Ernest Tsvetkov - Psykhologya_Prorochestva Страница 7

История изобилует "автоматическим свершением предсказаний".

По всей видимости, нам все-таки "дано предугадать, как наше

слово отзовется…". Теперь мы обладаем возможностью не только

«предугадать», как отзовется наше слово, но и вполне достоверно

просчитать его воздействие на жизненный ряд событий того, кто

это слово несет.

Речь об этом пойдет в следующей части нашего повествования.

Раздел 2 Голос Логоса или анатомия пророчества

1.

«АЗ ЕСЬМЬ – ЯЗ ЕСМЬ», или Жизнь как самоактуализирующееся

пророчество

Напомню изречение Мартина Хайдеггера: «Язык есть дом бытия», и вся наша история

являет пример этого.

Что в первую очередь предпринимают те, кто приходит к власти? Производят

реформы языка. Это хорошо известно из истории. Еще на свежей памяти гнетущее

явление чудовищного советского новояза с вождем – генеральным языковедом во главе.

«Сумевший оживить символы, владеет умами». – Выразился однажды Альфред

Кожибский и с математической меткостью попал в точку.

Ведь, в сущности, перевороты сначала происходят в языке, потом свершаются в

сознании и уж затем вершатся в социуме. Точно также перевороты потрясают и нашу

личную жизнь, верша ее судьбу.

Древние совсем не напрасно говорили: nomen est omen – «имя

это знамение».

Человека наделяют определенным буквосочетанием, зачастую не подозревая, что тем

самым, в его жизнь закладывают мощную программу, которая становится

судьбореализующим фактором.

Скрытое значение имени может оказаться мощной суггестией (от латинского

suggestio – внушение, намек, воздействие), более того, оно способно стать

самоактуализирующимся пророчеством –

бессознательным ожиданием реализации сказанного с последующим его воплощением.

Стало быть, язык являет собой воплощение и выражение чистого творчества как

такового.

Создатель привел к Адаму животных, чтобы тот назвал их, дал им имена – тем самым

Господь даровал Первочеловеку свободу и власть.

Первочеловек обрел дар речи и уподобился Богу, ибо теперь

стал сопричастен Логосу, изначальному и всеначальному Слову,

сотворившему мир.

И ПО СЕЙ ДЕНЬ МЫ ТВОРИМ – ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА ПРОИЗНОСИМ СЛОВА.

МЫ СОЗДАЕМ ТЕКСТЫ И ПЛЕТЕМ ТКАНЬ СВОЕЙ СУДЬБЫ.

Фразу на счет сплетения словес и плетения судьбы следует понимать буквально. Это

не метафора. Дабы убедиться в правомерности сказанного, сверимся со словарем.

Понятие текст происходит от латинского Texo (которое, в свою очередь, восходит к

протоязыковым индоевропейским корням: t’euk – вести, teks – изготовлять, teik –

предначертание) – 1). Ткать, 2). Строить, сооружать, изготовлять, 3). Составлять, слагать,

сочинять, 4). Вплетать, переплетать, сочетать. Из приведенного глагола образуется ряд

значений:

Textus – 1). Сплетение, 2). Строение, структура, 3). Ткань, 4). Связь, связное

изложение.

Textor – ткач.

Textrinum – 1). Ткацкая мастерская, 2). Ткацкое искусство, ткачество.

Textum – 1). Ткань, 2). Связь, соединение, строение, 3). Слог, стиль.

Таким образом, выясняется, что любой из нас вполне оправданно может сказать про

себя: «Я – текстор, жизнь моя – текстум, душа моя – текстринум».

2.

Жизнь есть текст

Однажды великий психоаналитик Жак Лакан выдвинул тезис, согласно которому

«Бессознательное структурируется как язык». Иными словами,

ДУША И ЯЗЫК СУТЬ ОДНО И ТО ЖЕ

Долгие годы психотерапевтической практики все время вынуждали меня задаваться

кардинальными вопросами душесловия, памятуя об этом заявлении:

Вопрос 1. «Почему со мною происходит то, что со мною происходит»?

Вопрос 2. «Почему то, что со мною происходит, происходит именно со мной»?

Вопрос 3. «Могу ли я изменить то, что со мною происходит, если происходящее со

мной мне не нравится»?

