Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса Страница 7

Мужчина и Дженнифер достали четверых щенков из коробки, по двое каждый,

и направились к двери. Бэлла тоже выпрыгнула и пошла за ними.

Мы с братом, у которого шерсть была такой же, как у меня, немножко поскулили, но нам

очень хотелось спать, поэтому мы обняли друг дружку, чтобы было теплее, и заснули.

Я не знал, куда ушла мать с остальными щенками; наверное, они скоро вернутся.

Глава пятая

Я проснулся от холода и голода. Мы с братом спали, прижавшись друг к другу, чтобы

согреться, поэтому, когда я заворочался, он тоже открыл глаза. Пошатываясь, мы побродили

по коробке, сходили по-маленькому и несколько раз ткнулись друг в друга, сообщая то, что было очевидно: матери и остальных щенков до сих пор нет.

Брат начал плакать.

Вскоре женщина по имени Дженнифер пришла нас проведать.

– Щенятки, бедняжки, скучаете по маме, да?

Казалось, звук её голоса успокоил брата. Он стоял на задних лапах, опершись передними

на стенку коробки, и пытался достать её своей маленькой мордочкой. Дженнифер с улыбкой

наклонилась.

– Все хорошо, малыш. Все будет хорошо, обещаю.

Когда она ушла, брат опять начал скулить. Я пытался отвлечь его борьбой, но он был

слишком расстроен. Я знал, что всё в порядке, потому что есть женщина, которая заботится

о нас, и она приведет к нам мать, чтобы мы покушали. Однако брат был напуган и очень

голоден, очевидно, это ограничивало его мыслительные способности.

Скоро Дженнифер вернулась.

– Так, пора вас кормить. Ты хочешь первым? Хорошо. – Она подняла моего брата и унесла

с собой.

Я остался в коробке один. Я лежал и старался не думать о болезненной пустоте в желудке.

Интересно, может, моё новое предназначение – заботиться о брате? Впрочем, нет, собаки

не заботятся о собаках, о собаках заботятся люди.

Пока у нас есть Дженнифер, все будет хорошо.

Потом я заснул и проснулся, только когда Дженнифер взяла меня на руки.

– Что ж, всё прошло не так гладко, как я рассчитывала, – сказала она. – Надеюсь, с тобой

будет полегче.

Я завилял крошечным хвостиком.

Мы пошли вверх по лестнице. Брата не было и следа, но я чувствовал его запах в воздухе.

Дженифер села на диван и перевернула меня вверх ногами, уложив в колыбельку из своей

руки.

– Так, лежи тихо и смирно.

Она достала какую-то странную штуку и поднесла её к моей физиономии. Что это?

Я заёрзал.

– Лежи спокойно, щеночек. Всё пройдёт хорошо, если ты не будешь дергаться.

Хотя её голос успокаивал, я всё ещё не мог понять, что происходит. А потом я почуял

вкуснейший аромат тёплого молока – так вот оно что, из этой штуковины сочится еда! Кончик

у неё был мягким, и когда Дженнифер ткнула его мне в губы, я его схватил и начал сосать, а в награду за мою смекалку мне в рот потекла теплая, сладкая еда. Молоко было не таким,

как у мамы, более сладким и лёгким, но я не жаловался. Я сосал, и по мере того, как восхитительная тёплая жидкость наполняла мой желудок, боль от голода уходила.

Когда я наелся, Дженнифер перевернула меня, похлопала по спине, и я тихонько отрыгнул.

Затем она отнесла меня вниз в прихожую и уложила в мягкую постель, в которой спал

большой пёс с огромными ушами. Мой брат тоже там спал, уткнувшись в него носом.

– Вот ещё один, Барни, – прошептала Дженнифер.

Большой пес заворчал и завилял хвостом, пока я устраивался возле него. Живот у Барни был

мягкий и убаюкивающий, прямо как у нашей матери. Брат пискнул в знак приветствия

и сразу же снова заснул.

С тех пор Дженнифер кормила нас на руках по нескольку раз в день. Мне нравились

кормежки, нравилось, как она со мной разговаривала и прижимала к себе. Полюбить такого

человека, как Дженнифер, очень легко.

Брат сильно расстраивался, если меня кормили первым; наверное, Дженнифер решила, что лучше кормить меня после брата, чем слушать его плач, пока я ем.

Я думал, что уже всё знаю про свою новую жизнь, и вдруг однажды, присев, чтобы справить

нужду, я почувствовал запах своей мочи. И тут я понял, что никакие мы не братья, а брат

и сестра. Я опять был девочкой!.. Как такое возможно?

