вспомнил, что любимая уже упоминала об этом, но от волнения он не придал ее словам должного значения. И снова трудно было решить, стоит ли сердиться или нет: таким сомнительным способом предприимчивые слуги всего лишь пытались защитить его самого, жен и всех прочих обитателей дворца.

— Перестань пить их снадобье, — решил принц после долгого раздумья. — А я поговорю с Надимом и с Али Фаридом. Будем надеяться на лучшее.

Едва важные слова прозвучали, сомнения накатили с новой силой. Не напрасно ли он согласился? Случается, что рождение ребенка стоит матери жизни. Амир боялся потерять любимую, однако ничуть не меньше мечтал подарить ей счастье. Он сжал ее ладонь, поцеловал и с улыбкой прижал к сердцу.

— Теперь я довольна, — призналась Азура. — Мейсун и Шахди разделят радость, потому что дитя будет не только моим, но и их тоже.

— Приходи ко мне ночью, — тихо пригласил Амир и в ответ получил сияющий взгляд.

— Как прикажет повелитель, — промурлыкала Азура и легко поцеловала его в губы.

Амир лукаво усмехнулся.

— Ах, до чего же ты сговорчива, любимая… особенно после того, как только что добилась своего.

— Все женщины послушны, когда счастливы, — пожала плечами Азура.

На следующее утро Агата уже не принесла укрепляющее средство и с этого дня начала с особым вниманием наблюдать за госпожой. Увы, несмотря на супружескую страсть, признаки беременности не проявлялись. Азура впала в уныние, однако Надим и Агата успокоили, сказав, что зачатием руководит сам Бог. С момента принятия важнейшего жизненного решения прошло немногим больше месяца, но высшие силы до сих пор его не благословили.

Однажды утром в сераль «Лунный свет» прискакал капитан Махмуд в сопровождении небольшого отряда янычар и привез принцу Амиру приглашение явиться в Константинополь, к дяде. Султан хотел поговорить с племянником.

Азура забеспокоилась.

— Зачем он тебя зовет? Разве нельзя было просто отправить письмо? Почему нужно непременно явиться лично?

Мейсун и Шахди лучше разбирались в политике Османской империи, а потому встревожились еще больше, хотя старались скрыть страх: не хотели волновать Азуру в столь ответственное для нее время. Но что, если супруга вызывали, чтобы отдать на растерзание палачам? Что, если поведение принца Джема в конце концов сломило казавшееся бесконечным терпение брата и теперь его единственному сыну грозило жестокое наказание?

— Султан попросил приехать, а султану в просьбе не отказывают, — заключил Амир.

— Приглашение обычно пишут на бумаге и отправляют с одним гонцом, — возразила Азура. — А за тобой прискакал целый отряд янычар.

— И все же ехать необходимо, — спокойно, но настойчиво повторил Амир, поцеловал каждую из трех жен и уехал вместе с капитаном Махмудом и его всадниками. Он не представлял, о чем мог бы разговаривать с ним дядя, если не о непримиримой позиции отца.

Султан Баязид принял племянника без промедления, едва тот появился во дворце. Войдя в роскошный зал, принц низко поклонился, а потом, согласно обычаю, сопровождал поклоном каждый свой шаг.

Проницательный Баязид заметил подчеркнутое проявление почтения и усмехнулся: Амир вел себя чрезвычайно осмотрительно.

— Подойди же, племянник, и сядь рядом. Так будет удобнее разговаривать.

Амир послушался, учтиво поцеловал дяде руку и незаметно обвел взглядом комнату в поисках стражников, однако никого не заметил.

— Спасибо, повелитель, — поблагодарил он. — Рад видеть вас в добром здравии.

— В отличие от своего беспокойного отца ты мне верен, и потому отправишься на Родос, чтобы отвезти госпитальерам очередной взнос за содержание Джема. Хочу, чтобы ты поговорил с отцом с глазу на глаз и постарался убедить прекратить сопротивление и заключить родственный мир. А я, в свою очередь, готов принять брата на родине и почтить управлением одной из провинций на его выбор. Если добьешься успеха, то в награду тоже получишь провинцию вместе со всеми ее доходами.