Я неустанно обращался к посетителям: «Подумайте и ответьте: Почему с Вами

происходит то, что с Вами происходит? Почему то, что с Вами происходит, происходит

именно с Вами? Возможно ли изменить - именно изменить, а не закрыть на это глаза - то,

что с Вами происходит, если Вам это не нравится?».

Я не ждал от пациентов «правильных ответов», но сопереживал с ними возможность

озарения. В результате наших внутренних навигаций мы кое-что прояснили, но к этому

добавился еще один вопрос: «Действительно ли возможно, то есть реально ли на самом

деле с помощью слов изменить происходящее, или это всего лишь красивая метафора?

Первые формулировки наших постижений оказали на нас впечатление и вдохновили

на то, чтобы продолжить единожды начатое исследование. Вопросы сами обнажили себя,

и мы обнаружили в них спрятанные, словно зернышки в яблоках, ответы.

Вопрос 1. «Почему со мною происходит то, что со мною происходит»? –

Ответ: «То, что происходит со мною, происходит в абсолютно точном и строгом

соответствии с тем, что и как я говорю».

Вопрос 2. «Почему то, что со мною происходит, происходит именно со мной»? –

Ответ: «Потому, что именно я это говорю».

Вопрос 3. «Могу ли я изменить то, что со мною происходит, если происходящее со

мной мне не нравится»? –

Ответ: «Поскольку происходящее со мною зависит от того, что я говорю, то если я

изменю свою речь, поменяется и происходящее».

Полученные выводы, однако, не показались ни абсурдными, ни фантастическими, ибо

их согласованность с данными лингвистики оказалась вполне соответствующей. И

поэтому, прежде чем изложить собственно оригинальность и инновационность авторского

метода, который я назвал психограмматикой, напомню классические положения.

Одно из них, известное как Принцип лингвистической относительности Сепира –

Уорфа, заявляет о том, что не реальность определяет язык, а наоборот, язык определяет

реальность. Это значит, что язык в первую очередь создает реальность, структурирует ее, а

не описывает.

То есть слова не описывают мир, они пишут мир.

В качестве иллюстрации достаточно вспомнить случай в лондонском метро, когда

таблички на дверях «Выхода нет» по рекомендации социологов заменили надписью

«Выход рядом», что уменьшило число самоубийств в Лондоне.

Столь же показательны примеры, которые я могу привести из собственной практики.

3.

Случай с печальным человеком

Однажды на консультацию ко мне пришел молодой человек и

посетовал на собственную судьбу. На вопрос о том, что же его так

удручает и печалит, он нерешительно пожал плечами, как-то нервно

дернулся и выговорил нечто невнятное. Затем напрягся, сжался,

съежился и, вдруг, заявил, словно, наконец, решился: "В

последнее время меня преследуют долги. Я никак не могу

расплатиться со своими компаньонами. И даже если подворачивается

удачный вариант, в самую последнюю минуту он срывается. Тут еще

ни с того, ни с сего жена начала предъявлять повышенные

требования, а сын стал дерзить. Наваждение какое-то».

Внимая его повествованию, я уловил, что в течение сорока

минут он восемь раз употребил слово «должен», причем

безотносительно от рассказываемой ситуации.

Оказалось, что его основная жизненная основа проявилась в

слове «должен»: "Я постоянно кому-то должен – обществу,

приятелям, родителям, детям, педагогам…». Наиболее коварный

соблазн – распространение принципа долженствования и на себя –

оказался также характерным для моего посетителя. Так, например,

его фраза «Что я должен делать, доктор?» выразила довольно

высокую степень его срастания с проблемой.

4.

Осевые тезисы психограмматики

В результате мы подошли к осевым тезисам психограмматики.

ЖИЗНЬ ЕСТЬ ТЕКСТ.

И НАША ЖИЗНЬ СКЛАДЫВАЕТСЯ В ЧЕТКОМ И ТОЧНОМ СООТВЕТСТВИИ С

ТЕМ, ЧТО И С ТЕМ, КАК МЫ ГОВОРИМ.

МЫ МЫСЛИМ СЛОВАМИ.

И даже наши нечаянные фразы оказывают на нас гипнотическое

воздействие.

Джон Гриндер и Ричард Бэндлер, основатели нейро-

лингвистического программирования, приводят следующую

иллюстрацию, когда некая женщина в шутку обронила «мой ребенок,

ну прямо одно наказание» и через минуту уже забыла об этом. Ее

фраза, тем не менее, записалась подсознательным умом и послужила

своеобразным посылом для выстраивания логической цепочки,