На какое-то мгновение я задумался, вернее, задумалась, что же случилось с моей матерью

и другими щенками, но оказалось, что я их уже почти забыл. То есть, забыла. Мы жили здесь

и сейчас – мой брат и я, семья из двух щенков и ленивого пса по кличке Барни.

Есть моменты, когда всё, что может сделать собака – это ждать и наблюдать, какой выбор

сделают люди. Всё либо изменится, либо останется примерно таким же. А пока мы с братом

изо всех сил дергали Барни за его большие мягкие уши.

Дженнифер назвала брата Рокки, а меня – Молли. Мы подрастали, Барни всё меньше

и меньше хотелось с нами возиться, и он начинал нервничать, когда мы грызли разные части

его тела. Однако мы не сильно расстраивались, потому что к нам в дом пришла жить большая

серая собака по имени Софи. Она обожала бегать во дворе, где травка только начинала

пробиваться из земли, подогреваемой лучами солнца. Софи бегала очень быстро, и мы с Рокки

даже не надеялись её догнать, но ей нравилось, когда мы гонялись за ней, а когда мы

сдавались, она разворачивалась и пригибалась к земле, призывая нас продолжать игру.

Еще здесь был коренастый пёс по имени Мистер Черчилль – примерно такого же размера, как Барни, только более грузный и с короткими ушами. Мистер Черчилль ходил вперевалку

и тяжело дышал – прямая противоположность Софи. Я даже сомневалась, способен ли он

бегать.

Конечно, я порой скучала по Ферме, но жизнь у Дженнифер казалась постоянным

развлечением в собачьем парке.

Через несколько дней пришла женщина, чтобы посмотреть на Софи, – и, уходя, забрала её

с собой.

– То, что ты делаешь – замечательно. Если бы я устроила временный приют для собак, то оставила бы их всех себе, – сказала женщина, которая забрала Софи.

Я поняла, что у Софи будет новая жизнь с новым человеком, и была счастлива за неё, а вот

Рокки был совершенно озадачен происходящим.

– И получился бы «постоянный приют», – засмеялась Дженнифер. – Я тоже оставила

Барни – первого, кого взяла на передержку. Но я понимала, что если не контролировать свои

чувства и оставить несколько собак у себя, на этом всё и закончится – я не смогу помочь

другим собакам.

Однажды поиграть с нами пришли какие-то люди – мужчина и женщина с двумя девочками.

– Мы однозначно хотим мальчика, – сказал мужчина.

Девочки были того замечательного возраста, когда бегали ещё не быстрее щенка

и постоянно хихикали. Они взяли нас на руки, поцеловали, поставили обратно и начали с нами

играть.

– Как вы сказали, смесь пуделя и кого? – спросил мужчина.

– Никто не знает. Спаниеля, а может, терьера.

Я знала, что происходит: они здесь, чтобы забрать домой меня или Рокки. Интересно, зачем

нам отсюда уходить, лучше бы забрали Мистера Черчилля, который либо сидел, испуская

неприятные запахи, либо, если Рокки удавалось его спровоцировать, пытался за нами

гоняться. Но также я знала, что главные здесь – люди, они определяют судьбы собак, и мне

придется пойти туда, куда меня отправят.

В итоге, мы с Рокки остались. Я почувствовала облегчение от того, что Рокки не забрали, а также от того, что не понадобилось прощаться с другими собаками. Я только не понимала, почему люди приходят играть со мной, а потом не хотят забирать.

Но однажды я всё поняла.

Мы с Рокки играли во дворе с новой коричневой собакой по имени Дейзи. Худая, с глазами

орехового цвета, она была очень робкой при Дженнифер – не подходила, когда та её звала, и уворачивалась всякий раз, когда к ней протягивали руку, чтобы погладить. Однако со мной

и Рокки она играла и даже позволяла нам придавить себя, когда мы боролись, хотя была

гораздо крупнее нас.

Я услышала, как хлопнули дверцы машины, и через несколько минут москитная дверь

в доме, со стороны двора, распахнулась. Мы с Рокки засеменили туда, чтобы проверить, кто пришел, и увидели, как во двор вышли Дженнифер с парнем и девушкой. Дейзи в это

время спряталась под закусочным столиком.

– Божечки! Какие милые! – Примерно одного возраста с Итаном, когда он начал водить

машину, девушка опустилась на колени и широко расставила руки. Мы с Рокки послушно

ринулись к ней. Она обняла нас обоих, и тут меня осенило.

Это Клэрити.

Я слетела с катушек: забиралась на неё, целовала, нюхала её кожу. Я подпрыгивала

и кружилась от радости. Клэрити!